Светлана Полякова - Служители зла
«Когда мухи съедают душу, они принимаются за тело…» Бред какой-то!
Где-то в глубине леса продолжала куковать кукушка. Судя по ее предсказаниям, он должен был жить вечно.
Он приблизил лицо к цветам… Да, этот запах действительно был — немного приторный, сладковатый запах ладана, но не такой, как в церкви. И уж совсем не такой, как у ромашек. Этот ладан пахнул так, как пахло в комнате, где лежало тело его бабушки. Он тогда был совсем маленький, но ему запомнился этот странный запах, навсегда связавшийся в его воображении со смертью…
Эти ромашки пахли именно таким запахом. Он отпрянул, часть цветов от резкого движения осталась в его ладонях, Игорь отбросил их.
Надо было двигаться. Куда угодно. Ему начало казаться, что, когда он стоит на месте, он становится частицей этой ужасной, томительной вечности.
Вдалеке был виден храм без купола, скорее развалины, — он зашагал туда.
«В конце концов, наличие здесь церкви, пусть и полуразрушенной, говорит о том, что, может быть, все не так и страшно», — подумал он.
Он почти успокоился, даже начал насвистывать мелодию «Алабамы» — ай телл ю, ви маст дай. «Ну да, конечно, песенка прямо в тему», — подумалось ему, и он рассмеялся.
Храм стоял на пригорке. Поселок же расположился немного дальше, на равнине. Когда он подошел ближе и остановился, стало заметно, что стены храма обветшали и заросли. Темные пятна и трещины испещрили стены. А вокруг — и внутри — росли ромашки. Их было так много — целые ромашковые луга, и Игорь откуда-то знал, что ромашки эти тоже пахнут ладаном. Но почему-то сейчас это не настораживало его, словно он уже привыкал к этому запаху. Как и к вечной кукушке.
Он вошел внутрь. Сердце сжала холодная руки тоски. Стены храма были обезображены. Кое-где остались фрески, но у всех святых были выколоты глаза. Словно кто-то не хотел, чтоб они смотрели. Кто-то хотел, чтоб они ослепли…
Он остановился перед одной из фресок — женщина держала на руках ребенка, а над ними… Он почему-то догадался, что раньше над их головами была радуга, нимб. Но эту радугу кто-то уничтожил, точно так же, как уничтожал глаза.
И в то же время Игоря не покидало ощущение, что все это — осталось, что они на него смотрят…
Он поднял голову. Там, где раньше был купол, теперь зияла дыра. И прямо над его головой сейчас было огромное белое облако, похожее на крылья ангела. И еще одно — немного дальше, похожее на огромную белую собаку или волка.
— Господи, как жаль, — прошептал Игорь. — Зачем они так поступили с этой красотой?
«…пепел на Пустоши падет к праху, мрак поглотит сущее…»
Слова пришли откуда-то изнутри, он даже не помнил, откуда взялась эта чужая мысль, цитата.
Пожал плечами. Вышел из этого храма и удивился, что теперь вокруг стало темно, так темно, словно на это место упала ночь, в то время как другие места на этой земле пока еще окружены светом, но эта тьма расползается уже, как огромная черная дыра, стараясь поглотить своей утробой все больше и больше пространства, подчинить себе все новые и новые территории…
«…пепел на Пустоши падет к праху, мрак поглотит сущее…»
Он невольно вздрогнул, прищурился, пытаясь рассмотреть дорогу, но видел только яркую неоновую табличку, на которой было написано огромными буквами: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СТАРУЮ ПУСТОШЬ!» И — чуть ниже, по-английски: «WELCOME ТО ETERNAL EMPTINESS!»
У него вдруг резко заболели глаза, закружилась голова, он пошатнулся, и…
Ему все еще казалось, что он там. Голова продолжала кружиться.
Лес наполнился голосами.
Игорь проснулся оттого, что ясно услышал их — смеющиеся и тихие. Детские голоса наполняли лес, как будто по нему забегали стаи маленьких эльфов.
— Не догонишь, не догонишь, не догонишь… — дразнил звонкий голосок, удаляющийся со смехом, похожим на звон колокольчиков.
— Сашка, прекрати. — Голосок девочки звучал обиженно. Малышка явно не выговаривала букву «р».
— Надо торопиться…
Этот голос прозвучал над самым ухом и принадлежал подростку.
Игорь открыл глаза. Голоса исчезли.
Прямо перед ним стоял тот самый парнишка со станции, а рядом сидел сенбернар, не сводя с Игоря умных и печальных глаз.
— Куда?
— В Старую Пустошь. Вставай, у нас остается очень мало времени…
Мальчик свистом подозвал собаку, и они пошли в глубь леса.
«Да пошли бы вы подальше», — подумал Игорь, но, почувствовав, что не может сопротивляться, встал, накинул на плечо свою сумку и двинулся за ними.
Его сон все не выходил из головы, хотя он был рад, что это только сон.
Или — нет?
* * *Бабушка спустилась вниз, услышав шорох в гостиной.
Холод встретил ее, заставляя поежиться.
Она включила свет и вздрогнула.
Фигурки снова стояли лицом к комнате, но это было еще не самое страшное!
Змей, который раньше спокойно спал в руках женщины, теперь сполз к ее ногам и, повернув голову, смотрел на бабушку!
Более того, он УСМЕХАЛСЯ!
Ей даже показалось, что маленький язычок с раздвоенным концом на мгновение выглянул из черной пасти и так же быстро спрятался назад.
Сомнений не было — ее бывший товарищ не смог справиться!
Что же это за Старая Пустошь? И почему она так связана с этими зловещими маленькими посланцами ада, воплощенными рукой мастера-язычника?
— Чертовы отродья, — проворчала она. — Чертовы отродья…
Подойдя поближе, она схватила фигурку женщины и, размахнувшись, бросила ее в горящий камин. За ней полетели фигурки толстячка и эбонитового юноши.
Огонь вспыхнул, и старухе послышались крики.
В криках было столько боли и ярости, что она закрыла уши руками, стараясь не слышать этих полузвериных воплей, загородиться от них.
— Я покончила с вами, — пробормотала она. — И теперь нам всем станет легче…
Она пыталась успокоить себя. Но неотступно преследовавшая мысль, что она только начала игру, которая неизвестно чем закончится, потому что НЕЛЬЗЯ было швырять фигурку просто так в огонь, — эта мысль не давала ей долго заснуть, а когда ей все-таки удалось отключиться, перед глазами сразу встала Женщина со Змеем, и толстячок, и эбонитовый юноша. Все они смотрели на старуху и улыбались, как бы говоря ей: «А поиграй-ка с нами еще, чтобы посмотреть, кто из нас сильнее! Поиграй-ка с нами в НАШУ игру!»
Часть третья
ОН
Поднялся к сердцу Змей.
Приходит час цветка.
КроулиГлава 6
— По-мо-ги-те!!!
Анна вздрогнула от неожиданности. Кофе, который она пила, капнул на ее запястье, почти точно повторяя рисунок надреза.
