Голова, полная призраков - Тремблей Пол Дж.

Марджори передернула плечами. У нее было скучающее выражение лица, будто бы ей добавили домашних заданий в школе.

– Если вы в порядке, то и я в порядке. – Она говорила медленно, передавливая отдельные буквы.

Папа обратился к Марджори:

– Может быть хотя бы избавишься от наушников?

– Я бы предпочла их оставить. Мне с ними спокойнее.

– Мы просто хотим переговорить с тобой минутку…

– Папа, я тебя прекрасно слышу. Я все хорошо слышу. – В ворчании Марджори слышалась не чертовщина, а обычное подростковое раздражение.

Папа опустил руки. Он было сделал полшага в сторону комода Марджори, однако остановил себя. Его так и подмывало добраться до комода, подергать в произвольном порядке ящики в поисках футболки, кинуть ее Марджори, крикнуть, чтобы она привела себя в порядок, сорвать с ее головы наушники и швырнуть их наискосок через всю комнату. Но ничего этого он сделать не мог из-за камер и его любимого ментора-священника.

Может быть, я не совсем верно истолковываю выпрямленные руки и шажок в сторону комода. Столько времени утекло с того момента и размыло мои воспоминания о той ночи в комнате Марджори. Впрочем, это ни в коей мере не исключает правоту моего умозаключения по поводу папиного поведения.

Если мама ушла в себя и отстранилась от внешнего мира, то папа стал еще более набожным и подверженным вспышкам слепого гнева. Тем поздним вечером я ощущала волны ярости, которые исходили от него, как жар от радиатора. Марджори все это понимала не хуже меня. Она ухмылялась и закатывала глаза, чтобы позлить папу еще сильнее.

Марджори наконец-то заметила меня, будто бы пришпиленную к маме, и приободрилась.

– Привет, мисс Мерри.

Я не была уверена, можно ли мне отвечать ей и могла ли я вообще говорить. После сделанного мне предложения, последовавшего за их большой встречей, взрослые мне сказали только, что я должна быть в комнате с ними. Я тихо злилась, что мне не дали никаких четких указаний. Создавалось впечатление, что они действовали наугад, сами не зная, как лучше поступить.

Я хранила молчание слишком долго, так что я спешно выдавила из себя «Привет?», прозвучавший вопросительно.

Марджори собрала волосы в хвост и поправила бретельки спортивного топа.

– Не говори со мной, Мерри. Опасно вести разговоры. Разве отец Уондерли не предупредил тебя, что со мной лучше не разговаривать?

Я заметила, что отец Уондерли бросил взгляд на стоящего позади Барри. Потом он повернулся ко мне и кивнул.

– Все в порядке, Мерри. Ты можешь отвечать, если хочешь.

Я сказала:

– Нет, он мне этого не говорил.

– Мда, мама и папа, вам бы следовало подыскать священника получше.

Доктор Навидсон включил свой ноутбук и начал колошматить по клавиатуре преувеличенно размашистыми движениями, будто бы хотел пробить дырку в компьютере. Он спросил:

– Почему ты так считаешь, Марджори?

– Следует всеми силами избегать праздных и пытливых расспросов демонов. Это базовое требование при проведении экзорцизма. Странно, что вы, ушлепки, не знаете этого. Впрочем, ничего удивительного.

Папа вдохнул через плотно сжатые зубы. Мама надавила мне на плечи. Они слышали много ругательств от Марджори, особенно в последние несколько месяцев. Но прозвучавшие в этой обстановке и в такой компании слова ударили им под дых.

Отец Уондерли спросил:

– Мы сейчас говорим с демоном?

– Если вы хотите так считать – почему бы и нет. – Марджори улыбнулась и подмигнула мне. Эти знаки можно было трактовать и как признание, что она просто издевается над взрослыми, и как доказательство того, что демон в самом деле сидит в ней.

Марджори обратилась к родителям:

– Привет, мама и папа. – Она прервалась, чтобы послать им воздушный поцелуй. – Доктор Навидсон, да и все, кто будет смотреть нас по телевизору, знаете ли вы, что отец Уондерли нарушает одно из самых важных официальных правил церкви?

Отец Уондерли сидел со скрещенными ногами. Его руки лежали поверх книги в кожаном переплете.

– Какое правило?

– Нельзя приводить журналистов и делать представление из священного обряда экзорцизма. Вам должно быть это известно. Давайте я прямо процитирую вам документ Ватикана. – Марджори откашлялась. Ее голос загремел по-мужски, от чего фраза прозвучала комично: – «Не допускается присутствие представителей СМИ при экзорцизме».

