Место встречи (ЛП) - Пэйн Т. Дж.

- Отличная вечеринка, - сказала она, слегка коверкая слова.

- Спасибо.

Он улыбнулся ей.

- Спасибо, что пригласили меня.

Она покачивалась на ногах и поправляла свои взъерошенные волосы.

Это было так очаровательно - ее попытка притвориться, что она не провела большую часть ночи с головой в унитазе. Калеб хотел только одного: подхватить ее на руки, отнести по лестнице в ее комнату и уложить в постель. Принести ей несколько стаканов воды. Придержать ее волосы, пока ее тошнило. И когда она проснется, первое, что она увидит, будет он, спящий в кресле рядом с ее кроватью, охраняющий ее достоинство.

Ее взгляд оторвался от его лица и оглядел комнату, все еще не совсем понимая, как все было на самом деле.

Так мило, так просто. Калеб перевел дыхание. Он не мог оторвать от нее глаз.

- Так, так, так. И где же ты была, милая? - сказала Лилит, выходя из фотобудки и становясь рядом с Калебом.

Кровь, пропитавшая нижнюю кайму ее платья и кружево рукавов, трудно было не заметить.

То же самое можно было сказать и о ноже в ее руке.

В этот момент Калеб заметил, как напряглось тело Тиффани. Тонкие светлые волоски выделились на ее руке из-за внезапно образовавшихся мурашек.

- Я... я была в уборной. Просто искала Фредди.

- Разве это не Фредди? - дружелюбно сказала Лилит.

Тиффани медленно повернулась в том направлении. Фредди так и сидел на своем месте, все еще в капитанской фуражке и розовом боа. Он по-прежнему смотрел на мир, как кинжал.

У Тиффани, казалось, не было сил даже отреагировать. Она стояла, слегка приоткрыв рот, и смотрела. Калеб почти видел, как ее невинный разум пытается собрать воедино кусочки, чтобы понять смысл того, что показывают ее глаза. Это что, шутка? - похоже, подумала она.

Пока Калеб наблюдал за ней, он почувствовал, как Лилит обнимает его. Это не было нежным или теплым прикосновением. Она что-то протягивала ему - тяжелую металлическую рукоятку, обтянутую кожей. Он посмотрел вниз. В его руке был зажат серп. Его ржавое лезвие изогнулось в форме полумесяца и заканчивалось острым кончиком. Он не знал, где она его взяла, хотя вспомнил, что видел его на одном из столов.

- Она вся твоя, дорогой, - прошептала Лилит ему на ухо.

Он вздохнул.

- Я думал, мы позволим всем остальным быть охотниками.

- О, я могу сделать исключение. Это мой подарок тебе. Это и для тебя особенный день.

Было что-то в ее тоне. Что-то, что говорило, что это необязательно.

- Нам нужно готовиться к другим событиям. Я не хочу слишком пачкаться, - сказал Калеб.

Притворная слащавость исчезла из голоса Лилит.

- Она такая красивая. Слишком красивая. Срежь ей лицо.

- Ты можешь взять ее себе, - предложил Калеб.

- Нет.

- Почему нет?

- Потому что это не я трахалa ее все выходные.

Лицо Калеба покраснело. Он не верил, что он обязательно делал это, но он не мог спорить. Только не с Лилит. Стыд и смущение поднялись из его желудка и разлились горячими, обжигающими волнами по щекам.

Он крепко сжал серп и шагнул вперед.

Стало совершенно ясно, что Тиффани их слышит, но девушка продолжала смотреть в сторону. Она смотрела в окно. Ее тело было неподвижно. Калебу показалось, что он наблюдает за тем, как Тиффани реагирует по принципу "бороться или бежать". Если бы она стояла неподвижно, возможно, они бы никогда ее не нашли.

Лилит издала вздох отвращения. Ее раздражало, что Тиффани не сопротивляется? Или ей был противен он и его нерешительность?

- Давай, - сказала она. - У нас есть расписание, которое мы должны соблюдать.

Тиффани разрыдалась. Все ее тело дрожало, а выражение лица исказилось от ужаса. Но она не смотрела на Калеба. Ее тело оставалось неподвижным, отказываясь двигаться, отказываясь покинуть свое убежище, даже если это "убежище" означало стоять посреди пустого бального зала. Это было все, на что она была способна. Даже опоссумы знали, что нужно лежать, когда они прикидываются мертвыми.

