Лорел Гамильтон - Смеющийся труп
— Лютер все время говорит мне, что ты заходила, но это было днем. Рад видеть тебя в нашем баре после наступления темноты.
— Вообще-то я собиралась выбраться из этого района до того, как станет темно.
Он нахмурился:
— Ты со снаряжением?
Я приподняла рубашку и взглядом показала на пистолет.
Глаза Ирвинга расширились.
— У тебя оружие. — Эти слова прозвучали так, будто он их выкрикнул.
Шум утих до уровня выжидательного ропота. Так нас вполне можно подслушать. Но ведь именно за этим люди сюда и пришли — слушать вампиров. Рассказывать мертвым о своих неприятностях. Я понизила голос и сказала:
— Расскажи об этом всем, Ирвинг.
Он пожал плечами.
— Прости.
— Откуда ты знаешь этого газетчика? — спросил Дэйв.
— Он иногда помогает мне в расследованиях.
— Расследование, ой-ля-ля. — Он улыбнулся, не показав ни одного клыка. Этому учатся несколько лет. — Лютер передал тебе сообщение?
— Да.
— Ты собираешься быть умной или глупой?
Дэйв несколько прямолинеен, но я все равно его люблю.
— Глупой, наверное, — сказала я.
— Не строй иллюзий только потому, что у тебя особые отношения с новым Мастером. Мастера не любят плохих новостей. Не надо его разочаровывать.
— Постараюсь.
Дэйв улыбнулся достаточно широко, чтобы стали видны клыки.
— Черт, ты имеешь в виду… Нет, ты ему нужна не просто для хорошей ночки.
Приятно узнать, что он считает, будто я гожусь для хорошей ночки. Впрочем, я это мнение разделяю.
— Угу, — сказала я.
Ирвинг буквально подскакивал на табурете.
— Что, черт возьми, происходит, Анита?
Какой хороший вопрос.
— Это не твое дело.
— Анита…
— Прекрати приставать ко мне, Ирвинг. Я серьезно тебе говорю.
— Приставать? В последний раз я слышал это слово от моей бабушки.
Я посмотрела ему прямо в глаза и сказала раздельно:
— Отвали от меня ко всем чертям. Так лучше?
Он поднял руки в жесте «сдаюсь».
— Да ладно, я же только пытаюсь делать свою работу.
— Ну так делай ее где-нибудь в другом месте.
Я соскользнула с табурета.
— Ты получила сообщение, Анита, — напомнил Дэйв. — Другие вампиры могут проявить излишнюю старательность.
— Ты имеешь в виду — попытаться похитить меня? — Он кивнул. — Я вооружена, на мне крест и все такое. Не беспокойся.
— Хочешь, я провожу тебя до машины? — предложил Дэйв.
Я посмотрела в его карие глаза и улыбнулась.
— Спасибо, Дэйв, но я уже взрослая девочка. — Правда заключалась в том, что многие вампиры не любили Дэйва, снабжающего врага информацией. А я была Экзекутором. Если вампир переступал закон, вызывали меня. Для вампов не существует пожизненного заключения. Смерть или ничего. Никакая тюрьма не удержит вампира.
В Калифорнии как-то раз попытались посадить одного Мастера вампиров, но тот сбежал. Он убил двадцать пять человек за одну кровавую ночь. Он не пил кровь, только убивал. Вероятно, ему не понравилось сидеть взаперти. На дверях камеры и на охранниках были кресты — но крест не спасает, если ты не веришь в него. И уж конечно, он не спасет, если Мастер вампиров убедит тебя его снять.
Я была эквивалентом электрического стула для вампиров. За это они меня сильно не любили. Странно-странно.
— С ней буду я, — сказал Ирвинг. Он положил деньги на стойку и встал. У меня под мышкой была большая папка. Я думаю, он не хотел упускать ее из виду. Чудесно.
— Скорее всего ей еще придется тебя защищать, — сказал Дэйв.
Ирвинг собрался было что-то сказать, но передумал. Он мог бы сказать: я — ликантроп, только он не хотел, чтобы люди об этом знали. Он изо всех сил старался казаться человеком.
— Ты уверена, что с тобой ничего не случится? — спросил Дэйв. Последняя попытка вампира проводить меня до машины.
Он собирался защищать меня от Мастера. Дэйв не пробыл в мертвецах и десяти лет. Для этой роли он не годится.
— Приятно узнать, что ты за меня беспокоишься, Дэйв.
— Ну ладно, давай дуй отсюда, — сказал он.
— Береги себя, девочка, — добавил Лютер.
Я жизнерадостно улыбнулась обоим, потом повернулась и вышла из притихшего бара. Посетители услышали немного — если вообще что-то услышали из нашего разговора, — но я чувствовала, что все смотрят мне в спину. Я боролась с искушением повернуться и крикнуть «Бу-у». Держу пари, кто-нибудь обязательно взвизгнул бы.
А все из-за крестообразного шрама у меня на руке. Только вампиры носят такие, правильно? Крест, приложенный к нечистой плоти. Мой был сделан железом особого сплава, сделан по приказу ныне покойной Мастера вампиров. Она думала, что это будет забавно. Ну-ну.
А может быть, дело было только в Дэйве. Может, никто и не заметил этого шрама. Наверное, я просто излишне чувствительна. Стоит дружелюбно поболтать с хорошим законопослушным вампиром, и к тебе сразу относятся с подозрением. Стоит получить несколько забавных шрамов, и люди уже сомневаются, что ты человек. Но это хорошо. Подозрение — это здоровое чувство. Оно помогает сохранить жизнь.
13
Душная темнота сомкнулась вокруг, как жаркий липкий кулак. Под уличным фонарем разлилась лужица света, как будто фонарь таял. Все фонари были сделаны в духе газовых ламп рубежа веков. Они возвышались над тротуаром черными изящными стрелами, но казались ненатуральными. Как костюм для праздника Всех Святых. Выглядит он хорошо, но слишком удобен, чтобы быть настоящим.
Ночное небо казалось темным покрывалом над высоким кирпичным зданием, но уличные фонари не давали ему опуститься. Как будто черную палатку поддерживают колышки света. Ощущение темноты без самой темноты.
Я направилась к стоянке на Первой улице. Стоянка на Набережной просто кошмарная. И еще туристы все время путаются под ногами.
Туфли Ирвинга громко стучали по булыжнику мостовой. Настоящий булыжник. Улицы, созданные для лошадей, не для автомобилей. Парковаться — сущий ад, но все же это… очаровательно.
Я в кроссовках ступала почти бесшумно. Ирвинг рядом со мной стучал, словно щенок коготками. Обычно у ликантропов ухватки хищников. Ирвинг, может, и был вервольф, но больше напоминал собаку. Большую, обожающую порезвиться собаку.
Навстречу нам шли, смеясь и переговариваясь, пары и небольшие группки людей; голоса звучали слишком пронзительно. Они шли посмотреть на вампиров. На настоящих, живых вампиров — или надо говорить «на настоящих, мертвых вампиров»? Туристы, все как один. Любители. Наблюдатели. Я видела больше немертвых, чем все они вместе взятые. Могу поспорить на все мое состояние. Мне это уже неинтересно.
