Ким Харрисон - Линейный странник
Винсет отложил свой меч, замахав крыльями, чтобы согреться, пока рассматривал потолок.
– М-м, не хочешь присесть? – снова предложил Дженкс, когда вернулся к разведению огня, и Винсет осторожно присел на край подушки возле темного очага. Хотя это не приводило к открытой войне, незаконное вторжение было как чума для пиксиного общества. И хотя сам он пренебрегал некоторыми законами, Дженксе ощкутил чувства собственника, когда глаза Винсета осматривали темную комнату.
– Слышал, вы живете в дубовом замке, – сказал Винсет, с благоговением. – Где же остальные?
Наблюдая за ним, Дженкс стукнул камнями, шепча слова благодарности тому пикси, который первый украл живое пламя, и молясь об урожайном лете. Маталина должна быть рядом, когда он первый раз в сезоне разводит дома огонь, и Дженкс заволновался, подумав, что, возможно, неправильно делать это без нее.
– Сейчас мы живем в церкви, – сказал он, когда обгоревшие тряпки над угольками занялись и запылал пух. – Мы собираемся съехать оттуда на этой неделе. Надеюсь.
Крылья Винсета замерли.
– Вы живете внутри. С… этими здоровяками?
Улыбаясь, Дженкс стал подкладывать небольшие ветки. Привычно взмахнув нижними крыльями, он изменил сыпавшуюся с него пыльцу, сделав ее легковоспламеняющейся. Она мгновенно вспыхнула, и отдельные частицы взлетали в воздух, как звездная пыль.
– Мы живем там зимой, чтобы не впадать в спячку. Я даже видел снег, – сказал он гордо. – Он почти обжигает, и пальцы от него синеют.
“Возможно, мне стоит переделать одну из кладовых в офис?” – подумал он, кладя небольшое полено в огонь и поднимаясь с колен. Но представив боль в глазах Маталины, когда незнакомцы будут постоянно вторгаться в их дом, он вздрогнул. Она замечательная женщина, которая не сказала ни слова, когда он планировал очередные заговоры против фэйри. Лучше попросить Рэйчел поставить перевернутый цветочный горшок в саду возле ворот, то есть у границы его владений. Приделать вывеску или что-то в этом роде. Если он собирается помогать пикси всего Цинциннати, ему следует подготовиться.
– Мне нужна ваша помощь, – повторил Винсет, и пыльца Дженкса стала яркой, как огонь в очаге.
– Не принято нанимать пикси со стороны при территориальных спорах, – сказал Дженкс, не понимая, чего от него хочет этот взрослый пикси.
– Я и не собирался, – сказал Винсет оскорблено, и с его крыльев посыпалась желтая пыльца. – Если я не могу удержать клочок земли, я не достоин ухаживать за ним. А я могу удержать его. У нас с женой есть земля, три напуганных прошлогодних ребенка и шесть новорожденных. Вчера у меня родилось еще семь.
Хотя голос молодого пикси звучал ровно, его гладкое, искреннее лицо исказилось страданием. Видя его боль, Дженкс отступил, впечатленный: хотя это его второй сезон в качестве отца, он уже сумел вырастить троих детей. Только после второго сезона у них с Маталиной выжили их новорожденные, и никто из появившихся в тот год не пережил зиму.
– Мне жаль, – сказал он. – В это время года трудно достать пищу.
Винсет склонил голову, скорбя.
– Дело не в пище. У нас ее достаточно, и мы с Ноэль с удовольствием поголодали бы, только бы прокормить наших детей. Все дело в статуе, – он поднял голову, и Дженкс почувствовал, как накатило беспокойство от загнанного взгляда Винсета. – Вы должны помочь мне, вы работаете с ведьмой. Все дело в магии. Она во сне сводит мою дочь с ума, а вчера вечером, когда я не дал ей спать, магия убила одного из новорожденных.
Дженкс повернул крылья, чтобы согреть их от огня, и внезапная волна теплоты вытеснила холод, который окутал его. Статуя? Наклонившись вперед, Дженкс пожалел, что у него нет блокнота и ручки, которые всегда брала с собой Айви, когда опрашивала клиента. Он не знал, что ответить, а вот ручка придавала Айви вид, будто она всегда знает, что делать.
– Статуя? – спросил он, и Винсет слегка качнул головой, отчего его светлые волосы упали на лицо.
– Так мы получили сад, – сказал он, и заговорил быстрее, когда увидел, что Дженкс внимательно слушает. – Он находится в парке. Цветник был заброшен. Никаких следов пикси или фэйри. Почему так вышло, нам неизвестно. В прошлом году мы владели землей на холмах, но потом пришли здоровяки, все вырубили, построили дом и даже не посадили цветы или деревья, чтобы возместить ущерб. Я еле успел вывезти свою семью живой, когда прибыли бульдозеры. Ноэль, моя жена, уже была на сносях. Она не могла много летать. Парк был пуст. Мы не знали, что земля проклята. Я думал, что это благословение, а теперь мои дети… новорожденные… Они умирают во сне, в горячке!
Дженкс скрестил колени, стараясь не выглядеть пораженным рассказом Винсета, но в действительности он волновался. Рэйчел всегда получала как можно больше информации, прежде чем сказать “да” или “нет”. Он не знал, зачем это нужно, но спросил:
– В каком парке вы живете?
Винсет облизал губы.
– Я не знаю. Я еще не слышал, чтобы кто-нибудь произнес название парка. Я могу отвести вас туда. Цветник находится возле длинной лестницы, в середине лужайки. Место идеальное. Мы заняли цветник, вырыли небольшое жилище под корнями кизила. Ноэль родила семерых. Мы даже начали придумывать имена. И тут моя дочь Ви начала летать во сне.
Нахмурившись, Дженкс взмахнул крыльями, освещая пространство перед собой, потому что сидел спиной к огню.
– Летать во сне? Она перерастет это. Один из моих сыновей провел лето, чаще просыпаясь в саду, нежели в своей кровати, – Дженкс улыбнулся. Хотя это был спорный вопрос, летал ли Джумок во сне или просто хотел уединения. Его сын из среднего поколения стерпел много подколок от своих старших братьев из-за своих каштановых волос и карих глаз, что, к сожалению, редкость среди пикси.
Винсет раздраженно выдохнул, пыльца, сыпавшаяся с его крыльев, стала черной.
– А ваш сын кричал от боли, когда его крылья тлели, пока он бился о статую? Его аура становилась болезненной и бледной? Моя дочь не летает во сне, на нее совершаются нападения. Я не могу разбудить ее, пока луна не пройдет зенит. Она не просыпается, даже когда я сгибаю ей крылья. Теперь это происходит каждую ночь, потому что близится полнолуние.
Лицо Винсета исказилось от горя, голова опустилась.
– Прошлой ночью я не дал ей уснуть, и статуя напала на новорожденного. Ноэль держала его, пока он умирал и кричал, не способный сделать вдох. Это было… – крылья молодого пикси опустились и он вытер глаза, черная пыльца посыпалась с его пальцев, когда слезы высохли. – Я не смог разбудить его. Мы пытались снова и снова, но он только продолжал кричать, пока его крылья превращались в пыль, а его пыльца сжигала его изнутри.
