Ричард Матесон - Отзвуки эха
И я рассказал ей все: об Элен Дрисколл и о расческе Элизабет, о кочерге и об Элси (правда, о сне я предусмотрительно умолчал). Повествование не было долгим. Внимательно выслушав его, Энн тяжело вздохнула и снова занялась горошком. На меня она не глядела.
— Ты веришь во все это? — спросила она.
— А ты — нет?
— Не спрашивай, — вздохнула она, — я не хочу об этом думать. Кстати, если у тебя появятся сведения о моем будущем, не говори мне, пожалуйста.
— Не скажу.
— Ты имеешь в виду, что они у тебя уже есть? — вздрогнула Энн.
— Не волнуйся, нет.
Энн снова отложила в сторону нож. Очевидно, горошку сегодня суждено долго ждать своей очереди.
— Том, что ты собираешься делать? Неужели все так и будет продолжаться?
Я боялся поднять глаза на расстроенную жену. Да и ответа у меня не было.
— Я же сказал, что не допущу ничего непоправимого, — промямлил я. Прозвучало, по-моему, неубедительно. — Я что-нибудь сделаю. Скоро. Не знаю, что именно, но сделаю.
Энн недоверчиво покачала головой, но не стала продолжать разговор.
— Отнеси Элси ее газету, — сказала она, — и, кстати, забери у нее наши формы для выпечки кексов.
Еще не осознав, о чем речь, я машинально согласился. И оцепенел. Такие простые слова!.. Жена велела забрать у соседки формы для кексов. Элементарно. До абсурда. Но в какой ужас они меня повергли! Словно я утонул в пучине безумия, где все окружающее вызывает только панический страх.
Сперва я собрался снова лечь в постель и сказать, что мне плохо, дурно, что я умираю. Пусть отправляется к Элси сама. Но, поразмыслив, решил не давать повода для подозрений и вышел из дому, хотя все мое существо противилось этому поступку.
Сон становился явью. Вечер, хмурое небо, я иду к заднему крыльцу, почти не сомневаясь, что увижу на двери табличку. Элси открыла дверь. На ней был желтый халат. Правда, уже не влажный.
— Добрый вечер, — сказал я голосом механической куклы, — я принес твою газету.
— Давай. — Она взяла газету и, видя, что я топчусь на месте, спросила: — Что-нибудь еще?
— Наши формы для кексов.
— Ах да! — Она направилась к шкафу и наклонилась, чтобы достать формы из нижнего ящика. Обнажились полные ноги. Я попятился. Элси вроде бы сделала попытку прикрыть ноги, но халат был слишком коротким и тесным.
Уже почти ничего не соображая, я распахнул дверь и выскочил на улицу. Элси что-то кричала мне вслед, но я уже ничего не слышал. Я сбежал с крыльца, в два прыжка преодолел аллею и оказался за забором. Резво миновав ворота нашего гаража и оказавшись за углом дома, я притормозил и прислонился к стене, ощущая острую необходимость перевести дыхание. Я ужасно вспотел и дышал как загнанная лошадь. И отчаянно дрожал. Сон и реальность слились воедино. Я уже не мог отличить одно от другого. Если бы сейчас Элен Дрисколл вышла из дверей нашего дома, я бы испугался, но не удивился. Если бы я увидел лежащую на траве Элизабет и суетящихся вокруг врачей, я бы не счел это невероятным. Я чувствовал, что мой разум достиг вершины, вот только не знал, какой именно.
Внезапно я вспомнил о формах для кекса и ужасно разволновался. Я не мог без них вернуться. Энн будет сердиться. Мне нужны были эти чертовы формы. Любые.
Я отклеился от стены и побежал к дому Фрэнка и Элизабет, машинально отметив, что Элси стоит на крыльце и с изумлением наблюдает за моими перебежками. Я прибавил шагу, взлетел на крыльцо и остолбенел.
На полу в гостиной я увидел скорчившуюся фигуру Фрэнка, на белой рубашке которого расплывалось яркое красное пятно.
— Фрэнк! — заорал я и распахнул дверь. — Фрэнк!
Дальше картинки замелькали с невероятной стремительностью... Я стою в дверях чужой гостиной и тупо таращусь на пол, где, кроме пушистого ковра, не было ничего и никого. Элизабет выходит из кухни, испуганная, ничего не понимающая. Фрэнк выскакивает из спальни с криком: «Какого черта?»
А я продолжаю стоять, покачиваясь и издавая странные всхлипывающие звуки. «Ты сходишь с ума, приятель», — подумал я. И собственные слова острыми когтями впились в мой усталый мозг.
— Какого черта ты тут делаешь? — повторил Фрэнк. Он стоял рядом с женой, причем лица у обоих выражали полное недоумение.
Я еще что-то пробормотал и рухнул на пол.
Дальше была темнота.
Глава 15
Алан Портер расположил свою гигантскую тушу на огромном стуле, сделанном, очевидно, на заказ, вытянул длинные ноги, скрестил их, положил очки на стол и, произведя все упомянутые действия, ободряюще улыбнулся:
— Я готов. Давай вместе разберемся, что с тобой происходит.
...Был вечер понедельника. Я очнулся на кушетке в гостиной Фрэнка и Элизабет. Надо мной склонилась встревоженная Энн. Я не сумел придумать ничего лучшего и заискивающе улыбнулся ей. Мы решили сказать Фрэнку с Элизабет, что я весь день неважно себя чувствовал — видимо, сильно переутомился. Конечно, объяснение звучало не особенно убедительно, но хозяева, как люди воспитанные, не настаивали на другом.
Мы с Энн пришли домой, и после короткой, но бурной дискуссии я сдался и позвонил Алану. Тот велел нам немедленно явиться к нему, что мы и сделали. Энн осталась ждать в приемной, я прошел к Алану в кабинет, Элизабет осталась с Ричардом.
— Трудно тебе пришлось, — заметил Алан, выслушав мой сбивчивый рассказ. Подумав с минуту, он выпрямился на стуле и величественно изрек: — Смею тебя заверить, что ты не сумасшедший. В твоем психическом здоровье я нисколько не сомневаюсь.
Я тоже так думал, но все равно почувствовал облегчение, услышав эти слова из столь авторитетных уст.
— В процессе гипноза, — вновь заговорил он, — невозможно наделить кого-либо дополнительными возможностями. Но если они дремлют в человеке, можно их высвободить.
Это вовсе не значит, что речь идет о какой-то аномалии. Хотя мы, безусловно, имеем дело со случаем, который парапсихологи назвали бы сверхнормальным, в отличие от старого и приевшегося термина «сверхъестественный». Все упрощается, если то, с чем мы имеем дело, укладывается в естественную схему вещей. Запредельные явления привносят в нашу жизнь много сложностей. Чудеса нынче не в моде.
— Значит, — решил я уточнить, — никаких привидений? Никаких таинственных предсказаний?
Алан улыбнулся:
— Думаю, нет. И не имеет значения, что то или иное происшествие кажется таинственным. Всегда найдется относительно простое объяснение. Я говорю «относительно», так как существует ряд основных положений, которые следует принять за основу. Это существование телепатии и основных ее проявлений — ясновидения, психометрии и так далее. Иначе говоря, паранормальных или сверхнормальных возможностей человеческого мозга.
