Стивен Кинг - Корпорация «Бросайте курить» (сборник)
– Да, я.
– Но как ты…
– Я подрабатываю в Лейквуд-тиэтр в Скохегане и вот столкнулся с твоей подружкой по общежитию… Элис?
– Да.
– Она мне все рассказала, и вот я здесь. Бет, бедняжка. – Он слегка отклонился, и стекла его очков перестали слепить ее. Ничего волчьего или хищного – ничего, кроме выражения искренней симпатии.
Опять хлынули слезы, плечи затряслись от рыданий. Он прижал ее к себе, и она быстро успокоилась.Обедали они в ресторанчике «Молчунья» в Уотервилле, милях в двадцати пяти от кампуса – пожалуй, именно на такое расстояние ей и хотелось отъехать. Эд хорошо вел машину – новенький «корвет», без рисовки и без суетливости, которой она от него почему-то ожидала. Ей не хотелось говорить, не хотелось, чтобы ее подбадривали. Словно угадав ее желание, он включил тихую музыку.
Еду он заказал, опять-таки ни о чем не спросив: рыбное блюдо. Ей казалось, что она не голодна, но когда перед ней поставили тарелку, она с жадностью набросилась на еду.
Когда она подняла глаза, тарелка была пуста. Эд курил сигарету, наблюдая за ней. Она сказала с нервным смешком:
– Ну вот, горюющая барышня слопала целую порцию. Ты, наверное, считаешь меня чудовищем.
– Нисколько. Тебе пришлось несладко, и теперь надо восстанавливать силы. Как после болезни, точно?
– Точно.
Он взял ее руку в свою, осторожно сжал и тотчас отпустил.
– Сейчас ты быстро пойдешь на поправку, Бет.
– Думаешь?
– Уверен, – сказал он. – Расскажи мне про твои планы.
– Завтра лечу домой. А что потом – неизвестно.
– Но ты вернешься к новому семестру?
– Даже не знаю. После того, что случилось, все это кажется таким… мелким. Ушла цель. И просто радость.
– Все вернется, можешь мне поверить. Через полтора месяца сама увидишь. Тебе ведь не остается ничего другого.
Последняя фраза прозвучала как вопрос.
– Ты прав… Можно мне тоже сигаретку?
– Разумеется. Только они с ментолом. Извини, других нет.
Она закурила.
– Как ты догадался, что я не люблю ментоловые?
Он пожал плечами:
– Тип, что ли, не такой.
Она улыбнулась:
– А знаешь, ты смешной.
Улыбнулся и он, подчеркнуто вежливо.
– Нет, правда. Примчался… Я ведь никого не хотела видеть, и все же я рада, что это оказался ты, Эд.
– Иногда приятно видеть человека, с которым тебя ничего не связывает.
– Пожалуй. – Она помолчала. – Эд, кто ты? Помимо того, что ты мой чудесный ангел-хранитель? – Она вдруг почувствовала непраздность этого вопроса.
– Да, в общем, никто. Один из тех смешных субъектов, что снуют по кампусу со стопкой книг под мышкой.
– Неправда, Эд. Ты не такой.
– Такой, такой, – улыбнулся он. – Не расставшийся со школьными прыщиками, не приглашенный ни в одно студенческое общество, не сделавший ничего достойного внимания. Обыкновенный книжный червь, протирающий штаны ради хороших отметок. Как только следующей весной здесь появятся представители крупных фирм, чтобы провести собеседования с выпускниками, Эд Хамнер скорее всего подпишет с кем-нибудь контракт и навсегда исчезнет с горизонта.
– Очень жаль, – сказала она негромко.
Он снова улыбнулся, и это была горькая улыбка.
– А твои родители? – спросила она. – Где вы живете, чем ты занимаешься дома?
– В другой раз, – сказал он. – Надо отвезти тебя обратно. Завтра у тебя долгий перелет и трудный день.Оставшийся вечер она провела одна и впервые со дня смерти Тони сумела расслабиться, забыть о том, что где-то внутри все наматывается и наматывается пружина, грозя вот-вот лопнуть. Ей казалось, что она легко уснет, но тут она обманулась.
Мозг сверлили всякие вопросики.
Элис мне все рассказала… Бет, бедняжка.
Но ведь Элис проводила лето в Киттери, а это в восьмидесяти милях от Скохегана. Наверное, приезжала в Лейквуд на спектакль.
«Корвет», последняя модель. Дорогая игрушка. Явно не по карману рабочему сцены в Лейквуд-тиэтр. Богатые родители?
В ресторане он заказал то, что заказала бы она сама. Возможно, единственное в меню блюдо, которое могло пробудить у нее чувство голода.
А сигареты с ментолом… а поцелуй при расставании, именно такой, какой она ждала. А…
Завтра у тебя долгий перелет.
Он знал, что она уезжает домой, она сама ему об этом сказала. Но откуда ему было знать, что она летит самолетом? И что перелет будет долгим?
Все это смущало ее. Смущало потому, что она уже готова была влюбиться в Эда Хамнера.
Я знаю, чего ты хочешь.
Подобно зычному голосу лоцмана, оглашающего, сколько футов под килем, эти его слова звучали у нее в ушах, пока она не уснула.Он не приехал проводить ее в маленький аэропорт Огасты, и это огорчило ее сильнее, чем можно было ожидать. Она думала о том, как легко привыкнуть к человеку, почти как к наркотику. Сев на иглу, иной пытается убеждать себя, что может соскочить в любую минуту, хотя…
– Элизабет Роган, – прозвучало из динамика, – пожалуйста, подойдите к белому телефонному аппарату.
Она поспешила снять трубку и услышала голос Эда:
– Бет?
– Эд! Как я рада тебя слышать! А я, знаешь, подумала, что ты…
– Что я приеду тебя проводить? – рассмеялся он. – Ну, в этом ты как раз не нуждаешься. Ты у нас взрослая. Тут моя помощь не нужна. Так я тебя увижу здесь в сентябре?
– Я… да, скорее всего.
– Отлично. – Секундная пауза, а затем: – Я ведь люблю тебя. С первой минуты.
Она онемела. Язык присох к гортани. В голове роились десятки мыслей.
Он тихо засмеялся:
– Не надо ничего говорить. Сейчас не надо. У нас еще будет время. Очень много времени. Приятного путешествия, Бет. Счастливо.
И он отключился, оставив ее с белой трубкой в руке и с тысячью вопросов, от которых голова шла кругом.Сентябрь.
Элизабет вернулась к занятиям, как женщина к прерванному вязанию. Ее соседкой снова была Элис – так уж пошло с первого дня, когда компьютер, помогавший расселять студентов-первокурсников, соединил их имена в одну пару. Несмотря на различные характеры и наклонности, они хорошо уживались. Элис всерьез занималась химией и имела довольно высокий балл. Элизабет больше смотрела по сторонам, чем в книги, хотя и у нее были свои профессиональные интересы – педагогика и математика.
Они по-прежнему ладили, но после лета в их отношениях появилась прохладца. Элизабет объясняла ее себе щекотливостью ситуации с экзаменом по социологии и сознательно не возвращалась к этой теме.
Трагические летние события подернулись дымкой. Смешно сказать, но иногда ей начинало казаться, что Тони – всего лишь один из ее бывших одноклассников. Вспоминать о нем было больно, и она избегала говорить о нем с Элис, но боль, безусловно, притупилась.
Больнее было от другого – Эд Хамнер не звонил.