- Ничего себе, - сказала Лилит, покачав головой.

Калеб подошел к Тиффани.

Он поднял серп.

Лицо Тиффани исказилось в испуганной гримасе, когда Калеб взмахнул изогнутым лезвием серпа прямо над ее веснушчатым носом.

ГЛАВА 18

Эми взглянула на часы на стене спортзала.

Одиннадцать вечера.

Один час до полуночи. Один час до того момента, когда им придется найти кого-нибудь, чтобы убить, или сидеть и ждать, пока кто-нибудь убьет их.

Некоторое время в зале было тихо, лишь изредка раздавались резкие хлопки взрывов, за которыми следовала либо тишина, либо воющие крики. За все это время, похоже, никому не удалось снять свои проклятые браслеты.

Ее родители, казалось, смирились с мыслью, что их руки в конце концов взорвутся от их тел. Кэндис, которая много лет проработала школьной медсестрой, наложила всем им жгуты в районе локтей. Она сняла с себя (и с них) трусики, а затем разрезала их пополам, чтобы у каждого была полоска широкой, тянущейся ткани.

Кэндис сказала, что ключ к хорошему жгуту - это "конус давления", то есть жгут должен достаточно сильно сдавливать все кровеносные сосуды и мышцы в этой области. Он должен быть широким и тугим. Проволока или веревка для этого не годились.

В течение нескольких минут они вчетвером тренировались натягивать жгуты. Нужно было держать один конец нейлона зубами, а свободной рукой тянуть за другой конец нейлона. Затем они должны были взять один из колышков, которые Кэндис вытащила из тренажеров, и вставить маленький стержень в узел, закрутив и затянув его.

Легко и просто.

...если только человек не корчился на земле от шока, не ослаб от потери крови и не был полностью дезориентирован тем, что его рука только что взорвалась.

Но Кэндис заверила их, что если все сделать правильно, то хороший жгут может спасти им жизнь.

- Дамы и господа, пожалуйста, обратите внимание на северную часть бального зала для презентации свадебного торта, - объявил ди-джей, его голос разнесся по залу и коридорам.

Эми подпрыгнула от этого звука. Ее уши постоянно находились в напряжении, тревожно прислушиваясь к приближающимся шагам.

Должно быть, под потолком есть динамики, - подумала Эми.

И, возможно, камеры.

- Это торт из красного бархата со сливочным сыром и цианистой глазурью, - продолжал ди-джей.

Она правильно расслышала? Цианистая глазурь?

- Итак, если кто-то из вас хочет расслабиться и отдохнуть до конца вечера, приходите в бальный зал и насладитесь кусочком торта, - сказал он.

- Что за черт? - прошептала Марико.

- Цианид убивает быстро, - сказал Роджер. - Это то, что использовали нацистские генералы перед тем, как попасть в плен.

- Это торт для самоубийц, - сказала Эми.

- Но зачем? Зачем давать нам такую возможность? - спросила Марико.

Эми пожала плечами, но она считала, что знает ответ.

Ди-джей продолжил:

- Работники кухни сказали мне, что торт содержит орехи. Так что, если у кого-то есть аллергия, просто ешьте цианистую глазурь.

Эми посмотрела в сторону своей мамы. Лицо Кэндис, которое было таким напряженным от стресса, казалось, слегка расслабилось. Эми знала, что ее мама никогда не сможет причинить боль, не говоря уже об убийстве, другому человеку. Она была обречена быть слабой антилопой в стаде. Истинные психопаты нацелились бы на нее. Кэндис стала бы чьим-то билетом на свободу.

Это было именно то, чего Калеб и Лилит, вероятно, хотели избежать - легких убийств для других людей. Пусть "мягкие", как мама Эми, выведут себя из уравнения, чтобы те, кто остался, могли устроить настоящую схватку насмерть. Если бы ей дали шанс, Эми поспорила, что ее мама съест торт.

Диджей продолжил:

- А теперь обратите внимание на главную сцену, где Калеб и Лилит исполнят свой первый танец в качестве супружеской пары.

Через динамик зазвучала знакомая песня - "Сладкая Каролина".