Ольга Крючкова - Прелат
Фернандо замялся.
– Да… Не знаю, как и начать…
– Начните с самого главного, – посоветовал Рене.
– Пожалуй… Словом, господин прелат, там в монастыре я изготовил по приказу настоятеля Армана специальный браслет…
– Да, я припоминаю, вы говорили мне об этом.
– Так вот, он предназначался для графини Элеоноры де Олорон Монферрада… В общем, душа некой маркизы переселилась в тело юной красавицы, а браслет – это своего рода ключ, удерживающий своеобразный баланс между душой и телом…
– Я предполагал нечто подобное, но не был уверен…
– Господин прелат, я уверен, что эксперимент удался. Я подслушал разговор монахов…
Рене тотчас вспомнил разговор с маркизой, когда побывал в так называемом Аду: всё становилось на свои места.
– Говорите, профессор, не тяните кота за хвост!!! – прелат терял терпение.
– Душа маркизы абсолютно точно находится в теле Элеоноры. В то время, как мы с вами вскрывали замки, монахи творили некий обряд, призывающий демона тьмы… Он должен был явиться и совокупиться с новым телом маркизы…
Рене охватила дрожь: вот почему юная графиня сидела на алтаре, когда он ворвался в зал!
– Господин, – вымолвил Жиль. – Я видел, как демон взгромоздился на Элеонору и… – он смутился.
– Ты хочешь сказать: он взял её! – воскликнул Рене.
Жиль виновато посмотрел на своего господина.
– Да, именно так…
– Так почему же ты ничего мне не сказал?!
– Я…я не решался… я жалел графиню…потом… – мямлил Жиль.
Рене схватился за голову:
– Это конец! Неуспокоенная душа Изабеллы де Монтей завладела телом графини. Я лично доставил её в Орлеан маркизу де Турней, не о чём не подозревая. Теперь она может делать, что угодно! Она влюбит в себя короля, и станет королевой Франции! Франциск же будет ей мешать и…
– Вскоре умрёт, – закончил профессор мысль.
Все трое многозначительно переглянулись, понимая, что помешать маркизе – их долг.
– Не всё потеряно, сударь… – сказал Фернандо. – Дело в том, что один из необходимых компонентов браслета – золото.
– И что? – удивился Рене.
Фернандо откашлялся и одолжил:
– Ну, я его немного не доложил, всего-то одну унцию[61], заменив свинцом, схожим по весу…
Лицо Рене буквально вытянулось от изумления:
– Я всегда знал: у вас дурные наклонности, профессор! Странно, что вы – учёный муж!
– Да, господин прелат, порой мне тоже странно. Но суть в следующем: браслет не сможет долго удерживать душу маркизы. Она сама покинет тело…
– Когда? Как скоро это случиться?
– Не знаю, сударь, – Фернандо пожал плечами.
– А вдруг маркиза успеет околдовать Франциска и стать королевой?! Вы представляете, сколько она ещё натворит дел?! – воскликнул Рене в негодовании.
– Тогда есть другой способ…
Рене и Жиль замерли от ожидания. Профессор с чувством собственного достоинства и превосходства посмотрел на них, и, наконец, вымолвил:
– Всем прекрасно известно, как серебро действует на оборотней…
Прелат, тотчас припомнив свою схватку почти пятилетней давности с лоупрагом и спасение Жульбера при помощи серебряного ошейника, продолжил:
– Серебро воздействует на маркизу де Монтей и…тело графини освободиться.
– Именно так, господин прелат, – подтвердил профессор. – Серебро разрушит тонкую связь между душой, захватившей тело. Браслет будет бессилен её удержать, тем более, что он…ну, скажем, изготовлен несколько неверно…
– Без унции золота, – неожиданно вставил Жиль, занятый боевой рукавицей, словно ребёнок любимой игрушкой.
Рене усмехнулся.
– Да, это означает, что кто-то из нас, а скорее всего, – я, должен ранить Элеонору серебряным клинком, – Фернандо и Жиль одновременно кивнули. – Но, как я подберусь к графине? – наверняка, она уже направляется в охотничьи угодья Франциска. Возможно, король остановился посередине леса, на поляне, в шатре…Но, может быть, он – в замке Блуа? – тогда всё усложнится…
– Сударь, только тайно, – предположил Фернандо. – Иначе, Изабелла-Элеонора сделает всё, чтобы вас схватили, обвинив в убийстве Анри Денгона.
* * *На следующий день Фернандо достал из сундука бумагу превосходного качества, тёмно-синие чернила, которыми предпочитали писать испанцы, остро отточенное перо, красный воск для изготовления печати с оттиском герба наизнатнейшего дона Альвареса ди Калаорра. Кстати, по поводу оттиска, профессор ещё не определился: использовать ли достоверное гербовое изображение рода Калаорра, или всё же не рисковать и самому составить нечто похожее. Но пока дело до печатей не дошло, профессор каллиграфическим почерком выводил первые строки охранной грамоты:
«Выдана прево Кристианом Рамбуле в подтверждении того, что Его Сиятельство дон Рене Альварес ди Калаорра может свободно следовать из Сен-Назера в Блуа, чему свидетельствует печать, скрепляющая сию грамоту…»
При написании сего «документа» профессор был уверен в одном: Кристиан Рамбуле действительно служил прево в магистратуре Сен-Назера и выдавал охранные грамоты за соответствующее вознаграждение. Изображение же печати небольшого порта Сен-Назер, где торговые испанские и английские суда предпочитали входить в устье реки Луары, и далее следовать до Нанта, Анже, Тура, Блуа и, наконец, Орлеана, было достаточно простым: небольшое судно, вздымающееся на волнах с двумя скрещенными мечами на парусе. Подделать подобный оттиск и изготовить печать для профессора с его умением не составляло труда.
Рене уже не спрашивал Фернандо: откуда у него подобные навыки? – видимо жизнь всему научит, а уделял внимание своей внешности – испанский аристократ должен выглядеть безукоризненно. Он созерцал свою отросшую бородку, увы, но бриться в последнее время просто не было ни сил, ни времени, ни желания; размышляя, как бы её постричь на испанский лад, дабы она торчала аккуратным клинышком.
Борода хоть и отросла, но всё же была коротковата. Рене исхитрился, проявив умение и терпение, а главное – воображение, и вскоре небольшая острая испанская бородка удалась.
В это время Жиль примерял на здоровую руку новую боевую рукавицу, так как ему предстояло выглядеть весьма солидно в роли личного телохранителя дона Альвареса.
Вскоре охранная грамота, увенчанная навесной печатью Сен-Назера лежала на столе, вызывая нескрываемый восторг прелата.
– Профессор, если жизнь ко мне будет суровой, возьмёте к себе в ученики?
Фернандо поморщился, уже занявшись составлением липового генеалогического древа рода Калаорра.
– Возможно, господин прелат… Только умение сие требует усидчивости, внимания и знания языков… Вам же только: колоть да резать…
