Дмитрий Казаков - Страж Порога
Дальнейшее плохо сохранилось в памяти. Одни обрывки: звездное небо, но не такое, каким его видят люди; звезды огромные, разноцветные, живые. Каждая словно дышит светом: белым, голубым, розовым. Запомнились деревья, ветви, ветер, мечущийся среди стволов, всполошенная сова…
Глава 15. Человек без лица
Боюсь души моей двуликой
И осторожно хороню
Свой образ, дьявольский и дикий
В сию священную броню.
А. БлокЛежать было мягко и удобно. Прямо в глаза заглядывало любопытное солнце, где-то рядом деревья слегка гудели под ветром. Некоторое время Николай просто лежал, затем, словно бомба взорвалась в сознании — вспомнил вчерашние приключения — полет в Германию, Жрец Бездны, Броккен, светящийся демон и бегство в бесформенном обличье. Рывком сел, ощупал себя, но все оказалось на месте, никаких последствий.
Он сидел на куче сухих листьев, на склоне пологого холма. Негустой лес простирался во все стороны, насколько хватало взгляда. Сумка обнаружилась рядом, грязная и измятая, словно ее долго волочили по земле. Как и тело, восприятие Николая после ночного приключения вернулось к норме, если, конечно, считать нормой видение ауры.
После некоторых усилий удалось вспомнить, что с Броккена улетал вроде в южном направлении, значит, проклятая вершина с очень сердитыми магами в ассортименте, осталась на севере. Умозаключения обычно рождают действия, не стал исключением и этот случай: Николай встал. Отряхнулся от налипших листьев, и они грустным шелестящим дождем легли на землю. Повесил сумку на плечо, и вскоре деревья зашагали назад, отмечая пройденный путь.
Полчаса ходьбы на юг, навстречу солнцу, по светлому, почти из одних буков состоящему лесу, и журчание коснулось слуха Николая. Жажда давно уже давала о себе знать, в горло словно насыпали песка, поэтому он не выдержал, побежал. Ручей выпрыгнул навстречу змеевидным зеркалом, лучи солнца играли на слегка волнистой поверхности, просвечивая воду до самого дна. Сумка полетела в сторону, протестующе крякнула от удара о землю, а Николай некоторое время просто пил чистую, холодную и такую вкусную воду. Умылся, пригладил смоченные волосы, и почувствовал себя гораздо бодрее. Когда поверхность природного зеркала успокоилась, из воды на Николая взглянуло собственное отражение, весьма непривлекательное на вид. Лицо осунулось, на лице щетина — не брился с Москвы. «Да, и по этой вот физиономии меня легко найдут» — обожгла неожиданно пришедшая мысль. В том, что будет погоня, Николай не сомневался. Уйти же от преследователей в чужой стране, не зная ни языка, ни законов, вообще ничего, практически невозможно. Николай в раздумьях присел на камень, что профессорской лысиной выпирал из жухлой травы, и задумался. Наверняка его уже ищут, и магическими и обычными способами. Ресурсы Черного Ордена весьма велики, он может себе позволить контролировать все пути передвижения — и поезда, и самолеты, и, наверняка даже автотранспорт. Выводы следовали неутешительные — Николай в ловушке, стены которой невидимы, но от этого не менее прочны. Отвлекая от тяжких дум, вода в ручье забурлила, из образовавшейся пены родилась отнюдь не Афродита, а здоровенная рожа голубого цвета, словно стеклянная, фасеточные глаза блеснули отраженным солнечным светом. Николай подмигнул пучеглазому водяному, тот не вызвал ни испуга, ни удивления. Хозяин ручья постепенно поднялся из ручья по пояс, если судить по человеческим пропорциям. Торс у него оказался вполне человеческим, только руки коротковаты, да рожа, похожая на жабью, вырастает прямо из покатых плеч, минуя шею. Дух воды постоянно слегка плыл, трансформировался, менял форму. При этом зрелище Николай напрягся, пытаясь вспомнить нечто важное, что произошло вчера. И воспоминание выпрыгнуло из глубин памяти, словно пробка из воды: церемония, гном, явившийся на зов и слова: «Ты не ограничен своей формой. Меняй ее».
От волнения даже вскочил на ноги. Водяной же, видимо решив, что непоседливый гость не стоит внимания, рухнул сам в себя, упал в ручей, словно выключенный фонтан, лишь брызги запятнали сухой до того момента берег. И вновь скользят по гладкой поверхности веселые зайчики, беззаботно журчит ручей, щекоча берега.
«Надо пробовать» — другого выхода не было, и Николай попытался повторить вчерашний опыт. Долгое время ничего не получалось. Намучился, вспотел, но не происходило ровным счетом ничего. Попытка за попыткой заканчивались неудачей. И тут пришла злость, обжигающая, холодная злость на себя, на судьбу, на мир. Волной прокатилась она по телу, смывая раздражение, и ушла быстро, оставив после себя полное, совершенное спокойствие. Такое спокойствие, наверное, царило на вершинах Гималаев, пока туда не пришел человек. Спокойно, без раздражения и надежды на успех предпринял Николай следующую попытку. В позвоночнике послушно щелкнуло, ручей и деревья поплыли перед глазами. Но превращаться в шар Николай не хотел, усилием воли постарался остановить трансформацию. Напрягся так, что на секунду перестал слышать журчание ручья и шум леса.
Когда мир вернулся, зашелестел, зашуршал, захрустел, Николай открыл глаза. Медленно, с опаской, подошел к ручью. Солнечные блики разбежались в испуге, когда смотрящийся в воду человек дико захохотал: из глубины, из слегка волнующейся голубизны смотрел на Николая рыжеволосый круглолицый малый, щеточка усов воинственно топорщится, зеленые, болотного цвета глаза так и светятся самодовольством. Николай подобрал отпавшую челюсть и долго рассматривал сначала лицо в отражении, а потом и руки, толстые, чужие, покрытые жестким каштановым волосом.
Вечером семнадцатого октября в пределы городка Нордхаузен, что в самом сердце Германии, вступил мужчина, выделяющийся даже среди немцев ярко-рыжими волосами. Кроме волос, мужчину украшала огромная сумка через плечо. Путешественник совсем не говорил по-немецки. С продавцом магазина, где покупал новую сумку, он объяснялся на ломаном (как решил немец) английском. Немного позже тот же мужчина был замечен на автостанции, где терроризировал отдел справок, пытаясь получить информацию именно на английском языке. По-русски Николай разговаривать боялся, по-немецки выходило плохо, но внешность его изменилось кардинально, и он решил идти напролом, играя беспечного туриста.
Нашлась добрая душа, которая разъяснила иностранцу, где можно поменять доллары, и как купить билет до Земмерде, где можно, в свою очередь, пересесть на поезд, и во сколько примерно обойдется билет на автобус. Иностранец представился туристом из Новой Зеландии, долго благодарил, тряс руку, даже сунул визитную карточку. Но после, когда немец пытался вспомнить лицо иностранца, которому помог на автостанции, не выходило ничего. Так, отдельные черты, детали, но они не складывались в единый облик, никак не складывались.
