Александр Юрин - Свет на краю земли
Само собой, долго так продолжаться не могло, и в один прекрасный день папа больше не вернулся. Он пришёл только через неделю, обросший жёсткой щетиной и сильно осунувшийся, но только для того, чтобы забрать свои вещи и снова уйти. Светка помнила враньё на счёт того, будто папа не справляется и вынужден ночевать на работе. Она понимала, что родители просто не хотят делать ей больно, признаваясь, в чём по-настоящему дело, но изображать из себя малолетнюю дурочку, которая живёт в розовых снах и ни о чём не догадывается было ещё сложнее, чем услышать и воспринять правду.
В конце концов, ей всё рассказали, но душевная пустота и обида к тому времени уже всецело завладели её детским разумом. С этим можно было только смериться, но понять и окончательно поверить в случившийся ужас, было просто невозможно. При каждой встрече родители бросали друг другу сухое «привет» и спешно отводили глаза, словно и им тоже было тяжело осознавать тот факт, что они теперь поврозь. Светкино сердце при этом буквально кровью обливалось, и она что есть мочи надеялась, что хоть кто-то из родителей непременно оттает и захочет вернуть все назад, но ничего так и не происходило, а время неумолимо неслось вперёд, унося мечты в несбыточную даль.
Оставаясь жить с мамой, папу Светка теперь видела только на каникулах, и это получалось четыре раза в год. Да и то если тот был свободен, а не пропадал по своему обыкновению в командировках. Для ребёнка её возраста это было просто ужасно мало.
Вот и сейчас, вместо городского зоопарка, он, как ни в чём не бывало, потянул её невесть куда, где из всех непонятных слов ей удалось понять только название реки – Енисей. Что на это скажет мама, если Светка вдруг проговорится или, чего доброго, не успеет вернуться вовремя, оставалось только гадать. А между тем, сотовый телефон, висевший на её шее, уже битый час оставался бесполезной игрушкой, годной только на то, чтобы иногда сверяться со временем. Хотя насколько Светка помнила «из-за часовых поясов», и это тут удастся лишь приблизительно. Поэтому она старалась не тревожить мобильник лишний раз, силясь сохранить заряд. Папа ничего не говорил по этому поводу, но Светке, тем не менее, казалось, что обыкновенную розетку она увидит ещё нескоро.
Она не могла до конца понять: страшно ей было или нет. Да, они летели Бог весть куда, но так нужно было папе и раз он решился взять её с собой, значит никакой опасности эта поездка ни представляла. К тому же откажись она, то неизвестно когда бы в следующий раз им удалось встретиться. На зимние каникулы? Там папа тоже куда-нибудь пропадёт и придётся и вовсе ждать до лета. А с мамой может и впрямь всё обойдётся...
Светка смутно в это верила, но ничего больше делать не оставалось, а проблемы, как известно, следует решать по мере их возникновения. Девочка тихо вздохнула, хотя за свистом лопастей и урчанием мотора «винтокрыла» этот звук невозможно было бы различить, даже если закричи она во весь голос.
Папа так и не обернулся, продолжая изучать свои бумаги. Его угловатое лицо с нацепленными на кончик носа очками в квадратной оправе было неимоверно сосредоточено, словно он пытался решить прямо сейчас сложнейшую задачу, от которой зависела судьба всей планеты. Хотя, возможно, это и было так, ведь папа работал геологом и очень здорово разбирался в природе. Перед отправлением сюда, он даже пообещал Светке северное сияние. Она никогда не видела этого явления вживую – лишь только по телевизору, – но взглянуть и впрямь было на что!
Светка помнила, как чёрный экран телевизора вздрагивал и в раз покрывался мерцающей зеленоватой пеленой, которая дрожала и переливалась тенями, заслоняя далёкие звёзды. Затем всё резко вспыхивало, и на тёмном небе начиналась разноцветная пляска стремительных волн, которые разгонялись в красном, а по мере удаления перескакивали через все цвета радуги и терялись где-то на границе горизонта ярко-фиолетовыми тонами. В конце небо резко поднималось и начинало пульсировать монотонным зелёным светом, словно гипнотизируя всех, кто в этот момент на него смотрит.
Чего говорить, Светка была просто поражена этим диковинным явлением и тот факт, что совсем скоро она сможет увидеть всё наяву своими глазами, сильно радовал ее, гоня из головы тревожные мысли о домашнем нагоняе от мамы, и прочие детские страхи.
Светка встала ногами в войлочных туфлях на кресло и, откинув в сторону мешающий ремень, призванный взрослыми на помощь, чтобы удерживать её на месте, обернулась назад. Она привстала на носочки, силясь выглянуть из-за высокой спинки, и посмотрела на дремавшего в таком же кресле дядю Диму. Он никак не прореагировал и только захрапел ещё громче.
Дядю Диму она раньше никогда до этого не видела, но как поняла из разговора папы с остальными, с этим человеком он давным-давно вместе служил. Они, оказывается, прыгали с огромной высоты на парашюте и вообще были лучшими друзьями. Правда через два года папа выполнил свой долг и снова стал мирным гражданином, а дядя Дима, напротив, остался служить и дальше. Всё это время они совершенно не виделись и были очень рады совместному полёту «на край света».
Как Светка поняла из подслушанных ею разговоров, это именно папа пригласил дядю Диму провести отпуск «невесть где». Всё время перед полётом они о чём-то громко спорили на аэродроме и вызывающе жестикулировали руками, словно собираясь обхватить ими всё небо. Похоже, папа тоже обещал своему другу непременно показать что-то интересное, а тот просто ему не верил.
Светка никогда ещё не видела своего папу таким возбуждённым, и от этого ей сделалось не по себе. Однако как только дядя Дима отошёл в сторону, папа снова сделался прежним и даже пытался с ней шутить. Светка решила, что ей просто показалось, и старалась не думать о плохом. Правда, оказавшись уже здесь, на борту, папа снова сделался тревожным и в перерывах между изучением своих бумаг, хмуро смотрел в иллюминатор на простиравшийся внизу лес.
Дядя Дима снова по-младенчески хрюкнул и попытался подсунуть грубую руку себе под щёку. Он вообще был огромным, так что еле помещался в кресле «винтокрыла», а когда ходил по салону, то всё время подгибал ноги в коленях, чтобы не упираться бритым наголо затылком в потолок. Светке он казался дядей Стёпой, только необычайно крикливым и быстро выходящим из себя. Она боялась подходить к нему и о чём-то спрашивать, хотя и не могла до конца определиться, в чём именно была загвоздка.
Через проход от дяди Димы сидел лейтенант Чесноков. Он был милиционером и тоже присоединился к ним только на аэродроме. Папа с ним о чём-то громко спорил, показывая бумаги и тыча пальцем в небо, на что «товарищ лейтенант» только равнодушно качал головой и смотрел куда-то вдаль, поверх папиной головы, сохраняя завидное спокойствие.
