Райчел Мид - Академия вампиров. Книга 1. Охотники и жертвы
В секции мороев она замедлила шаги и даже заговорила с несколькими учениками. Очень важно, чтобы тебя узнавали, — в основном это признак того, что твои родители в хороших отношениях с королевой. Естественно, максимум внимания достался королевским особам. Ничего интересного она им, впрочем, не говорила, просто несколько добрых слов.
— Василиса Драгомир.
Мой подбородок непроизвольно вздернулся, благодаря нашей с Лиссой связи в меня проникло чувство тревоги. Нарушая протокол, я покинула свое место и подобралась поближе, чтобы лучше видеть. Впрочем, я понимала, что никто не заметит меня сейчас, когда сама королева выделила среди прочих последнюю из Драгомиров. Все сгорали от желания услышать, что королева имеет сказать принцессе-беглянке.
— Мы слышали о твоем возвращении. И рады присутствию Драгомиров, пусть и в единственном числе. Мы глубоко сожалеем о гибели твоих родителей и брата. Они были достойнейшими мороями, и их смерть подлинная трагедия.
Я никогда не понимала королевского «мы», но в остальном все звучало хорошо.
— У тебя интересное имя, — продолжала королева. — Многие героини русских сказок носят имя Василиса. Василиса Храбрая, Василиса Прекрасная. Молодые женщины, наделенные выдающимися качествами: силой, умом, строгим понятием о дисциплине, мужеством. Они совершали великие деяния, триумфально побеждали своих противников. Аналогичным образом фамилия Драгомир вызывает не меньшее уважение. Короли и королевы из рода Драгомиров правили мудро и справедливо. Они использовали свою власть для совершения поразительных дел. Убивали стригоев, сражаясь бок о бок со своими стражами. Они по праву принадлежали к королевскому роду.
Она помолчала, давая всем возможность осознать значительность своих слов. Я чувствовала, как меняется настроение в зале — и как Лисса начинает излучать удивление и осторожное удовольствие. Эта речь, без сомнения, нарушит установившуюся в нашем обществе расстановку сил. Наверняка уже завтра Лиссу начнут осаждать восторженные поклонники.
— Да, — продолжала Татьяна, — ты дважды помечена властью. Твои имя и фамилия символизируют прекраснейшие качества. — Она снова помолчала. — Но, как ты нам продемонстрировала, имя не делает человека. Оно даже не оказывает воздействия на то, как человек себя ведет.
И после этой словесной пощечины она отвернулась и продолжила свой путь.
Все были в шоке. Я обдумала и тут же отбросила мысль о том, чтобы выскочить в проход и напасть на королеву. Не успею я сделать и пяти шагов, как ее стражи пригвоздят меня к полу. Оставалось одно — что я и сделала: терпеливо дожидаться конца обеда, все время ощущая ужасную подавленность Лиссы.
Когда началась послеобеденная часть приема, она, не замечая никого вокруг, прямиком устремилась к выходу. Я за ней, хотя чуть-чуть отстала, поскольку стремилась избегать разбившихся на группки, оживленно переговаривающихся людей.
Выйдя наружу, она пошла в соседний двор, под стать величественному внешнему стилю Академии. Резная деревянная крыша прикрывала сад. В ней были проделаны небольшие отверстия, они пропускали свет, но не в той мере, чтобы причинить вред мороям. Лишенные листьев в преддверии зимы, деревья тянулись рядами по краю двора и вдоль дорожек, ведущих к другим садам, дворикам и основному внутреннему двору. В углу раскинулось озеро, осушенное в ожидании зимы, а над ним возвышалась впечатляющая статуя самого святого Владимира. Вырезанный из серого камня, он стоял в длинном ниспадающем одеянии; у него были борода и усы.
Свернув за угол, я остановилась, увидев, что Наталья раньше меня догнала Лиссу. Сначала я хотела прервать их разговор, но потом отступила назад, прежде чем они заметили меня. Может, шпионить и нехорошо, но мною внезапно овладело любопытство — что такого Наталья собирается сказать Лиссе?
— Ей не следовало так говорить, — стрекотала Наталья.
На ней было желтое платье, покроем напоминающее то, что на Лиссе, но на Наталье оно сидело гораздо хуже — ей не хватало грации и манеры держать себя. Кроме того, желтый цвет ей совсем не шел. Он резко контрастировал с черными волосами, которые она зачесала наверх и уложила в смещенный набок пучок.
— Это было неправильно. Не расстраивайся.
— Теперь уже поздно давать такой совет.
Взгляд Лиссы был неотрывно прикован к каменной дорожке под ногами.
— Она не права.
— Нет, права! — воскликнула Лисса. — Мои родители… и Андрей… возненавидели бы меня за то, что я сделала.
— Нет, нет, что ты, — мягко уговаривала ее Наталья.
— Это было глупо — убегать. Безответственно.
— Ну и что? Ты совершила ошибку. Лично я все время совершаю ошибки. Иногда я делаю домашнее задание, и это должна быть глава десять, а на самом деле я читаю главу одинна… — Наталья оборвала себя и, проявив редкое для нее самообладание, снова вернулась к теме: — Люди меняются. Мы все время меняемся, правда? Теперь ты не та, какой была тогда. И я не та, какой была тогда.
На самом деле лично мне Наталья казалась в точности такой же, но теперь это не имело особого значения. Она выросла в моих глазах.
— Кроме того, — продолжала она, — может, твой побег вовсе и не ошибка? Ты же поступила так не без причины. Он ведь тебе что-то дал. Тут с тобой произошло так много всего плохого… с родителями и братом. В смысле, может, ты как раз правильно поступила.
Лисса постаралась скрыть улыбку. И она, и я прекрасно понимали, что Наталья, действуя исподтишка, не упускает случая вызнать, почему мы сбежали, — как и все остальные в школе.
— Не знаю, правильно или нет, — ответила Лисса. — Я проявила слабость. Вот Андрей не сбежал бы. Он был такой хороший. Во всем хороший. Ладил с людьми, в этой королевской чепухе участвовал.
— Ты тоже умеешь.
— Наверно. Но мне не нравится. В смысле, мне нравятся люди… но по большей части то, что они делают, сплошное притворство. Вот что мне не нравится.
— Ну и что плохого, что ты в этом не участвуешь? — сказала Наталья. — Я тоже не общаюсь с этими людьми, и посмотри на меня. Со мной все прекрасно. Папа говорит, его не волнует, дружу я с королевскими детьми или нет. Он хочет лишь, чтобы я была счастлива.
— И вот именно поэтому, — заявила я, в конце концов выйдя к ним, — должен был править он, а не эта сучка. У него украли трон.
Наталья подскочила чуть не на десять футов. Полагаю, набор ее ругательств не простирался дальше «черт возьми» и «проклятье».
— А я все думаю, где ты, — сказала Лисса.
Наталья перевела взгляд с нее на меня и обратно. Внезапно у нее сделался такой вид, будто она чувствует неловкость, затесавшись в команду мечты под названием «лучшие подруги». Переминаясь с ноги на ногу, она заправила за ухо выбившиеся волосы.
