Виталий Вир - Ануш для искушения
Минут двадцать я с интересом разглядывала улицу и домики, так колоритно отвечавшие местной культуре, как из пункта междугородних переговоров вышел Джэй. Он шел к машине с опущенной головой. Мне казалось, он ничего не видит и не слышит.
Когда он молча сел за руль, я заговорила первой:
– Что случилось, Джэй?
Он поднял голову, с небольшим прищуром посмотрел перед собой на дорогу; все еще находясь в сомнениях, приподнял плечи, мило улыбнулся и как на духу ответил:
– Моя жена беременна.
Может ли мне совершенно определенно, совершенно точно кто-то сказать, как в эти секунды не сойти с ума?
В ушах стоял звон, голова потяжелела, я закрыла глаза и прислонила голову к подголовнику. Все вокруг закружилось, я почувствовала, как сиденье уходит из-под меня и я куда-то проваливаюсь. Погружаясь в темноту, я услышала чей-то голос, он звал меня по имени. Я огляделась. Кто-то уходил в глубину темного пространства, рукой манил за собой и я, превозмогая сопротивление плотного воздуха, пыталась идти за ним. В следующий миг вместо него в ярком белом свете я увидела младенца на одеяле-сарапе и с шариком на голове. Он энергично подрыгивал ручками и ножками, смотрел на меня и улыбался.
– Ануш, Ануш! Да что с тобой?! – услышала я голос Джэя и почувствовала хлопки на щеках. Я моментально пришла в себя и, как ни в чем не бывало, открыла глаза. Перед собой увидела встревоженного Джэя. Мы сидели в том же пикапе, и я вспомнила, о чем он мне только что сказал.
Я взялась за его пальцы, его ладони повернула кверху, к ним прислонилась лицом, плотнее прижала к себе и, ничего не говоря, расплакалась.
Губами Джэй коснулся моих волос. Он замер, и так мы сидели, пока я не успокоилась.
– Ты хотела позвонить.
Я отрицательно покачала головой:
– Не хочу. Потом, когда-нибудь.
Джэй завел машину и, пребывая в «автопилоте», выехал на дорогу. Он молча вел пикап, а его мысли явно находились далеко от пустой плоской улицы. Мне же не хотелось ровным счетом ни о чем думать. Я просто тупо смотрела, как мы благополучно проехали город и направились к месту нашего лагеря.
– Ребёночку скоро исполнится два месяца, – сказал Джэй, отрешенно смотря на дорогу, и улыбнулся. – Айя не говорила мне ничего до этого, она сама до последнего момента сомневалась… Надо же! Суждено произойти именно так и именно накануне отъезда в Мексику.
Джэй рассказал, что они познакомились три года назад и вот уже год, как женаты. Она тоже родилась в Индии, а, подрастая, тоже увлеклась археологией и они встретились на раскопках. Тогда Айя писала дипломную работу, и Джэй вызвался ей помочь. Так они и поженились. Волей судьбы ей не суждено было приехать сюда, на раскопки майя. К несчастью, она подвернула ногу, и о поездке ей пришлось забыть. До несчастного случая они собирались пробыть два месяца вместе, работая в древнем городе майя, а затем Джэю одному предстояло остаться на полгода в отдаленной общине.
– Ты злишься на меня, Джэй?
– Ты… Прекрати и никогда не думай об этом! Если я и могу злиться, то только на себя, за то, что сразу не сказал, что яженат, – он помедлил, прежде чем продолжать. – Хотя не смог бы сразу. Мне нужно было самому разобраться в чувствах. Я понимал, что начинаю тобой дорожить больше, чем нашими отношениями с Айей. Скорее, я могу сказать, отправляясь в отдаленную общину, я ехал с одной мыслью – ты нужна мне и без тебя мне уже будет плохо. После поездки я собирался рассказать обо всем… Я не смог бы и дальше молчать.
У меня сжалось внутри, от волнения я сдавила пальцы в кулак: пыталась взять себя в руки и еле сдерживалась, чтобы опять не расплакаться.
Джэй в той же мягкой манере продолжал говорить откровенно:
– Ты знаешь, во время свадьбы в общине майя я думал об Айе. Потом я узнал, что у жениха второй брак. И тогда я еще не знал, что у нас с Айей будет первенец, – он помолчал, прежде чем продолжить; было видно, как ему трудно говорить. – Это мистика, если следовать тому, в какой последовательности развивались события в общине. Вначале нам суждено было увидеть младенца: и он к тому времени у меня был, только о нем я ничего не знал. Затем эта свадьба. Именно второй браку жениха. И страшная трагедия, которая разыгралась после свадьбы… В общине майя мы стали свидетелями, насколько невыносимы могут быть переживания из-за потери когда-то близкого человека… И вот теперь я узнал, что у меня будет первенец.
Что я могла в эти минуты? О чем я могла себе позволить думать? Судьба отбирала у меня последнее – надежду. За короткое время я узнала Джэя, и мне тяжело было представить, что он смог бы оставить беременную жену, где их первенцу еще только суждено появиться на свет.
Больше Джэй ни о чем не говорил, а я не смела теребить его душу.
Когда приехали в лагерь, мы с Джэем расстались, не говоря Друг Другу ничего. Мы многое понимали и без слов. Собственно, словам и неоткуда было взяться. Когда судьба указывает тебе на подобное, любые слова бессильны для души. А чаще всего – они просто неуместны.
Уже без Джэя до конца дня я выполняла разные поручения и занималась тем, чтобы никто не видел моего настроения и тем более не лез ко мне с расспросами. Я дождалась вечера, когда наконец-то у меня появилась возможность побыть одной, и я забралась на небольшой холм.
Время шло к заходу солнца, лучи ускользали вслед за ним, а я смотрела на закат и не знала, что мне делать. То ли, как эти лучи, бежать за Джэем, то ли, как окружавшая меня природа, оставаться здесь и готовиться к темноте.
– Вот ты где! – услышала я чей-то голос за спиной и от такой неожиданности испугалась.
– Извини, Ануш, я не хотел.
Это появился Ллойд.
– Я просто никого не ожидала увидеть.
– Я хочу извиниться перед тобой за поведение.
– Да ладно. Хотя, извиняю. Все в прошлом.
– Ты сегодня как не своя. Несколько раз проходила мимо меня и не замечала. Что тебя так сильно расстроило? Это из-за моего дурацкого поведения?
Все, что угодно, но только не эти расспросы. Их я бы не хотела ни при каких обстоятельствах, тем более от Ллойда!
– Я просто устала.
– Или это из-за Джэя? – не унимался Ло и переходил в наступление.
Его настойчивость вывела меня из себя, и теперь я не скрывала этого, подбирая соответствующий тон:
– Давай не будем касаться этой темы.
– Значит, все-таки он!
– Ллойд, пожалуйста!
– Дая сам ничего не могу с собой поделать, – Ллойд и не думал останавливаться, наоборот, он начинал заводиться. – Я люблю тебя! И мне тяжело видеть, как сначала ты светишься от счастья и тем более с ним, а теперь ты так страдаешь и опять-таки по нему!
– Ллойд! – выкрикнула я, но, совладав с собой, добавила тихо: – Ну тебе-то что с того?
