Роберт Стайн - Скрытое зло
— Нам надо подняться, мисс. Они говорят что-то чудовищное.
— это ошибка, — успокоила ее Мэгги. — Не волнуйся. Все это нелепейшая ошибка.
— Пожалуйста, — взмолилась Коллин. — Пожалуйста, поговорите с ними.
Могги заставила себя встать. Она вышла из зала, Коллин следовала по пятам. По широкой лестнице Мэгги поднималась, крепко держась за перила.
— Моя сестра невиновна! — послышался крик Генриетты. — Да как вы смеете! Прекратите сейчас же! Остановитесь! Не прикасайтесь к ее вещам! Прочь!
Наверху Мэгги повернула в длинный коридор. Ее комната, казалось, была страшно далеко. Хватит ли у нее сил дойти дотуда?
Кй хотелось прилечь. Дождаться, пока уйдут констебли. Пока они не осознают, что ни у кого не могло возникнуть повода убивать бедного папу.
Дверь вее комнату была открыта, и Мэгги скользнула внутрь. Лысый констебль держал спечу, а молодой тщательно перебирал вещи. Он открыл бюро и просматривал содержимое маленьких ящичков.
— Она невиновна! — снова вскрикнула Генриетта. Она вцепилась в молодого констебля, норовя прекратить обыск.
Тот, вспыхнув, высвободил руки.
— Генриетта, — позвала Мэгги. Голос ее звучал тихо, будто издалека. — Пусть. Если эт: глупым дуракам охота терять время, осматр вая мою комнату, то это их…
Генриетта открыла от изумления рот, когда молодой констебль что-то вынул из второго ящи бюро.
Стеклянный флакон.
Он вытащил из флакона маленькую пробку и осторожно понюхал жидкость, находившуюся внутри.
— Яд, — объявил он. Стало быть, мы нашли убийцу, — отчеканил лысый констебль. — Это Мэгги Алстон.
Глава 3
Мэгги почувствовала, как вся кровь отхлынула у нее от лица.
Яд?
В ее комнате?
Как такое могло случиться? Мэгги обернулась к сестре и увидела искаженное ужасом лицо Генриетты. Она качала головой из стороны в сторону, не сводя взгляда с Могги.
— Генриетта! — закричала Мэгги и рванулась к сестре. — Я понятия не имею, кто положил флакон в мою комнату. Но ты должна знать, что я никогда не сумела бы причинить зла папе. Никогда, никогда, никогда!
На бледных щеках Генриетты выступили бордовые пятна, как будто кто-то надавал ей пощечин.
— Да-да, разумеется, — быстро проговорила она. — Конечно, я это знаю, Мэгги. — Она поправила несколько растрепавшихся каштановых прядей. Затем расправила плечи, выпрямилась и повернулась лицом к стражам закона:
— Кто-то, должно быть, подложил этот яд в ящик Мэгги. Тот, кому хотелось выставить мою сестру виновной.
Констебли не обратили на ее слова никакого внимания. Они глядели на Мэгги.
— Боюсь, что вам придется проследовать ми, мисс, — сообщил старший.
— Проследовать с вами? — У Мэгги голова шла кругом. Она была не в состоянии думать.
— Нет! — заорала Генриетта, обняв Мэгги за шею.
Констебли оторвали от нее сестру. Мэгги слышала, как плачет Генриетта, но не могла повернуться в ее сторону.
Кто-то подстроил так, что Мэгги выглядела убийцей своего отца. Эта мысль все время всплывала в ее мозгу.
— Ну, пошли, — приказал старый констебль и грубо схватил Мэгги за локоть.
Она отдернула руку. Потрясла головой, стараясь привести мысли в порядок.
— Нечего меня хватать, — отрезала девушка. — Я пойду с вами. Но я ни в чем не виновата. Это будет неопровержимо доказано, и вы оба окажетесь в дурацком положении. Генриетта, я должна попросить тебя связаться с Гамильтоном, — добавила Мэгги твердо.
— Ах, Мэгги, я… — Генриетта разрыдалась.
— Просто сделай, как я сказала, — стояла на своем Мэгги. — Гамильтон уже много лет наш семейный адвокат. Он нас не подведет.
— Обязательно, — пообещала Генриетта тихим, испуганным голосом. — Я отправлюсь к нему сию же минуту.
Мэгги обернулась к констеблям. Она подня голову и холодно глянула на них:
— Итак, я готова.
"Да, я готова", — повторила она про себя, когда те вели ее вниз.
"Я готова".
Но как она могла быть готова к тому, что произошло потом? Констебли заперли ее в одном из отсеков "Черной Марии" — фургона, в котором арестованных перевозили в тюрьму.
Когда они отъезжали, люди глазели на нее и показывали пальцами. "Только бы меня не увидел никто из знакомых", — думала Мэгги. Стоит хоть одному человеку ее увидеть, как новость и тот лее вечер разнесется по всему городу.
И тут же Мэгги осознала, что не имеет значения, увидит ее кто-нибудь или нет. Скандал такого рода все равно никогда не удастся замолчать. Наследница Мэгги Алстон — убийца.
"Настоящие друзья, конечно, понимают, что это не может быть правдой, — убеждала она себя. К тому же, у тебя есть Генриетта". Но мысль о том, что хотя бы один человек может поверить, будто она убила своего отца, причиняла Мэггинестерпимую боль.
К тому времени, когда они доехали до женской тюрьмы, Мэгги словно окоченела. Она, ни о чем не думая, выполняла все приказания своих новых стражниц. Мэгги помыли в яме, наполненной грязной, вонючей водой, и облачили в тюремную одежду: коричневое саржевое платье, белый колпак, грубые синие чулки с красной полосой.
Начальница тюрьмы приставила к ней двух женщин-охранниц, одну высокую, а вторую коротышку. Мэгги безо всяких возражений позволила свести себя вниз по винтовой лестнице в узкий коридор.
"Я должна смотреть на все это как на совершенно поразительное и невероятное приключение, — говорила себе Мэгги. — Как на что-то такое, о чем я еще долгие годы буду рассказывать своим друзьям!
А вдруг меня никогда отсюда не выпустят? Что, если я буду вынуждена жить здесь до конца своих дней?"
Надзирательницы через тяжелую деревянную дверь вывели ее на продуваемый ледяным промозглым ветром тюремный двор.
Мэгги на секунду остановилась. У нее задрожали колени.
Прямо перед ней маячил деревянный эшафот, где тюрьма устраивала публичные казни через повешение.
Огромный деревянный помост высился в лунном свете, словно чудовище, изготовившее растерзать ее.
Мэгги охватил ужас, и она обернулась стражницам:
— Куда вы меня ведете?
Коротышка улыбнулась ей в ответ:
— Конечно же, на виселицу.
— На виселицу? — Мэгги едва сумела выговорить эти слова. — Но я же невиновна! Это ошибка! Я…
Конвоирши злобно глядели на нее. Недобрая кривая ухмылка исказила лицо высокой женщины. Низкая разразилась хохотом.
Переводя взгляд с одного лица на другое, Мэгги мало-помалу начала понимать, что охранницы дразнят ее.
— Да ты не волнуйся, — проговорила высокая. — Повесят тебя только после суда.
Обе стражницы покатились со смеху.
