Наталья Турчанинова - Иногда они умирают
«Источник», – произнес кто-то. Быть может, я сам.
Душа Уолтера пролетела над ним несколько раз, словно давая мне возможность лучше запомнить это место, и устремилась прочь. Свободная, легкая, готовая жить дальше, пусть и в другом теле.
Синий лед зазвенел, рассыпаясь яркими бликами, вспыхнул, ослепив меня, и погас, разлетевшись мелкими танцующими искрами… Один из осколков коснулся моего лба, остужая его, все сильнее, настойчивее врезаясь в кожу. Ощущение было слишком правдоподобным… идущим из реальности.
Я открыл глаза. Несколько мгновений окружающий мир вращался вокруг меня, приобретая причудливые формы, до тех пор пока мозг не подсказал правильный ответ – я лежу на своей кровати, прижимаясь лбом к ледяной стене лоджа. И кроме того, только что я получил ответ на вопрос, где искать источник душ.
Невероятно, но мы шли прямо к нему, по тому самому маршруту, который я составил. И Уолт сам показал мне его…
Настойчивый, повторяющийся звук прервал мои попытки осознать только что полученную информацию. Несколько мгновений я старался понять, что это, и наконец сообразил. Стучали в дверь моей комнаты.
Я поднялся, натянул ботинки, дошел до двери и распахнул ее. На пороге стоял Дик. Он принюхался к запаху дыма, оставшемуся в помещении, окинул меня любопытным взглядом, заглянул в глаза, увидел расширившиеся зрачки и понимающе ухмыльнулся.
– Хорошо проводим время? Местные стимуляторы?
– В чем дело? – спросил я резко, все еще не до конца осознавая, в каком мире нахожусь. – Зачем ты пришел?
Дик улыбнулся еще шире.
– Только сообщить, что Тисса в отключке.
– Ей плохо?
– Типа того. – Дик сделал широкий приглашающий жест в сторону коридора. – Иди полюбуйся.
Я прошел в их комнату, она была точно такой же, как моя, только более обжитая и теплая. Кто-то, нарушив запрет всех лоджей, расставил кругом разноцветные свечи, скорее всего, Тисса, она всегда их любила и покупала в огромных количествах, самые разные. На подоконнике стояла статуэтка белого эбо. Пахло горячим воском и ванилью.
Джейк, явно не в самом лучшем расположении духа, полулежал на кровати у стены, просматривая сделанные за день снимки. Увидев меня, небрежно кивнул и снова уставился в окошко просмотра.
Тисса, запустив пальцы в растрепанные волосы, сидела на своей кровати, поверх которой лежал спальный мешок темно-синего цвета, точно под цвет ее глаз. Я подошел к ней, сел рядом:
– Что с тобой?
– Голова болит, – ответила она глухо, – просто раскалывается, и мутит все время.
– Похоже, горная болезнь, – со скрытым злорадством сообщил Дик. – Та самая, от которой женщины страдают меньше всех. Но у нас тут, похоже, исключение.
Тисса опустила руки и с ненавистью посмотрела на него:
– Это не горная болезнь. Сам знаешь.
– Да ладно, – рассмеялся тот, плюхаясь на свою кровать. – С чего бы это мне знать?
– Сейчас я дам тебе что-нибудь от головной боли…
– А еще лучше, – раздраженно перебил меня Джейк, отрываясь от снимков, – если ты заберешь ее отсюда. Я бы хотел отдохнуть, а не слушать жалобы всю оставшуюся часть ночи.
– Я не жалуюсь. – Тисса резко повернулась к нему и тут же побледнела, закусив губу.
– Идем. – Я встал и помог ей подняться. – У меня в комнате две лишние кровати. Выберешь любую.
Взял синий спальник и, не обращая внимания на глумливую усмешку Дика, повел девушку за собой. Ее заметно покачивало, лицо осунулось, губы пересохли.
– У тебя действительно, похоже, легкий приступ горной болезни. – Я открыл дверь своей комнаты, пропуская Тиссу внутрь.
– Ерунда. Дик мне что-то подлил в чай. – Она прикрыла глаза ладонью, хотя свет лампочки был и так тусклый.
– Зачем ему это делать? – Я положил ее спальник на свою кровать, рядом со своим, и усадил ее.
– Ах, Рай, не делай вид, будто ты ничего не понимаешь. Ему выгодно, чтобы я была больной и слабой. Задерживала всех, так от меня было бы проще избавиться. Оставить здесь и пойти дальше без меня.
Она наклонилась, чтобы снять ботинки, но не смогла справиться со шнурками, и мне пришлось помочь ей.
– Ты же знаешь, я не оставлю тебя одну.
– Но он-то этого не понимает… Подожди, ты что-то говорил про лишние кровати. Почему я оказалась на твоей?
– Берег твою репутацию в глазах босса.
– Моей репутации уже ничто не может повредить. – Тисса слабо улыбнулась и забралась в свой спальник, не застегивая клапан.
Я выключил свет, лег рядом, но не прикоснулся к ней, хотя очень хотел это сделать. Вместо этого закрыл глаза и представил, как тонкая ниточка моей душевной силы тянется к ней, мягко обвивает лоб, гладит волосы, растекается на сотню ручейков – они скользят по ее шее и плечам под водолазкой, струятся вниз по телу. Смывая с него боль, болезнь и усталость.
Тисса вздрогнула, замерла, дыхание ее выровнялось, а потом снова участилось. Она сама потянулась ко мне, прижалась лбом к моей шее. Я обнял ее, продолжая окатывать потоком тепла и нематериальной ласки, которую она ощущала как реальные прикосновения.
Потом накинул сверху мой спальник, укрывая нас обоих с головой.
– Тебе лучше? – спросил я в темноте и тепле, окутавших нас.
– Да. – Жаркий шепот обжег мою щеку. – Но ты продолжай. Не останавливайся.
– Голова больше не болит?
– Нет. Если бы они знали, что ты умеешь лечить и доставлять столько удовольствия – они бы разорвали тебя на кусочки.
Горячие губы запечатали мой рот, не дав ответить, а нетерпеливые руки нашарили край моей футболки и потянули вверх… я стянул с нее водолазку, гладкая, шелковая, теплая кожа прижалась к моей коже, и в тот же миг ледяная стена, которую я держал вокруг себя, отгораживаясь от людей, треснула, обломки тщательно возведенной холодности полетели во все стороны. На Тиссу хлынул невидимый поток силы, так хорошо сдерживаемый мной до сих пор. Она вздрогнула, вскрикнула сдавленно, тихо рассмеялась, вывернулась из моих объятий, нетерпеливо срывая с себя брюки, швырнула их в темноту, следом за ними, брошенная моей рукой, улетела и моя оставшаяся одежда…
Тисса была точно такой же, как прежде, но я заново узнавал ее прикосновения, вздохи, поцелуи.
Холод уполз из промерзшей комнаты. Стало светлее. Она сидела на мне верхом, и я видел все линии ее тела, пышную гриву волос, сверкающие глаза.
– Ты принадлежишь мне, слышишь? И твоя душа тоже моя. – Пальцы с острыми ногтями впились в мою грудь.
Она, сама того не подозревая, играла роль прекрасной демоницы – охотницы за человеческими душами. О которых в древности было рассказано столько жутких историй. Я улыбнулся, накрывая ладонями ее руки.
– Зачем тебе моя душа?
– Не спрашивай! Нужна!
