Брендон Александер - Поцелуй тьмы
— Я начну с той, которая заплатила, — сказала Елена и стала раскладывать карты крестом на столе перед Пайпер.
Прю и раньше доводилось видеть карты таро. На аукцион иногда попадали старинные европейские колоды. Их вид говорил о почтенном возрасте — выцветшие краски, оборванные углы. Но карты Елены сильно отличались от них. Невозможно было узнать ни старшие карты — Мажор Аркана, ни младшие — Минор Аркана. Некоторые картинки казались знакомыми — шут, король, старик с бородой, остальные же Прюденс никогда не видела.
— Что у тебя за колода? — спросила она с любопытством.
Елена пожала плечами:
— Они предсказывают судьбу. Показывают будущее.
— Но я не то имела в виду, — сказала Прю. — Я работаю с антиквариатом, и мне интересна история разных колод.
— Эти карты очень старые, — ответила гадалка, продолжая раскладывать их перед Пайпер. — Они передавались в нашей семье из поколения в поколение, от матери к дочери.
— И сколько поколений ими владело? — спросила Прю с сомнением и любопытством одновременно.
— Так много, что не рассказать, — ответила Елена и улыбнулась, положив перед Пайпер последнюю карту.
— Ах, — пробормотала она, — тебя скоро заметят.
— Меня? — удивилась Пайпер. — Даже без свиданий? Приятная перемена.
— Твоя жизнь уже достаточно изменилась. В будущем — ближайшем будущем — тебя многие заметят, — заверила гадалка. Потом собрала карты и повернулась к Фиби: — Ты готова?
— Как всегда, — ответила та.
Елена начала раскладывать колоду по новой, и Прю подалась впёред. Карты сильно выцвели, но оказались довольно красивыми. Отделанные по краям золотом и серебром, они отличались тем, что все детали рисунков на них были прописаны с величайшим мастерством. Прю попробовала вспомнить, доводилось ли ей видеть подобное оформление. Может быть, удастся разузнать что-нибудь о такой необычной колоде, вернувшись в свой рабочий кабинет?
— А откуда происходят твои карты? — спросила Прю.
— Откуда-то из Франции, — ответила Елена, не отрывая взгляда от колоды. — У нас в семье считалось, что их изготовил один далекий предок, мужчина, занимавшийся черной магией. Он объяснил дочери, как ими пользоваться, и ее знание прошло через века, передаваясь от одного к другому.
Фиби слегка побледнела:
— Черная магия? Может быть, не стоит пользоваться тем, что изготовил ее приверженец?
Елена пристально посмотрела на нее:
— Сами по себе карты не несут ни добра, ни зла. Пользу или вред может принести лишь тот, кто их использует.
— А для чего их используешь ты? — спросила Пайпер.
— Чтобы предсказывать будущее, развлекать вас и зарабатывать на кусок хлеба, — ответила гадалка и улыбнулась Фиби. — Ты скоро получишь деньги.
Та улыбнулась:
— Как раз то, что мне хотелось услышать.
«Какое совпадение, — подумала Прюденс. — Жульничество чистой воды. Когда гадалка подошла к нам, мы говорили о финансовых делах Фиби. Подобный ответ можно дать и без карт таро».
И тут Елена повернулась к ней:
— А теперь твоя очередь.
«Она всего лишь показывает фокусы», — сказала себе Прюденс, увидев первую карту. На ней был шут, по-видимому говоривший о том, что только дура станет заниматься подобной чепухой.
Елена вытянула следующую карту.
Гадалка неожиданно задрожала. Прю слегка удивилась и посмотрела ей в лицо. Оно сделалось бледным, призрачно-белым, как будто от него отлила сразу вся кровь.
— Что там такое? — спросила Прю, стараясь не замечать, что от необъяснимого ужаса у нее начинают вставать дыбом волосы на голове.
— Эта карта всегда лежала в колоде, но еще ни разу не выпадала, — выдавила Елена. Она положила карту на стол, и Прю увидела черную башню, разбитую молнией.
— И что же она означает? — спросила Прю.
Елена быстро запихнула карту обратно в колоду.
— Я ошиблась, — сказала она и вытащила другую карту, на которой были изображены обнимающиеся мужчина и женщина. — Тебе предстоит любовный роман и… и все.
— Ты увидела что-то еще, кроме романа, — возразила Прю, напуганная реакцией гадалки. — Скажи мне правду.
Елена опять вздрогнула. Потом снова положила карту перед Прюденс.
— Это самая могущественная карта в колоде, — произнесла гадалка медленно, ее голос упал до шепота. — Она означает, что вокруг тебя сгущается тьма.
Глава 2
— Тьма? — рассмеялась Прю. — Ты не ошибаешься со своим предсказанием? Как только сядет солнце, наступит ночь, и все погрузится во тьму.
— Речь идет не о естественной тьме, — ответила Елена с дрожью в голосе.
— А какая же тогда? — спросила Прю, поднимая карту.
— Тебе нельзя прикасаться к карте! — воскликнула гадалка, пытаясь выхватить ее из рук Прю. — Карты может брать в руки лишь хозяин колоды!
Но Прюденс увернулась и принялась внимательно рассматривать карту. В отличие от всех остальных она совсем не выцвела. Ее фон был глубоким, изумрудно-зеленым. В самом центре молния разбивала на куски черную башню. Небо вокруг башни заполняли странные геометрические символы.
Прю доводилось видеть много жутких вещей. С тех пор как она узнала о своем наследственном даре, ей стало ясно, что люди и предметы не всегда представляют собой то, чем бывают на самом деле. Почему же тогда карта кажется столь необычной?
Сузив глаза, она пристально посмотрела на Елену:
— Скажи мне точно, что обозначают башня и символы, изображенные на небе.
Та улыбнулась и раскрыла ладонь. Ее рука больше не дрожала.
— Тогда давай еще десять долларов.
«Так я и сама могу предсказывать», — подумала Прюденс и положила карту на стол.
— Спасибо, не надо. Не хочется начинать новый год с обмана.
Елена вспыхнула:
— Потом ты заплатишь намного больше, если не согласишься на малую цену сейчас, предупредила она.
Прю недоверчиво покачала головой и рассмеялась:
— Попытаю счастья.
Пайпер стояла совсем близко к оркестру и слегка подергивалась в такт бухающей музыке «Ночных Сов». Разглядывая танцующих посетителей, она думала о том, что праздник удался на славу.
«Когда-нибудь все радиостанции страны станут крутить „Ночных Сов“, — пришло ей в голову. — И я буду гордиться тем, что они играли на Новый год у нас в „Дрожи“.»
Пайпер внимательно окинула взглядом ресторан, опасаясь увидеть, что он переполнен. Действительно, собралась приличная толпа. Складывалось такое впечатление, что зал оккупировали супермодели. Даже мужчины выглядели нарядно и празднично. «Все они вдруг приоделись», — подумала она, перехватив взгляд Мэтта, одного из постоянных посетителей.
