Лана Синявская - Ночной крик
– Вор! Негодяй! Паршивец! Я сейчас милицию вызову.
Тимур поморщился:
– Потише, пожалуйста, всю деревню перебудишь, ночь на дворе.
– А я и хочу перебудить всю деревню! – яростно закивала головой Вика. – Пусть тебя заберут отсюда и упекут куда-нибудь подальше, лучше всего – за решетку, на пятнадцать суток, на год, навсегда!
– Тьфу, как грубо, – снова поморщился Тимур, не меняя позы. – И почему ты такая грязная? Смотреть противно.
Он ее доконал. Задохнувшись от ярости, Вика замахнулась на него своим первобытным оружием. Грязная, мокрая, с искаженным лицом, со стороны она напоминала потерявшего человеческий облик дикаря , вооруженного дубиной. Ситуация выглядела трагикомичной, но Тимур даже не улыбнулся.
Она так и не успела понять, что произошло. Тимур вроде бы оставался в поле ее зрения и в то же время что-то больно ударило ее по руке, сжимающей палку, прежде чем она успела опустить ее на голову непрошенному гостю. Черенок выскользнул из онемевших пальцев и упал на пол с таким грохотом, что стены содрогнулись.
И в этот миг, как назло, погас свет.
Оказавшись снова во тьме, Вика, не выдержав повторения кошмара, дико закричала. Она бросилась к выходу, но от ужаса совсем потеряла ориентацию, заметалась по комнате, ударилась об угол стола и взвыла от боли и страха.
Скрипнула кровать. Супермен, пытаясь ее отловить, тоже споткнулся и выругался сквозь зубы. Вике оставалось только поражаться искренности и витиеватости неслыханных ею ранее пассажей. Куда там портовым грузчикам!
Он оказался проворнее. Когда свет снова вспыхнул, Вика обнаружила себя прижатой к стене, над ней мрачной глыбой нависал Тимур, упираясь руками все в ту же стену, по обе стороны от испуганного лица девушки. Она попала в ловушку.
«Из огня да в полымя», – подумала она, нервно облизнув губы.
Черные глаза Тимура лениво и нагло изучали ее. Он-то прекрасно понимал, что отрезал ей все пути к бегству и никуда она не денется. Вика вдруг осознала, что ее промокшая одежда слишком сильно облегает тело, не оставляя простора для воображения. Чего там, она вся как голая.
Тем временем Тимур оценивающе оглядел ее с ног до головы, одобрительно задержавшись на высокой груди. У Вики перехватило дыхание от унижения и… страха.
А эта сволочь – другого выражения не подобрать – пошла еще дальше. Небрежно отлепив от стены одну руку, Тимур принялся очерчивать контур ее груди, не торопясь, наслаждаясь ее ужасом. Вика попыталась врасти в стену, царапая ногтями штукатурку. Колени дрожали от слабости. Она не могла даже закричать, так как горло внезапно пересохло. Тепло чужого, сильного тела и запах незнакомого одеколона гипнотизировали ее, как удав гипнотизирует глупого кролика.
В полузабытьи она пыталась понять, что происходит. Этого не может быть, снова сон, или, скорее, бред. Ко всему прочему она вдруг почувствовала, как соски ее грудей наливаются предательской тяжестью – тело предавало свою испуганную хозяйку.
И это ее доконало.
– Вы что, собираетесь изнасиловать меня? – спросила она как можно более спокойно. Если бы голос не дрожал так, то получилось бы весьма сносно.
Тимур, словно очнувшись, слегка отстранился, губы его сложились в презрительную усмешку:
– Если бы ты была немного почище, я, пожалуй, подумал бы над этим предложением, – растягивая слова, произнес он.
– Гад! – взвизгнула Вика и, не успев даже сообразить, что делает, впилась зубами в его руку, неосторожно оставленную возле ее лица.
Теперь взвыл Тимур. Тряся в воздухе укушенной рукой, на которой уже проступили две капли крови, он отпрыгнул от нее как от ядовитой змеи, хлестнув девушку наотмашь яростным взглядом.
– Эй ты, мокрая курица, ты берегов-то не теряй! – прошипел он, плюхаясь на кровать.
– Больно? – спросила Вика, не скрывая злорадства.
– А ты как думала? Я же не терминатор.
По поводу этого утверждения у Вики как раз были большие сомнения. Внезапно у нее в голове зародился мстительный план. Дело в том, что, случайно коснувшись рукой бедра, она наткнулась на что-то круглое и вспомнила о подаренной Эммой баночке.
– Извини, – примирительно проговорила она. – Сам виноват. Нечего было распускать лапы.
Он хмыкнул и тут же уставился на нее с подозрением. Внезапная смена настроения девушки его насторожила. Но Вика выглядела как сама невинность.
– Вот, возьми, – сказала она, протягивая ему склянку. – Смажь место укуса. Должно помочь.
С ее языка почти воочую капал яд, но самоуверенный Тимур этого не заметил. Он доверчиво протянул руку и взял баночку.
– А что это? – спросил он, отвинчивая крышку. – Пахнет как-то странно.
– Это лекарство, – поспешно сказала Вика. – Замечательное! Просто волшебное! Мне дала его одна оч-чень знающая женщина.
Хорошо, что она сумела спрятать свою хищную улыбку вовремя. Когда Тимур посмотрел на девушку, она ответила ему безмятежным взглядом.
– Ну что ж, стоит попробовать твое средство…
– Ага, попробуй! Увидишь, какое оно классное.
– …стоит попробовать, так как я не уверен, что в этом хорошеньком ротике не скрываются отравленные зубки.
Вика позеленела от злости. Сравнивать ее с ядовитой коброй! Каков нахал. Что ж, теперь она ни за что не станет его останавливать. Пусть мажется этой дрянью. Даже если у него потом отвалится рука или что-нибудь посерьезнее, она не испытает к нему ни капли жалости.
Тем временем парень, зачерпнув немного бурой мази, беспечно смазал ею ранку. Ничего ужасного не произошло. Мазь выглядела вполне безобидно.
"Ничего, посмотрим, что будет дальше!" – подумала Вика.
– Может, тебе стоит все же принять душ? – небрежно поинтересовался ее мучитель. – Воняет от тебя какой-то… падалью. Да и разводы грязи не слишком эстетичные.
– Не учи меня, – оскалилась Вика. – Что хочу, то и делаю. Хотя сейчас я и в самом деле хотела бы помыться.
– Семь футов под килем, дорогая.
– Как? В каком смысле? А ты что же, собираешься остаться здесь? – оторопела Вика.
– А ты хочешь попытаться меня выставить? – прищурился этот неандерталец.
Как же – выгнать. Она еще не сошла с ума. Но что же делать? Вика стиснула зубы так, что они громко скрипнули.
– Вот и умница. Поверь, я не так опасен, как… как другие.
– Какие еще другие?
– Те, кто вскрыл твою входную дверь, кто довел тебя до солнечного удара и вывалял в грязи.
– Ну, положим, в грязи я вывалялась сама, – машинально огрызнулась девушка.
– Это что, хобби у тебя такое? – не замедлил поддеть ее парень.
– Отвянь. Эй, погоди-ка! Что ты там говорил про дверь? Кто ее вскрыл, когда?
– Да только что, незадолго до моего прихода. Ты ведь ее запирала, когда отправлялась искать приключений на свою задницу?
