Дарья Беляева - Крысиный волк
— Но я серьезно! Я звонила Шацару, и он сказал, что похититель не убивает девушек…
Амти не добавила, что Шацар сказал «скорее всего».
— Ты звонила Шацару, дура?! — рявкнул Мелькарт.
— Заткнись, мудак психованный, — сказал Аштар. Кочерга опустилась на плечо Мелькарта, раздался надсадный хруст, Амти и Шайху вскрикнули одновременно, Яуди же оставалась спокойной. Мелькарт заорал такое, что Амти не слышала даже во Дворе. И все-таки Амти понимала, удар был и вполовину не такой сильный, каким мог бы наградить Мелькарта Аштар. И каким хотел бы.
— У вас хоть кто-нибудь способен на диалог? — спросила Яуди, удивленная, видимо тем, что они протянули так долго в такой здоровой атмосфере. В этот момент исполнилась самая заветная мечта последних двух минут Амти — сквозь большое зеркало в холле вошли люди, действительно способные вести диалоги.
Адрамаут и Неселим, оба покрытые брызгами крови, пару секунд с тупой обреченностью смотрели на происходящее, и Амти увидела всю печаль людей, вынужденных руководить шайкой Инкарни. Этого Амти и Шайху хватило, чтобы снова вцепиться в Аштара, а Мелькарту, чтобы вытащить пистолет и прицелиться в Аштара. Одна рука у него безвольно повисла, зато второй он владел отлично, взведя курок Мелькарт рявкнул:
— Только попробуй!
Неселим и Адрамаут одновременно встали между Аштаром и Мелькартом, они тоже достали пистолеты. Неселим целился в Аштара, а Адрамаут в Мелькарта.
— Да я не чувствую боли! Попробуй меня остановить! — рявкнул Аштар, непонятно кому именно, однако Неселим со свойственной ему мнительностью явно воспринял это на свой счет.
— Боли, может и нет, но я буду стрелять тебе в голову!
Аштар вскинул бровь, фыркнул:
— Очки поправь.
— Потом.
Амти и Шайху сильнее вцепились в Аштара, наперебой забормотали, чтобы Неселим не стрелял. Мелькарт засмеялся, и неожиданно Адрамаут рявкнул:
— Заткнитесь все!
Может быть, Амти и поспешила причислить его к способным на диалог.
— Что здесь произошло? — спросил Адрамаут.
— Педик хочет меня убить!
— Из-за больного ублюдка моя сестра…
Амти подняла руку, второй продолжая держаться за Аштара. Адрамаут скосил на нее свой жуткий, драконий глаз.
— Давай, Амти, — сказал он тоном школьного учителя.
— Пока тебя не было, — сказала Амти. — Мелькарт взял нас с собой, чтобы поймать похитителя. Он сказал, что знает, где он, то есть она, появится в следующий раз и…
— И я угадал!
— Заткнись, Мелькарт!
— Ну охренеть теперь!
Амти прокашлялась:
— И он угадал. Мы с Эли гуляли в секторах, где мог появиться похититель. И я его видела! Это женщина-зверь, жуткая очень! Она говорит, как зверь. И ходит в черном! С вуалью! Как призрак!
В глазах у Неселима Амти увидела понимание. Может быть, они что-то выяснили во Дворе?
— Она не забрала меня и…
— Кстати, почему? — спросил Аштар. — Я, конечно, не виню тебя, что ты осталась, а Эли нет, но…
— Не знаю, — обиженно буркнула Амти. — Наверное, я ей не понравилась. Я стреляла в нее, и Мелькарт стрелял, когда пытался спасти Эли…
— Видите! Я пытался спасти Эли!
— Сначала ты скормил ее похитителю, идиот!
— Но она умеет растворяться в темноте и…и она похитила Эли. Но это вы, наверное, уже поняли.
Амти шмыгнула носом, но поставила себе цель не разрыдаться прямо сейчас.
— Мы ничего не успели сделать, и Мелькарт почти задохнулся. А потом я позвонила Шацару и рассказала, что видела. В обмен он сказал, что знает — похититель не убивает девочек. Они нужны ему для чего-то другого… То есть Эли еще жива, и если мы поторопимся…
— Оценку ситуации можешь опустить, — сказал Адрамаут, не отводя взгляд от Мелькарта. — Положи пушку.
— Нет, пока Аштар не прекратит пытаться меня убить. Он мне кость сломал!
— Мы, — сказал Неселим, глядя на Аштара. — Тоже кое-что выяснили.
Амти посмотрела на капли крови, украсившие его белую рубашку, будто замысловатый орнамент и подумала, как они выясняли.
— Женщина-зверь, как называет ее Амти, уже появлялась в Государстве. Она говорила с Царицей. Но она не жила во Дворе. Была гостем несколько раз, но никогда не была на пиру. Мы узнали о ней от бывших стражников. Сначала мы подозревали Царицу. Она исчезла и вскоре начались эти похищения. Мы хотели понять, где ее искать.
Адрамаут вздохнул, потом сказал устало:
— Аштар, положи кочергу на место, госпожа Тамия итак будет расстроена тем, что ты сделал со стеной, не лишай ее любимого оружия в борьбе с угольками. Мы найдем Эли.
Аштар некоторое время был болезненно неподвижен, Амти чувствовала, как напряжены его мышцы. Наконец, он отбросил кочергу, Амти зажмурилась от лязга с которым кочерга рухнула на паркет.
— Хорошо, — сказал Аштар. — Но лучше бы нам ее найти.
— Теперь ты положишь пушку, Мелькарт? — спросил Адрамаут.
— Ага.
Мелькарт засунул пистолет в карман, он сказал:
— Так теперь вы признаете, что это полезно?! Все сошлось! Я был прав, а вы нет!
Амти знала, больше смотря на Мелькарта, чем слушая его, что он чувствует себя виноватым и бравирует, чтобы никто этого не заметил. Ей на секунду даже стало жалко Мелькарта. Адрамаут вздохнул:
— Да. Это было полезно.
А потом он положил пистолет и дал Мелькарту в зубы, сильно, с разворота, и очень неожиданно. На губах у Мелькарта выступила кровь. Адрамаут сказал:
— Но если Эли окажется мертва, я сам выну из тебя каждую косточку, а потом потом Аштар тебя убьет.
Адрамаут слизнул кровь с костяшек пальцев.
— А теперь давайте мириться и работать, — улыбнулся он. — Я начну с плеча Мелькарта, а Неселим поведает вам то, что мы узнали чуть более развернуто.
Сейчас Амти особенно ощущала, как не хватает им всем Мескете.
7 глава
Столица Государства — золотой и неприветливый город, приют для алкоголиков, богачей и студентов, поливала Шацара сентябрьским дождиком. Шацар уже видел солнце, он месяц прожил в Государстве, сдавая, вступительные экзамены и улаживая формальности с общежитием. Он застал Государство на исходе лета, однако осеннее солнце показалось ему особенно удивительным в своей смертной, ломкой нежности. Оттого Шацар смотрел на него, сидя на скамейке, в общей сложности около часа. К тому времени, как он двинулся в сторону общежития, его дешевое пальто было мокрым насквозь. Он играл бедного стипендиата, воспитанника детдома в Гирсу. Все формальности были учтены, документы подделаны, история продумана Шацаром до малейших деталей. Он чувствовал себя уверенно, он знал, что сумеет стать лучшим на курсе, сумеет втереться в доверие господину Танмиру, сумеет получить доступ к его проекту. Все это было настолько очевидно, что не вызывало ни волнения, ни предвкушения.
