Виктор Точинов - Логово
В угнанной беглянке – брошенной не на виду, чтобы нашли не сразу – оставлена пара-тройка ложных улик, дающих четкий, ясный и ведущий в никуда след.
С этой стороны все прошло гладко.
Провал был в другом.
Кунг прождал в условленном месте тридцать минут, ничего не дождался и уехал, опасаясь неприятных сюрпризов. (Руслан подозревал, что анонимным получателем груза был никто иной, как Эскулап, куда-то запропавший после возвращения из Логова.) А «Форд» на связь так и не вышел. Ни в одну зарегистрированную аварию он не попадал – сводки по городу Руслан отслеживал в режиме реального времени.
Предполагать можно было все, что угодно. Мастер мог таки переиграть Руслана, выйдя неведомыми путями на тщательно законспирированную группу. Либо ее бойцы могли – хоть и с весьма малой долей вероятности – попробовать сами сорвать банк. В игру могла вступить третья, неизвестная сила. Наконец, могло произойти самое поганое, от чего не застрахуешься, как тщательно ни разрабатывай планы – случайность. Роковое совпадение. То, что древние называли фатумом…
Вариантов хватало – не было лишь возможности их проверить. Не было людей. Два последних бойца, разыгравших спектакль перед ДПС, сейчас отдыхали – провели сутки на ногах, ночью дежурили на подходах к городской квартире Ростовцева. Да и что смогли бы сделать два человека в пятимиллионном городе?
За самим же Русланом приглядывало слишком много глаз. Как и за поступающей на его стол информацией. Оставалось одно – сидеть и ждать, куда качнется застывшая в неустойчивом равновесии ситуация.
Эта ночь казалась Руслану бесконечной.
Глава 13
Разбудило его солнце. Первые рассветные лучи пробрались, протиснулись сквозь вековой слой пыли, затянувший крохотное оконце, и Ростовцев сразу проснулся.
Широко раскрыл глаза и тотчас же снова захлопнул веки. Свет раздражал, был неприятен физически. С чего бы? Вроде никогда не замечал за собой такого…
Через несколько секунд он осторожно, прищурившись, осмотрелся. Чужое место… Незнакомое… Опять?! Через мгновение он понял и вспомнил все. Нет, конечно, не все… Но события последних часов всплыли в памяти, за исключением того, что произошло в «Форде»…
Наташа спала, положив голову ему на плечо. Он не стал шевелиться и будить ее – лежал неподвижно, с прикрытыми глазами и пытался упорядочить, разложить по полочкам все, что узнал и вспомнил о себе за минувшие сутки.
Цельная картина никак не желала складываться – даже в виде версии. То один, то другой факт выбивался из логических построений.
Ясно одно – по лесам в беспамятстве и в голом виде он четыре месяца не бродил. Просто не выжил бы. Надо понимать, какие-то люди продержали его где-то все это время по каким-то веским причинам. И что потом? Бросили в лесу, накачав отшибающей память химией? В глухом, безлюдном месте… Не стали связываться с убийством, понадеялись, что погибнет, что не выйдет к жилью? А когда все-таки вышел – попытались похитить снова… Да не попытались, похитили – вполне грамотно и профессионально.
Версия зияет белыми пятнами – кто похитил? с какой целью? – но пока ничему не противоречит. Но дальше начинаются форменные чудеса в решете.
Что произошло в злосчастном «Форде»? Наташа, которую он все-таки спросил об этом, ответила глухим голосом, глядя в сторону: «По-моему, ты их просто убил… Всех…»
Ростовцева не терзали раскаяния по этому поводу – в конце концов, те начали первыми и знали, на что шли. Но…
Свои физические возможности он представлял хорошо. Бог силой не обидел, и в армии кое-чему научили, но спецназовским суперменом он не был. Ни в каких элитных войсках не служивший, Ростовцев мог при нужде накостылять паре-тройке дворовых хулиганов, но перебить голыми руками пятерых вооруженных профессионалов? Да не просто голыми руками – связанными! А ведь судя по захвату, чисто проведенному рядом с многолюдной улицей, дилетантами противники не были…
Инсценировка? Накачали своим крошащим память снадобьем и разыграли перед Наташей схватку? Но зачем?
Сплошные вопросы без ответов.
Потом он вспомнил про рану на руке. Попытался взглянуть на нее еще раз – осторожно, не потревожив Наташу. Но шрам под этим углом виден не был. Увидел Ростовцев другое. На коже плеча росли волосы. Тоненькие, едва заметные.
Он вздрогнул.
В этот момент проснулась Наташа.
Человек с капитанскими звездочками на погонах был напуган. И не скрывал этого.
– Все! Заканчивайте! – нервно говорил он. – Не могу больше тянуть. Мельничук с меня голову снимет. Сворачивайтесь и уезжайте. А я свяжусь с РУВД…
Неуверенный тон резко противоречил словам. Голос дрожал и ломался. Мастера капитан боялся явно больше, чем своего непосредственного начальника – подполковника Мельничука.
– Засохни, – бросил Мастер, не считая нужным хотя бы замаскировать презрение. – Сиди на жопе ровно. Когда закончим, тогда и закончим.
Из белого «Форда»-микроавтобуса вылез – скорее, выпал – человек в белом халате. Относительно белом, загаженном бурыми пятнами. Сделал два ковыляющих шага и скрючился в жестокой рвотной судороге. Мастер брезгливо скривил губу.
Капитан, похоже, смирился с не предусмотренной УПК работой людей Мастера на месте происшествия и понуро бормотал под нос о злосчастном своём невезении, о том, что проехали бы эти козлы еще пару километров – и оказались бы на территории области, и не повис бы такой гнусный, портящий всю отчетность «глухарь»… Порой в стенания вплетались жалобы на нищенскую зарплату – и при этих словах он искоса поглядывал на Мастера.
Тот намеки игнорировал. Сорвал длинную травинку, задумчиво ковырял в зубах и наблюдал за толстым шмелем, с жужжанием лезущим в цветок шиповника. Почему-то вспомнилось, что с точки зрения науки шмель не менее загадочное и мифическое существо, чем ликантроп, снежный человек или лохнесское диво. Не положено мохнатому летать-порхать, по всем физическим законам и аэродинамическим расчетам не положено. Однако летает…
Шмель, не ведающий о существовании физики с аэродинамикой, залез в цветок полностью. Мастер протянул руку и изо всех сил сдавил чашечку пальцами. Между лепестками тихонечко хрустнуло, а может, просто показалось. Констатировал удовлетворенно:
– Не положено – так и не хрен тут.
Капитан, продолжавший ныть о безденежной жизни, испуганно смолк. Жить ему оставалось меньше четырех часов.
Когда час спустя Мастер уезжал с места происшествия, в кейсе у него лежали весьма интересные улики. Патроны, изъятые из оружия мертвецов (каждый третий с самодельной разрывной ртутно-серебряной пулей). Видеокассета, запечатлевшая место побоища и, в деталях, характерные раны на трупах – сон и аппетит этот двадцатиминутный фильм мог испортить надолго. И, самое главное, предмет, именуемый официально «иммобилизатором атравматическим ИА-2», а в просторечии «имкой». «Имка» оказалась разорвана пополам, но не это было главным. Иммобилизатор был подвергнут нештатной доработке – армирован внутри серебряной проволокой. Насколько Мастер знал, подобная кустарная модификация использовалась в Логове – и нигде больше.
