Крис Грин - Восход ночи
Доун рассеянно провела пальцами по влажному от уличной жары горлу.
В этом доме все было слишком. Лос-Анджелес в миниатюре. Замок Франкенштейна, декорированный с отчаянным желанием пустить пыль в глаза.
— Да будет свет, — объявил ее провожатый.
— Слава богу, не такой, как на улице.
— А. — Человечек снова пристально разглядывал гостью — Ну да, ультрафиолетовые лучи.
Лучи? Ультрафиолетовые?
Вяло потирая шею, Доун представила себя со стороны: серая мышка, которой никогда не сравниться с женщиной на картине. Высокая брюнетка в черной майке и черных джинсах; длинные волосы небрежно собраны на затылке. На ногах — байкерские сапоги. Загорелая кожа, светло-карие глаза, тонкий белый шрам над бровью. Слабость к кожаным браслетам, за исключением единственной серебряной полоски, опоясывающей бицепс как свернувшаяся змейка. Последнее украшение — сережки в ушах, в правом их сразу две. Побрякушка-довесок, гордость владелицы, сделана в виде луны, с которой серебряным дождем ниспадают тонкие цепочки с рубиновыми бусинками.
Вот, пожалуй, и все. Портрет девушки по имени Доун Мэдисон, двадцати четырех лет, в отличной физической форме, унаследовавшей от отца резкие черты лица, а от умопомрачительно знаменитой красавицы-матери… Ну, в общем-то ничего — так, родословную.
— Значит, вы Кико? — спросила она и в свою очередь придирчиво оглядела его с ног до головы. Просто так, из вредности.
Он тут же нахохлился.
— Что? Не нравлюсь? Ну да я привык. Везде одно и то же — и с женщинами, и на пробах, и в обществе в целом.
Правильно, Доун, именно так и заводят друзей.
Она начала объяснять ему, что его рост ее не смущает.
— Я…
Он вздохнул.
— Посмотри на мой лоб. Видишь, написано — «телепат».
— А, ну… — «Черт, неловко получилось».
Он пожал плечами, встал на цыпочки и потянулся к электрощиту.
— К счастью, я еще и актер. Что делает меня человеком почти обычным.
— Да уж. А босс у вас, должно быть, очень вменяемый, раз отпускает на пробы в рабочее время, — сказала она в надежде вернуть разговор к работе. К Фрэнку. — А как вы выкручиваетесь, когда снимаете день? А если съемки выездные?
Кико нахмурился, как будто спрашивал себя, почему она ни черта не знает об отцовской работе.
— Обычно боссу мы нужны ночью. Видишь ли, наша работа не терпит солнечного света.
Особое расписание. Ночные дежурства. Так, может, «Лимпет и партнеры» — из тех сомнительных контор, которые занимаются делами вроде слежки за благоверными, взявшими моду сидеть на работе по ночам?
«Ну вот ты и докатился, Фрэнк, — подумала Доун. — Это тебе досталась роль злодея? Это ты врываешься в номера мотелей ради пары неаппетитных снимков?»
— А вот об этом лучше спроси у босса, — заявил Кико.
— Может, хватит уже?
— Что хватит?
— Отвечать на вопросы, которых я не задавала.
— А-а-а-а… — Кико криво усмехнулся. — А, может, у тебя на лбу написано, о чем ты думаешь?
— Раз так, вы давно бы уже разглядели: единственное мое желание — выяснить, что происходит.
Довольное выражение тут же сползло с его лица.
— Да, конечно. — Он удрученно покивал, избегая смотреть в ее сторону. — Нам всем хотелось бы знать.
Доун застыла, оглушенная. Помолчала секунду, переваривая тот факт, что агентству было известно не больше, чем ей — то есть ничего. К горлу подступил комок.
«Сейчас не время разнюниваться, — одернула себя Доун. — Еще успею — потом, когда некому будет пожалеть».
— Мы думали, ты нам что-нибудь расскажешь. О том, где он может находиться, — добавил Кико. — Отчасти поэтому я тебе и позвонил.
Поинтересоваться об остальных причинах его звонка Доун была не в состоянии — таким ударом стало для нее это ужасное открытие. Раз даже им неизвестно, где Фрэнк, то кому же?…
— А вы не пытались как-нибудь… э-э-э… телепатически выяснить — хоть что-то?
— Про твоего отца я знаю не больше, чем ты. Я пробовал держать в руках его одежду, его вещи в надежде почувствовать с ним связь, но… Ничего нового.
— И это все? То есть вам совсем ничего не известно?
— Ну… Кое-что мы знаем. Вплоть до исчезновения Фрэнк занимался одним нашим делом.
— Каким?
Карлик переминался с ноги на ногу, и она заметила, что его армейские ботинки великоваты для его росточка.
— Я жду ответа.
— Босс тебе все расскажет.
— Мне осточертели отсылки к мистеру Лимпету. Я спросила вас.
— Для нас он не мистер Лимпет, — тихо произнес Кико.
«Господи боже мой…»
Доун поняла, что скандалами она ничего не добьется, и решила сбавить обороты. Ей почти удалось успокоиться, как вдруг за спиной что-то скрипнуло и вздохнуло.
Мгновенно напрягшись, она стремительно развернулась и выставила кулаки, готовая защищаться. Уличный боец, мастер крав-мага. Инстинкт в чистом виде.
Оказалось, всего лишь звук открываемой двери. Из-за массивной створки выглянула миниатюрная женщина в переднике. Доун перевела дух и опустила руки.
Нежданная гостья была восхитительна, настоящая разбивательница сердец: смуглая кожа, огромные карие глаза, короткая стрижка, как у звезды немого кино Луизы Брукс. Черты лица резкие и, пожалуй, широковатые, но при этом поразительно женственные.
Сквозь приоткрытую дверь в комнату проник механический звук — «з-з-зум» — похожий на гудение проводов.
— Кико? Отправь девушку наверх, а сам спускайся, — скомандовала латина с сильным акцентом. Слова рвались из нее с напряженной скоростью, как у человека, страдающего нарушением внимания.
— Хорошие новости?
Минуту назад карлик грустил о Фрэнке. А потом появляется эта женщина с каким-то сообщением, и вот он уже чуть ли не прыгает от радости. Просто шизик какой-то.
— Отличные. — Незнакомка окинула Доун придирчивым взглядом. — Дочь Фрэнка?
Кико кивнул, бросился к двери и потянулся к бронзовой ручке.
— Брейзи, это Доун. Доун, это Брейзи. — В его исполнении имя незнакомки прозвучало как «бри-и-изи», и сразу повеяло ветерком, гуляющим по летнему лугу. Да уж, ироничнее не бывает.
Доун помахала ей рукой, но Брейзи проигнорировала приветствие и, повернувшись к Кико, жестом скомандовала: быстрее.
— Давай закругляйся, и потом сразу ко мне, — сказала женщина и исчезла.
Ее кроссовки прошлепали по каменному полу, удаляясь куда-то вниз, как будто она спускалась по лестнице в подземелье. По правде говоря, Доун не удивилась бы, обнаружив там парочку прикованных к стене скелетов. В этом дурдоме все может быть.
— Расследуем одно дело, — пояснил Кико.
