Алексей Шолохов - Альфа-самка (сборник)
Отточенное лезвие легко прошло сквозь мёртвую плоть. На горле мертвеца появился глубокий разрез, по краям наружу выплеснулась какая-то мутная жижа. Но Танина хватка ничуть не ослабла.
Царь инстинктивно подался назад, и это сработало. Склизкие ладони соскользнули с затылка. Он был свободен. Не вставая с колен, парень на карачках пополз задом обратно к столу, не отрывая взгляда от твари. Та медленно встала и заняла своё прежнее место. Полусгнившие мышцы оказались не в силах поднять нижнюю челюсть – рот так и остался открытым. Из него на ковёр начали высыпаться личинки.
– Может, вы тоже хотите попытаться? – Дзержинский взглянул на Полину. – Нет? Хорошо. Тогда продолжим игру, товарищи.
Железный Феликс подождал, пока Царь кое-как взгромоздится на стул. Футболка и брюки парня покрылись слизью и плотно облепили тело спереди, но он, казалось, не ощущал этих влажных прикосновений.
– Как? – прохрипел Царь. – Как они вышли? Почему?..
Дзержинский приподнял брови.
– А разве здесь был кто-то ещё, кроме вас четверых? Что-то не припоминаю, товарищи. И, главное, следов никаких. Вот ваши друзья – есть, сидят на местах. Вы – тоже есть. Мои товарищи здесь, само собой. А больше – никого.
Царь открыл было рот, но Дзержинский не дал ему высказаться.
– Вы, товарищ, снова понапрасну теряете время на вопрос из серии «Кто он такой?». Займитесь своей судьбой, пока вы ещё в силах это сделать.
Это было сказано самым обычным, будничным тоном, без малейшего оттенка угрозы, и, должно быть, именно потому Царь без единого звука закрыл рот.
– Вас двое, и игра в карты потеряла всю привлекательность. Казино делает вам новое предложение. Очень заманчивое. Вы ведь так мечтали остаться вдвоём, верно? Мы все здесь уверены, что вы знаете, чем можно заняться.
Дзержинский сделал паузу, не отрывая взгляда от замерших Полины с Царём.
– Учитель и ученица… кажется, так вы себе это представляли, товарищ? Или нет, учитель и ученицы, конечно же. Что же, всё в ваших руках. Есть и кисть, есть и кого учить. Не у всех из них бьются сердца, но как знать, вдруг это к лучшему? Таких у вас ещё не было, учитель. Неужели вы не хотите узнать, научились ли они чему-нибудь новому за время разлуки с вами? Ах, да, конечно, ещё Полина. Её вы оставите на десерт? Но простите, я забегаю вперёд. Право на преподавание надо сначала заслужить.
Царь слушал Дзержинского, а сам чувствовал, как ужас ледяными пальцами берёт его за позвоночник. От спины тонкие морозные щупальца поползли по внутренностям, превратили кишки в застывший узел. До сих пор его не покидала уверенность, что он сможет выбраться. В картах ему всегда везло, особенно в этой компании. Парень знал, что победит. Но теперь…
– Впрочем, мы не спросили Полину, хочет ли она стать вашей ученицей, – Дзержинский улыбнулся девушке. – Знаете ли вы, товарищ, что ваш возлюбленный – художник? О, очень талантливый. Настоящий мастер. И техника необычная, вряд ли вы с такой встречались. Он, видите ли, рисует по женскому телу – скальпелем. Как сам учитель считает, последняя картина ему особенно удалась. Он назвал её «Портрет души». Лиза, подойди, пожалуйста, к нам, покажи себя.
Мертвая девушка сделала несколько шагов вперёд.
– Конечно, за то время, что полотно пробыло в воде, оно подпортилось, но общее представление вы всё же сможете получить.
Полина не спеша с интересом оглядела Лизу. Одобрительно покивала.
– Сашенька, я тобой горжусь. Научишь меня так рисовать?
Царь встретился с ней взглядом и вздрогнул. Из глаз девушки на него смотрело чистое, не замутнённое никакими остатками человечности, безумие. Учителю было далеко до неё.
– Итак, казино объявляет новую игру – «Школа». Есть две роли – ученика и учителя, и вы сможете не раз попробовать обе. Внимательно слушайте правила, товарищи. Нарушивший сядет за парту, чтобы там и умереть. Победитель, если сможет, сойдёт на берег. Вы готовы? Хорошо. Всё, что от вас требуется, – учить друг друга рисовать. Кисти, – в голосе Дзержинского прозвучала явная насмешка, – у вас есть, полотна – тоже.
Железный Феликс сделал небольшую паузу, с удовольствием наблюдая за гаммой эмоций на лице Царя.
– Так вот, тот из вас, кто начнёт игру учителем, изобразит на теле ученика часть своего рисунка. Задача ученика – повторить нарисованное уже на теле учителя. Если он справится без ошибок, то сам станет учителем и дополнит рисунок по своему разумению. После этого вы снова меняетесь ролями. Побеждает тот, кто останется в живых. Видите ли, на этот раз кровь будет течь, как ей и полагается.
В голове у Царя зашумело. Тем не менее голос Дзержинского доносился до него по-прежнему чётко.
– Напоследок, товарищи, упомяну несколько ограничений. Мы с друзьями уверены, что игра принесёт вам настоящее наслаждение. Поэтому стоны – разрешены. А вот крики – нет. Это вульгарно, вы же понимаете. Мешать друг другу рисовать тоже нельзя. Когда вы – полотно, вам надлежит лежать смирно. Нарушивший… впрочем, об этом я уже говорил. А теперь – тяните жребий, товарищи.
Железный Феликс вытянул вперёд руку со сжатым кулаком. Из него окровавленной стороной вверх торчали два отрезанных пальца.
С улыбкой на губах Полина шагнула к Дзержинскому и потянула левый из пальцев.
– Длинный! Что же, вам первой предстоит взять кисть и указку.
Девушка подмигнула Царю.
– Я буду нежна с тобою, милый. Я так тебя люблю.
Она расстегнула кофточку и грациозно выскользнула из неё. Взялась пальцами за молнию юбки.
– Я знаю, так тебе будет приятнее учиться. Ведь правда, любимый? Ты станешь смотреть на меня, сгорая от желания, а я начну рисовать на тебе сердце. Большое-пребольшое, как наша любовь. А потом мы проткнём его стрелой. Но помни, любимый, – Полина погрозила Царю пальцем, – никаких криков. Ты же не хочешь испортить нашу картину?
– Чуть не забыл, товарищи, – по губам Дзержинского бродила усмешка. – Тот, кто намеренно убьёт ученика, проиграет и будет наказан директором школы.
Юбка сползла к щиколоткам Полины. Девушка переступила через одежду и подошла к Царю. Кончиком лезвия коснулась его груди.
– Снимай скорее эту гадость, желанный мой. Я так хочу тебя… видеть. Всего.
Царь дёрнулся, ощутив прикосновение стали к коже. Его лицо исказилось, он отступил на шаг. Полина, улыбаясь, пальцем поманила его к себе. За её спиной Царь увидел учениц – кажется, они тоже подошли поближе.
– Я понимаю, – сказала Полина, чуть нахмурив брови. – Да-да, я понимаю. Тебе страшно, милый. Конечно, как же иначе. Ведь ты ещё не пробовал так. Ничего, тебе понравится, вот увидишь.
Царь отступил ещё на шаг и спиной наткнулся на что-то. Обернулся и прямо перед собой увидел мёртвую женщину, которую не заметил раньше. Должно быть, она стояла в глубине толпы.
