Гильермо Торо - Штамм 3. Вечная ночь
“А как, что насчет тебя?”, парировал Эф. “Ты одержим Сетракяном. Вот чем была твоя поездка Исландию. Ты делаешь, то что думаешь, он бы сделал. Выяснил все секреты Люмена? Думаю, нет. Ты тоже мог быть здесь, но ты выбрал последовать за стариком, стать его самозваным учеником.”
“Я рискнул. Нам должно было хоть раз повезти.” Фет остановил себя, разводя руками. “Но-забудь об этом. Сосредоточься на Норе. Она, сейчас, наша единственная забота.”
Эф сказал: “Лучший сценарий, она находится в хорошо охраняемом лагере крови. Если мы угадаем, в котором, то все, что мы должны сделать, это проникнуть внутрь, найти ее, и вернуться обратно. Я могу вспомнить более простые способы покончить с собой“.
Фет начал паковать вещи Норы. “Она нужна нам.Просто-напросто. Мы не можем позволить себе потерять кого-нибудь. Нам понадобится любая помощь, если будет хоть один шанс выбраться из этой неразберихи”.
“Фет. Мы видим все это уже два года. Система Владыки укоренилась. Нам конец.”
“Неверно. Только потому, что я потерпел неудачу с Люмен, не означает, что я вернулся с пустыми руками”.
Эф попытался выяснить, что он имеет в виду. “Еда?”
“И она тоже,” сказала Фет.
Эф не был в настроении для игры в угадайку. Кроме того, при упоминании о настоящей еде, во рту появилась слюна, а живот скрутило в кулак. “Где?”
“В холодильнике, спрятанном не неподалеку. Ты можешь помочь перенести ее.”
“Куда перенести?”
“В жилую часть города”, ответил Фет. “Мы должны найти Гаса.”
Статсбург, Нью-Йорк
Нора ехала на на заднем сиденье кроссовера, проносясь через дождливый пригород Нью-Йорка. Обивка была темной и чистой, но коврики были грязными от грязных ног. Нора сидела всю дорогу справа, свернувшись калачиком в углу, не зная, что должно было произойти дальше.
Она не знала, где ее везут. После ее шокирующей встречи с ее бывшим боссом Эвереттом Барнсом, Нора во главе с двумя громадными вампирами попала в здание с комнатами, полными душевых. Вампиры оставались рядом с единственной дверью, стоя вместе. Она, возможно, могла остаться, но чувствовала, что лучше идти вместе и посмотреть, что должно было произойти, может быть, больше шансов спастись.
Таким образом, она разделась и мылась. Сначала застенчиво, но когда она посмотрела на больших вампиров, их глаза были сосредоточены на дальней стене с далеким взглядом, не имеющим никакого интереса к человеческой форме.
Прохладные брызги - она не могла заставить их потеплеть чувствуя неприятное ощущения на голове. Ее кожу защипало иглами холодной воды, потоки заструились беспрепятственно вниз по задней части шеи и обнаженной спине. В воде было хорошо. Нора схватила половинку мыла сев во встроенной из плитки нише. Она намылила руки и голову и голый живот, найдя облегчение в ритуале. Она вымыла плечи и шею, делая паузу, чтобы запах мыла был напротив ее носа роза и сирень - пережиток прошлого. Кто-то где-то сделал этот кусок мыла. Наряду с тысячами других, упакованы и отправлены в обычный день с пробками и школьниками и торопливыми обедами. Кто-то думал, что кусок мыла с ароматом розы и сирени будет хорошо продаваться и разработали его - его форма и запах и цвет - должны были привлечь внимание домохозяек и матерей на переполненных полках Kmart или Walmart. И теперь, кусок мыла был здесь на перерабатывающем заводе. Археологический артефакт, пахло розами и сиренью и былыми временами.
Новый серый джемпер был сложен на скамейке в центре комнаты, с парой белых хлопчатобумажных трусиков, установленных на вершине. Она оделась и проследовала назад через карантинную станцию до передних ворот. Над ней, по дуге нержавеющего железа, возвышалось слово СВОБОДА. В город отправился автомобиль и еще один позади него. Нора разместилась в задней части первого автомобиля; никто не сел во второй автомобиль.
Прозрачный не бьющийся жесткий пластик разделял водителя и ее пассажира. Она была человеком чуть старше двадцати, одетая в костюм шофера и кепку. Ее волосы были выбриты. Нора предположила, что она была лысой, и поэтому, возможно она была жителем лагеря. И все же розовость ее плоти в затылке и здоровый цвет ее рук не вызывала сомнений у Норы, что она была обычным материалом.
Нора снова повернулась, увлеченно рассматривая автомобиль в хвосте, отстраняясь от лагеря. Она не была уверена, в блеске его фар, в темноте дождя, но что-то в позе водителя заставило ее думать, что это женщина-вамп. Резервный автомобиль, может быть, в случае она попытается убежать. Ее собственные двери были полностью лишены внутренних панелей и подлокотников, с удаленным управлением замками и окнами.
Она ожидала долгой поездки, но спустя чуть больше двух или трех миль от лагеря автомобиль съехал с дороги через открытый проезд ворот. Из туманного мрака в конце долгого петляния дороги вырос дом, больше и грандиознее, чем большинство из тех, что она когда-либо видела. Оказалось, в пригороде Нью-Йорка есть европейская усадьба, почти каждое окно освещено тепло-желтым светом, как будто на вечеринку.
Машина остановилась. Водитель остался за рулем, а дворецкий вышел из двери, держа два зонтика, один свободный над головой. Он потянул дверь Норы открыл и заслонил ее от грязного дождя, она вышла из автомобиля и пошла с ним по гладкой мраморной лестнице. Внутри он бросил зонты и взял белое полотенце с соседней стойки, опустился на одно колено, чтобы почистить ее грязные подошвы.
“Сюда, д-р Мартинес,” сказал он. Нора последовала за ним, ее босые подошвы тихо шли по прохладному полу по широкому коридору. Ярко освещенные комнаты, вентиляция выдувающая теплый воздух, приятный запах моющего раствора. Все это было так цивилизованно, настолько по человечески. Можно сказать, сказочно. Разница между лагерем крови и этим особняком была разницей между пеплом и атласом.
Дворецкий распахнул двойные двери, открывая роскошный обеденный зал с длинным столом с двумя приставками, прилегающими к одному из углов. Блюда были в золотой оправе с рифлеными краями, с небольшим гербом в центре. Посуда была совершенна, но она была из нержавеющей стали - не из серебра. Это была, по-видимому единственная уступка, на всей территории особняка в мире управляемом вампирами.
На медной блюде в виде котенка между двумя приставками были: миска великолепных слив, в фарфоровой корзине разнообразные пирожные, и два блюда шоколадных трюфелей и других кондитерских лакомств. Сливы манили ее. Она потянулась к миске прежде чем остановить себя, вспомнив наркотическую воду которую дали ей в лагере. Ей нужно было удержаться от соблазна и, несмотря на ее голод, сделать правильный выбор.
