Светлана Смирнова - Тринадцатый
Троица закивала нимбами.
— Ну, всё, хватит разглагольствовать, да мантии точить. Полетели. Тринадцатый жди нас тут. Ни куда отсюда, ни смей улетать. Понял? И, если мы до земного утра не успеем вернуться, весь земной день сиди здесь. На небо не взлетай. Сразу поймают. — Меченый похлопал концом мантии друга по нимбу. — Что бы днём ни происходило на болоте — сиди тихо. Ну, всё, полетели.
Четыре белых дымки быстро растаяли в звёздном небе. Тринадцатому сразу же стало не уютно. «Главное ничего бояться». — Задал он себе программу. — «А, то Страх — задавит. Буду думать только о хороших делах. Вспомню ласковое солнышко и бескрайнее поле. Как хорошо-то было. Нет, ещё лучше около мамы: тепло, сладко».
Не заметно для самого себя Тринадцатый уснул.
Стерва
Весь долгий путь Стерва не могла успокоиться. Ей так не хотелось вселяться в мужскую плоть. «Как можно существовать в этом безобразном теле? Ни красоты, ни утончённости». Но, не только мужская плоть раздражала Стерву, её раздражало тело.
«Утончённая душа попадает в мерзкую плоть и начинает себя губить». — Против этой метаморфозы восставало всё существо Стервы, от кончика нимба, до конца мантии.
Всего лишь одну Судьбу отработала она в теле. Обольщённый её красотой, Главный Излагатель школы подарил Стерве дар восприятия реальности через плоть. Даже обладая Судьбой, через две недели она смогла осознавать себя, как Душа. С какой болью Стерва воспринимала мир людей! По Судьбе ей досталась тихая многодетная семья. Она оказалась пятым и последним ребёнком. Осознавая мир глазами не только плоти, но нимбом души, Стерва не требовала, как дочь от своих родителей большей заботы, чем другие братья и сёстры. Да, и как можно было что-то просить у худенькой маленькой женщины, замученной постоянными родами и заботами о детях. Мать не знала покоя целыми днями. Прокормить ораву детей, и ублажить вечно недовольного мужа — тяжкий труд.
Отца Стерва не уважала. Как можно уважать человека, который из чистой души превратился в раба своей плоти. Нет, отец не был нахлебником. Он работал. Зарабатывал на пропитание семьи. Но, нрава был эгоистичного и жестокого. Стерва, ласковая и трудолюбивая девочка, старалась уйти из дома до возвращения отца с работы. В свои десять лет она подружилась с Одиночеством. Раз, повстречав его в сонном пространстве, Стерва хранила его, как талисман. Так протекли отроческие годы. В семнадцать лет она уехала из родительского дома. Образ отца на все годы отбил у неё желание соприкасаться с мужской плотью. К тридцати годам не сумев воспринять мир людей, она покинула плоть, не отработав Судьбу до положенного срока. С этого момента Стерва стала Душой — Изгоем.
Покинув плоть, она вернулась на землю, что бы проводить своё тело в «последний путь». Как же её удивили родственники. Особенно старушка-мать. Она плакала и причитала не переставая. Только при встрече с Неприятным Стерва поняла суть слёз на похоронах.
— Родственники проливают слёзы, что бы душе было легче покинуть плоть. Душа так сживается с телом, что может остаться в плоти.
— И, такое бывает? — Очень удивилась Стерва.
— А, ты думала. Кто-то, как ты бросает плоть, а кто-то в ней остаётся.
— Но, остаться в плоти, значит обрести себя на вечную тьму.
— Кому что нравится.
Никогда бы Стерва не смогла остаться в плоти. Она даже не смогла заставить себя воспроизвести детей. Если бы не надо было при этом процессе ощущать другую плоть, она бы может ещё, и согласилась на детородный шаг. Но, терпеть рядом тело: ощущать и вдыхать его запах, — ни за что. Да, она знала, что материнство самое большое Счастье на свете.
Да, стать матерью всё равно, что приблизиться к райским кущам. Но, не такими жертвами.
Выполнив всё указания Меченого, она преодолела своё Отвращение, и влетела в плоть младенца. «Это всего лишь на недельку — не больше. Я сумею, перетерпеть. Ради Неприятного, я смогу это сделать». С мыслями о Неприятном, она погрузилась в негу плоти.
Выпускной бал
В канун перед выпускным балом Тринадцатый не спал всю ночь. Даже отличный Аттестат ни грел его мантию. Он знал, что хуже учиться не имеет права. Ему нравился процесс обучения. За время, проведённое в школе, Тринадцатый всё реже и реже вспоминал свой путь тростником. Здесь, в школьных аудиториях все души имели равные права. Никто ни на кого не показывал нимбом. Даже те, кто проходили, курс не первый раз не смеялись, и не издевались над новичками. Курс обучения был построен так, что на школьные шалости у новичков не хватало сил. Тринадцатый догадывался, что души, умудрённые жизненным опытом, устраивали по ночам развлекательные мероприятия. Но, новичкам вход был туда закрыт. Да, Тринадцатый не очень то и стремился попасть в круг душ со стажем. Ему не хватало одного — бесед с Меченым. Он бы с удовольствием лучше пообщался с другом, чем отправился на развлечение со старыми душами.
В ночь перед выпускным балом Тринадцатый ощутил себя взрослой, мудрой душой, готовой носить человеческую плоть, и отработать Судьбу. С такими светлыми мыслями он провалился в сон. Его не раздражало даже то, что на верхнем ярусе во всю мощь шло веселье. Души умудрённые жизненным опытом прощались со школьными качелями.
Отдых Тринадцатого настолько был глубоким, что когда его начал будить клерк-распорядитель выпускного бала, Тринадцатый не сразу понял где явь, а где продолжение сна.
— Тринадцатый, пора лететь в Небесную Костюмерную.
— Что? — Гроздь Удивления зависла между Тринадцатым и клерком. Клерк прогнал её одним вялым взмахом мантии.
— Вставай, говорю. Тебя, что не предупредили?
— О чём?
— О чём? О чём? — Передразнил клерк Тринадцатого. Ему надоело спорить с душой, и он приказал.
— Лети за мной.
Приказы Тринадцатый выполнял безоговорочно. Он быстро привёл себя в порядок, что бы ни досаждать клерку Ожиданием и полетел за ним.
В небе гасли последние звёзды. Тринадцатый поёжился от утренней прохлады, а клерк казалось, и не замечал холода в своей лёгкой мантии.
Когда они вылетели из спального корпуса, то натолкнулись на группу душ — отличников, которые поджидали их появление. Все души-отличники громко позвякивали нимбами от долгого зависания на одном месте, на холодном ветру.
— До восхода прохладно, к вечеру жарко. — Клерк оглядел группу. — Все, вроде бы в сборе. — Ухмыльнулся. — Не стучать нимбами. Вы бы хуже учились, я бы с вами подольше спал. А, теперь все за мной, и не отставать.
Они сделали небольшой перелёт до Костюмерного склада. Склад был закрыт. Клерк проследил, как на небе погасла последняя звезда, и пнул мантией по вратам Костюмерной.
