Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику
- По крайней мере, беспокоиться больше не о чем, – философски заключила Ира.
И тут все собравшиеся как по команде разразились неимоверным всепоглощающим хохотом. Это продолжалось бесконечно, и даже тогда, когда входная дверь, казалось, вот-вот слетит с петель от настойчивого стука. Николай, все еще продолжая подхихикивать, пошел открывать.
- Ба! Какие люди!
- Здрасте, здрасте, Николай Сергеевич, – манерно произнес вошедший. – У вас тут, я слышу, вечер смеха?
- Всё! – торжественно изрек Николай.
- Как – «всё»? В каком смысле – «всё»?
- В полном смысле – «всё», Игорь Александрович. Никакой воды, никакого электричества и никакого газа! Всё!!!
- Значит, я – вовремя, – уверенно заявил Игорь Александрович.
- Ага! – нервно взвизгнул кто-то из присутствующих и все, кроме Игоря Александровича, потонули в новом приступе смеха.
- Господа! Господа-а! – Игорю Александровичу с трудом удалось перекричать их. – Я вас спасу!
- У тебя с собой есть валерьянка? – съязвила сквозь смех Иришка.
- Исключительно для Вас, уважаемая Ирина Борисовна, – с не меньшим ядом парировал Игорь Александрович, а затем своим нормальным манерным тоном обратился к остальным. – У подъезда стоит мой джип, и я предлагаю вам всем поездку в рай с ночевкой.
- Это как? – мгновенно успокоившись, спросила Наташа. Остальные тоже стали постепенно умолкать.
- Это так. У моего хорошего друга свой дом с персональным тепло-водо-электроснабжением.
- Как-то неудобно... – старательно смущаясь, но с плохо скрываемой надеждой, промямлила Люся.
- Всё удобно. Нас уже ждут. Так что по коням, господа, по коням.
- Ура!!! – вопили почти взрослые сыновья Люси и Николая вместе с Дашунькой.
- На сборы – пять минут! – с притворной строгостью скомандовал Игорь Александрович.
- Я не поеду, – только ему, тихо, но очень твердо сказала, проскальзывая, Ира. Он проскользнул следом за ней, и, уже прикрыв дверь ее квартиры, прижал к стене.
- Ира. Я за тобой приехал.
Ира молча собралась и молча вышла вслед за ним. Они молча спустились к машине.
- - -
Их отношения отличались некоторой странностью. Игорь Александрович Николаев родился лет на пятнадцать-двадцать раньше Ирины, а может и на все двадцать пять. Только официально он был разведен (соответственно, предварительно женат) семь раз. Все свои дальнейшие отношения с женским полом он не оформлял – понял – бесполезно.
Игорь Александрович терял голову исключительно от юных особ в возрасте щенячьей пухлости с невинными глазками и длинными вьющимися волосами. Наивные ангелоподобные существа прекрасного (в полном смысле этого слова) пола сводили его с ума, но, к сожалению, пребывали в таком соблазнительном для него состоянии всего год-два. А потом… Потом прекрасные порывы любви в душе Николаева напрочь иссякали. Конечно, не обходилось без слез и истерик, но Игорю Александровичу удавалось выпутываться с честью.
С Ирой он познакомился давно, где-то в начале девяностых. Тогда она трудилась в швейной мастерской, а по выходным подрабатывала, рисуя портреты всех желающих в парке Ривьера. В те времена ей было чуть больше двадцати, но она и тогда, да и в более ранние годы, не претендовала на ангелоподобность, представляя собой полную противоположность идеалам Игоря Александровича.
В Ривьере они и познакомились. В течение какого-то времени Ира периодически запечатлевала на картоне прелестные лики очередных пассий Николаева.
Как-то он, мужественно переживая очередной разрыв с очередным повзрослевшим и утратившим вожделенную прелесть ангелочком, бесцельно бродил по парку. Начал накрапывать дождик. Ира сворачивала свое портретное производство, и Игорь Александрович пригласил ее посидеть в какой-нибудь кафешке.
Поначалу казалось, что общих тем, окромя погоды, найти не удастся. Но тут в ту же кафешку забрели два иностранца, благодаря которым Ира ненароком продемонстрировала свои познания в английском. Вообще-то, она никогда не считала себя знатоком сего весьма популярного языка – и, надо сказать, обоснованно – но ее скромного словарного запаса вполне хватило, чтобы помочь зарубежным гостям объясниться с официантом. Николаев тут же оживился. Дело в том, что за какую-то сделку с ним по модному в девяностых бартеру расплатились новеньким компьютерным оборудованием, и он лелеял надежду наладить производство полиграфической продукции типа визиток, но не мог найти сколь либо приличного специалиста в этой области. Художественные способности Иры и ее познания в традиционном для компьютерной техники языке показались Игорю Александровичу вполне достаточным набором качеств для воплощения его визиточной мечты в жизнь, что он и предложил Ирине. Она его оптимизма не разделяла, но согласилась попытаться разобраться с чудом техники.
Первые две недели Ира забегала к нему в офис после работы, а потом окончательно распрощалась со швейной мастерской – зарплату Николаев определил такую, что отпала необходимость проводить выходные за рисованием портретов. Впрочем, в офисе Ира проработала всего года три, а потом, обзаведясь собственной техникой, перебралась трудиться домой, плодотворно сотрудничая уже не только с клиентами, поставляемыми Игорем Александровичем, и не только в области полиграфического дизайна.
В одной постели они оказались еще в офисный период. Игорь Александрович диву давался: и как его туда занесло? Ну полная противоположность его вожделениям! Иру же подобные вопросы не одолевали. Ее устраивало то, что он не обременяет ее великими чувствами и вполне пригоден к употреблению. Что она и делала. То есть, периодически употребляла по назначению. Правда, исключительно с его подачи, дабы не испытывать угрызений совести, когда их сугубо личные отношения доводили бедного Игоря Александровича в полном смысле до слез, до истерик. Не при Ирине, конечно. И не раз он клялся и божился себе, что ни при каких обстоятельствах не позволит себе зайти в общении с ней дальше работы. Проходило некоторое время и… нет, он не успокаивался и не переоценивал ценностей. Ирка для него являлась чем-то вроде наркотика: ему от нее становилось плохо до невыносимости, но и без нее он почему-то не мог.
- - -
Весь день обрушившейся на город стихии он провел у своего друга и дальнего родственника Аристарха Поликарповича, который приходился ему не то двоюродным дедушкой, не то троюродным дядей. Этот милый старичок родился в начале ХХ века в Канаде, куда его дальновидный отец, не дожидаясь ни революции, ни даже Первой Мировой войны, вывез всю свою семью вместе с небольшим состоянием.