Мама спросила:

– Это правда?

Отец Уондерли ответил:

– Да, правда, однако…

Марджори прервала его.

– Нет, нет, нет. Давайте уж я объясню. – Ее голос снова изменился. На этот раз он звучал заносчиво и высокомерно. Она мерзко растягивала и рубила слова, выходило очень похоже на отца Уондерли. – Однако папа римский Франциск не так давно совершил публичный экзорцизм, не так ли? Прямо на камеру и все такое. Видео даже есть на YouTube. Его репостили раза четыре, один из репостов набрал свыше двухсот тысяч просмотров. Новый папа еще тот хулиган! – Марджори остановилась и закашлялась, похоже, наигранно. – Больно говорить в вашей манере, Святой отец, поэтому я прервусь. Но следует отметить, что как нельзя кстати для вас правило о недопустимости присутствия СМИ уже нарушили до вас. Почему же не отснять видео с моим участием, с помощью которого вы будете собирать вокруг себя единомышленников? Какой-то норвежский парень уже испробовал тот же трюк: он показывал в своем документальном фильме пользующегося протекцией Ватикана экзорциста. Впрочем, кому взбредет в голову смотреть норвежскую документалистику? Телешоу отца Уондерли будет гораздо популярнее. Оно уже стало хитом. У пилотного выпуска лучшие рейтинги за всю историю Discovery Channel. По крайней мере, мне так рассказывали. Не прошло и двух эпизодов, а все собравшиеся в этой комнате уже стригут приличное бабло, верно? Представляю себе всех этих тупых благочестивых баранов, зависших на нашем шоу и загоревшихся желанием вернуться в лоно церкви. Скоро храмы заполнятся их «аллилуйями» и пожертвованиями.

Пока Марджори говорила, мама оставила меня и придвинулась поближе к папе. Она обхватила его рукой за талию. Папа продолжал стоять со скрещенными на груди руками. Когда тирада Марджори завершилась, он, запинаясь, начал приговаривать:

– Марджори? Что ты… Я не… Откуда она все это знает?

Отец Уондерли заметил:

– Не поддавайтесь на ложь.

– Какая ложь? Это все правда. Телерейтинги не врут. Я готова вам показать документалку норвежца [45]. Дайте мне две секунды, и будет вам видео с папой Франциском и симпатяшкой-одержимым в кресле-каталке. А знаете ли вы, что главный экзорцист Ватикана назвал в качестве причины одержимости паренька в инвалидной коляске мексиканское законодательство об абортах? В логике ему не откажешь. А теперь мадридская архиепархия намерена нанять в штат еще восемь экзорцистов. После завершения шоу они наверняка добавят еще двух. И будет их десять – для ровного счета!

В мерцании экрана ноутбука доктор Навидсон выглядел как мраморная статуя. Он больше ничего не печатал. Одной рукой он прикрыл лицо и подбородок. Он обратился с вопросом:

– Можешь ли ты показать нам на своем ноутбуке, откуда ты берешь всю эту информацию, Марджори?

– На ноутбуке? Да не нужен мне ноутбук. Это общеизвестная информация. Мои друзья в школе только и твердят об этом. Да, именно об этом мы судачим, когда устаем рассуждать о мальчиках и их членах. Ой, погодите. Вру. Об этом я узнаю от голосов в моей голове. Они мне не друзья, но они рассказывают мне обо всем. Это прикольно, но иногда мне требуется заткнуть их, чтобы немного отдохнуть. – Марджори указала на свои наушники. – А может быть все эти голоса абсолютно бесполезны и никчемны, и узнаю я от них только вздор, бессмыслицу, которая лишь напоминает речь. А я все равно слушаю в надежде, что таким образом я наконец-то пойму, чего они от меня добиваются, и тогда они заглохнут разом! И так проходит пять часов, а я все еще напряженно слушаю, хотя и готова разрыдаться, потому что обкусала ногти до мяса, и мои пальцы превратились в саднящие красные карандашики. Но голоса продолжают звучать. И тогда мне хочется проколоть себе барабанные перепонки, а заодно порубить всех вокруг меня. Впрочем, я никого еще не пырнула. Поэтому, возможно, виновница всего – Мерри. Да-да, Мерри все мне рассказывает обо всех вас. Она такая коварная! Ей нельзя доверять!