Джеймс Герберт - Святыня
В медленно двигавшейся очереди было несколько монахинь, они склонили голову и крепко сцепили руки на груди. Гимн достиг своего завершения, стихи уже давно замолкли, оставив только шум шарканья и отдающегося эхом покашливания. Возвращавшиеся после причастия прихожане проталкивались через боковой проход к своим скамьям. Внезапно перед Фенном возникла маленькая фигурка, и репортер вздрогнул, увидев, что руки мальчика сплошь покрыты безобразными бородавками. Через центральный проход мужчина нес к священнику другого мальчика, с укутанными толстым одеялом ногами. Это был тот самый ребенок, которого Фенн видел в инвалидной коляске на подходе к церкви. Отец успокаивал сына, и, когда тот открыл рот, чтобы получить причастие, глаза священника наполнились новой печалью.
Очередь двигалась дальше — непрерывный людской поток, и казалось, ему не будет конца Отец Хэган дважды прерывался, чтобы приготовить новые облатки, но в конце концов его запасы иссякли, и об этом пришлось объявить дожидавшимся своей очереди.
Стоявшие в очереди скорбно двинулись обратно по своим местам, и их разочарование вызвало у Фенна мрачную усмешку. «Это напоминает дерьмовый паб, где кончилось пиво», — подумал репортер.
Вскоре месса закончилась, и собравшиеся стали поглядывать друг на друга, словно ожидали чего-то еще. Священник и его окружение в белых стихарях исчезли в ризнице, и чувство охватившего всех уныния стало почти осязаемым. По церкви пронесся ропот, все головы повернулись к скамье справа от алтаря, у подножия статуи Богоматери. Шепот усилился, когда все увидели, что девочки там нет. В это утро Алиса Пэджетт не присутствовала на службе. Послышалось несколько явственных стонов, кто-то жалобно бормотал, но, поскольку дело происходило в храме Господнем, большинство удержало недовольство при себе. Они выходили из церкви с ощущением, что их обманули, но жаловаться было некому (и это только усиливало обиду).
Проходящие толкали Фенна, и Сью вопросительно посмотрела на него, сама готовая покинуть церковь.
— Забери с собой Бена, Сью, встретимся в машине, — сказал он.
— Что ты задумал? — спросила она, чувствуя, как ее толкают сзади.
— Хочу переговорить со священником.
— Тебе нельзя заходить в ризницу, Джерри. — Сью словно запрещала ему.
— Меня сожгут на костре? Не беспокойся, я недолго.
Сью не успела возразить, как он проскользнул мимо и влился в движущуюся толпу.
Пробирался Фенн с трудом, но верующие не были так агрессивны, как обычная толпа, и по мере возможности уступали дорогу. Скамьи освобождались, и Фенн, воспользовавшись одним из рядов, пробрался в центральный проход. Он на мгновение остановился, чтобы поближе рассмотреть статую Мадонны, так очаровавшую Алису Пэджетт, и ненадолго задумался, не сфотографировать ли ее. Решив, что лучше сделать это потом, когда церковь опустеет — ему не хотелось нервировать присутствующих, особенно служителей, — Фенн продолжил свое движение.
По центральному проходу идти было легче, так как толпа к тому времени собралась у выхода Фенн прошел мимо алтаря, направляясь к боковой двери, которая оказалась приоткрыта. Прежде чем войти, репортер поколебался. Внутри слышались голоса:
— …Почему, монсеньер, почему они слушают эти сплетни? Чего они ожидали?..
— Успокойтесь, святой отец. Вы должны вести себя так же, как в обычное воскресенье — подойти к двери вашей церкви и обратиться к прихожанам Если хотите отвратить их от пустых надежд, покажите, что все идет нормально. — Второй голос звучал низко, повелительно.
Фенн открыл дверь, решив не стучать. Отец Хэган стоял к нему спиной, но лицо второго священнослужителя, высокого сутулого мужчины в черном, было обращено к двери. Он замер на полуслове, глядя на журналиста через плечо священника Хэган обернулся, и его лицо окаменело.
— Что вам нужно? — спросил он с неприкрытой враждебностью.
Фенн был не из тех, кого так просто напугать, и шагнул внутрь. Улыбнувшись с притворно виноватым видом, он сказал:
— Я хотел узнать, нельзя ли поговорить с кем-нибудь из святых отцов.
— Простите, но вам нельзя сюда входить, — отрезал священник.
Служки при алтаре, три мальчика и мужчина, снимавшие свои сутаны, замерли и в удивлении посмотрели на священника: эта резкость контрастировала с его обычно мягким нравом.
Но Фенн стоял на своем:
— Это не займет и минуты.
— Прошу вас сейчас же покинуть помещение.
Улыбка сошла с лица Фенна, и он посмотрел на священника таким же ледяным взглядом Чтобы прервать напряженную паузу, вмешался старший священник, высокий мужчина.
— Я монсеньер Делгард, — сказал он. — Чем мы можем вам помочь?
Фенн не успел ответить, как его перебил Хэган:
— Он репортер. Эти слухи возникли в большой степени по его милости.
Старший священник кивнул и вежливо проговорил:
— Вы мистер Фенн? Это вы нашли Алису около церкви, когда все это началось? Рад познакомиться с вами, молодой человек.
Он протянул свою огромную руку, и репортер почтительно пожал ее. Пожатие священника было твердым, но одновременно успокаивающе бережным.
— Я не собирался вторгаться… — пробормотал Фенн, и священник понимающе улыбнулся.
— Боюсь, в настоящий момент мы заняты, мистер Фенн, но, может быть, мы сможем увидеться позже?
— Вы бы не могли сказать, почему сегодня оказались в церкви Святого Иосифа?
— Просто помочь отцу Хэгану. И посмотреть, конечно.
— На что именно посмотреть?
— Вы видели, сколько народу пришло сегодня на мессу. С нашей стороны было бы глупо делать вид, что верующие не придавали нынешнему воскресенью никакого особого значения.
— А вы сами, монсеньер? — Диктофон в кармане у Фенна был включен на запись.
Священник поколебался, но улыбка не покинула его лица.
— Позвольте только сказать, что мы не ожидали никакого необычайного явления. Нас больше беспокоили прихожане…
— Там собрались не только местные прихожане, — перебил Фенн. — Я бы сказал, что люди съехались не только из округи Бенфилда.
— Да, я уверен, дело обстоит именно так, — холодно проговорил Хэган, — но это оттого, что ваша газета сильно раздула историю, сыграв на человеческой восприимчивости.
— Я лишь описал действительно происшедшее, — возразил Фенн.
— И добавили собственные соображения. И могу добавить, они выдали кроющийся за ними цинизм.
— Я не католик, святой отец. Нельзя ожидать…
— Пожалуйста.
Монсеньер Делгард твердо вклинился между спорщиками, его большие ладони поднялись на уровень груди, словно сдерживая дальнейшие реплики. Он не повысил голоса, и тон не стал жестче, но его слова нельзя было проигнорировать.
