Клайв Баркер - Явление тайны
– Когда?
– Сегодня утром.
– А где?
– В Паломо-Гроув. Слышал?
– Да так, по карте.
– Они пытаются его вытащить. Там сейчас день. Когда ты мог бы вылететь?
– Через час. В крайнем случае, минут через девяносто. А что, это так интересно?
– Ты чересчур молод и не помнишь «Шоу Бадди Вэнса».
– Я смотрел повторения.
– Тогда я тебе скажу кое-что, мой мальчик, – это обращение Грилло ненавидел, – когда показывали это шоу, все бары пустели. Это был великий человек и великий американец.
– Так что, тебе нужен слезливый репортаж?
– Черт, нет! Мне нужны новости о его жене, о девочках, об алкоголе, и чем он вообще занимался в графстве Вентура.
– Иными словами, всю грязь.
– Там были замешаны и наркотики, Натан.
Грилло так и видел выражение глумливого сочувствия на лице шефа.
– Читатели хотят об этом знать.
– Они хотят грязи, и ты тоже.
– Такая уж работа. Так что рви туда, мой мальчик.
– Но мы даже не знаем, где он. Может, он просто смылся куда-нибудь?
– Они знают. Они поднимают его уже несколько часов.
– Поднимают? Он что, утонул?
– Он провалился в яму.
«Комики, – подумал Грилло. – Все для смеха публики».
* * *Только это было вовсе не смешно. Когда он впервые, после провала в Бостоне, встретился с Абернети и его бандой, их работа показалась ему отдыхом после той напряженной журналистики, в которой он сделал себе имя. Хотя трудиться под началом старого лицемерного Абернети казалось легко, он Долго не мог приспособиться ко вкусам читателей «Дейли репортер», которые ждали от газеты только одного: улучшения пищеварения. Зато Абернети изучил их досконально и развлекал даже собственной историей – историей превращения алкоголика в христианина. «Пусть посуше, да к небу ближе», – комментировал он это чудесное обращение, позволяющее ему преподносить свое издание под благочестивой маркой. Мы рассказываем читателям о грехе – что может быть более христианским? Грилло сто раз хотелось послать старого клоуна подальше, но где он, после нескольких лет скандальной журналистики, мог найти работу, кроме такого же грязного листка, как «Репортер»? Учиться другим профессиям у него не было ни желания, ни возможности. Сколько он себя помнил, он всегда был журналистом. В этой работе было что-то особенное. Он не мог представить себя, занимающегося другим делом. Миру нужны люди, ежедневно рассказывающие ему его историю и тыкающие носом в то, что сделано не так. Он как раз увлеченно кропел над материалом по поводу одного из таких «не так» – взяток в Сенате, когда до него вдруг дошло (в тот момент у него болезненно сдавило желудок), что его искренность используется такими же негодяями, как те, кого он клеймит, а страдают от нее невинные – или виновные меньше всех. Назавтра его статью сменили другие. Политики, как скорпионы, переживут любые катаклизмы. Журналисты – нет. Один промах, и их репутация будет втоптана в грязь. Он бежал до самого Тихого океана. Мог утопиться в нем, но предпочел работать на Абернети. Это все чаще представлялось ему ошибкой.
* * *Гроув удивил его. Он имел все признаки города, выстроенного по линейке – Центр, пригороды по четырем его углам, прямизна улиц, – но архитектура отличалась похвальным разнообразием и, казалось, скрывала за собой какие-то тайны.
Если тайны скрывались и в окружающем город лесу, то в тот день их высматривали очень многие.
Грилло предъявил свой пропуск и задал несколько вопросов полицейскому у заграждения. Нет, не похоже, что тело скоро вытащат; еще не обнаружили, где оно может быть. Нет, Грилло не может побеседовать с командующими этой операцией. Пусть подойдет попозже, если хочет. Совет показался ему дельным. Особой активности поисков он не заметил, поэтому на свой страх и риск решил отойти, чтобы сделать несколько звонков. Он нашел Центр и автомат внутри.
Сперва он позвонил Абернети, доложил, что он прибыл, и попросил поскорее прислать фотографа. Абернети не было, и Грилло оставил сообщение. Со вторым звонком ему повезло больше. Автоответчик начал обычную волынку:
– Привет. Это Тесла и Батч. Если вам нужен пес, то меня нет дома. Если...
Но тут его прервал голос Теслы.
– Алло!
– Это Грилло.
– Грилло? Заткнись, Батч! Прости, Грилло, он пытается... – телефон упал, потом голос Теслы вернулся. – Вот скотина! Ну зачем я его держу, Грилло?
– Он единственный мужчина, который может с тобой жить.
– Пошел в задницу.
– Что ты сказала?
– Я сказала?
– Ты сказала!
– Ну и ладно. Слушай, Грилло, у меня хорошие новости. Мне предложили переработать один из моих сценариев «Затерянные в космосе».
– Возьмешься?
– А почему нет? Нужно же что-то делать. Всем плевать на меня, пока я не сделаю хит. Вот и изготовлю им такое, что они из штанов повыпрыгивают. Черт с ним, с искусством. Только не надо мне твоих высококультурных «фи». Девушка хочет кушать.
– Знаю, знаю.
– Ну, а что у тебя?
На это можно было отвечать долго. Он мог рассказать ей, как его парикмахер, улыбаясь, поведал Грилло о намечающейся лысине. Или как утром, перед зеркалом, он, наконец, решил, что его анемичные черты, которые он всегда считал героически-решительными, просто унылы. Или об этом дурацком сне, в котором он поднимается в лифте с Абернети и с козой, которую он зачем-то должен поцеловать. Но он удержал все это при себе и только сказал:
– Мне нужна помощь.
– Конкретней.
– Что ты знаешь про Бадди Вэнса?
– Он упал в какую-то яму. Показывали по ТВ.
– А насчет его жизни?
– Это для Абернети, да?
– Ага.
– То есть грязь?
– Ну да.
– Знаешь, комиками я никогда не интересовалась. Предпочитаю богинь секса. Но, когда услышала про катастрофу, я подняла картотеку. Шесть раз женат, один раз на семнадцатилетней. Этот брак длился сорок два дня. Вторая жена умерла от избыточной дозы.
Как Грилло и надеялся. Тесла располагала всеми данными о Жизни и Деятельности Бадди Вэнса. Женщины, фильмы, телесериалы, закат славы.
– Про это можешь писать со знанием дела, Грилло.
– Ну спасибо.
– Кого люблю, того и бью. Еще хочешь?
– Очень смешно. Кстати о смешном: Бадди был?
– Кем?
– Смешным. Был он смешным?
– Ну, по-своему. Ты не видел его шоу?
– Что-то видел, но толком не помню.
– У него было такое гуттаперчевое лицо. Смотришь и смеешься. Да и тип довольно странный. Полуидиот, полухитрец.
– А почему ему так везло с женщинами?
– Опять грязь?
– Конечно.
– У него был выдающийся член.
– Шутишь?
– Самый большой на всем телевидении. Знаю из достоверного источника.
– От кого?
