Анастасия Бароссо - Притяжение страха
— Вы еще не знакомы с моей дочерью… — Мигель гордо подвел к Юлии застенчиво улыбающуюся толстушку, — это Хуанита.
— Очень приятно.
Юлия с трудом подавила нервный обидный смешок. Действительно! Как ее еще могли звать?!
Пять минут ходьбы по улочкам, освещенным лишь вывесками маленьких баров и кафе и вот — они на месте. Жилище сеньора Мигеля находится в той части города, которая не предназначена для туристов. Аптека, госпиталь, рыбная лавка, прачечная самообслуживания и несколько двухэтажных домов. Нет, не тех, старинных и живописных, что приютились под стенами замка. Обычные кубики с железными крышами. К одному из этих кубиков и подвел ее сеньор Мигель, гостеприимно открывая дверь единственного подъезда.
Уже поднимаясь за ним по ярко освещенной лестнице, Юлия чувствовала сильный запах гари. Войдя же в квартиру — их было всего две на просторной площадке второго этажа, — чуть не задохнулась. Сделав жест, обозначающий, что им с Хуанитой надлежит пройти в комнату направо, сам он метнулся в противоположную сторону. Гарью воняло нестерпимо. Хорошо хоть Хуанита, постояв немного в глупой растерянности, додумалась подойти к окну. Она открыла настежь обе рамы. Только тогда, комнату стал понемногу продувать свежий морской воздух.
Хуанита, по всей вероятности, не говорила по-русски. Поэтому они просто сидели на диване, накрытом беленым полотном. И иногда тревожно переглядывались. С той стороны, куда ринулся сеньор Мигель, в комнату проникал вонючий чад, вскрики и звон посуды. Там явно, творилось что-то нехорошее. Видя, что Хуанита не собирается проявлять вообще никакой активности, Юлия решительно встала.
На тесной кухоньке стоял дым коромыслом. Еще там стоял Мигель, испуганно хлопая выпуклыми глазами, разведя в стороны пухлые руки. У плиты, от которой валил черный дым, суетился Хуан. Подойдя ближе, Юлия поняла, в чем дело. Обжигаясь то о ручку раскаленной сковороды, то дергаясь от брызг шипящего масла, он пытался перевернуть лопаткой цыпленка табака, одна сторона которого прожарилась уже явно намного лучше, чем нужно. Пламя под сковородой было таким сильным, что синие языки периодически опасно облизывали ее края. Лицо Хуана блестело от пота, очки заляпаны жиром. Глаза за ними выражали панику, В этот момент пламя, наконец, добралось до масла. Сковородка вспыхнула вместе со всем содержимым, сильное оранжевое пламя взлетело, стремясь добраться до потолка.
Юлия взяла со стола полотенце. Вежливо отодвинула от плиты Хуана, предварительно забрав у него из дрожащей руки лопатку. Она уменьшила газ и, обмотав раскаленную ручку полотенцем, подняла пылающую сковороду. Через секунду пламя потухло, и Юлия смогла спокойно перевернуть несчастного цыпленка обугленной спиной вверх. Когда она обернулась, позади нее стояли Мигель, Хуан и Хуанита с совершенно одинаковыми выражениями на лицах. Она не поняла, чего там было больше — стыда, восторга или благодарности.
— Извините, — сказал Хуан, — мама неважно себя чувствует, а я… — он, молча, развел руками.
Минут через пятнадцать, они сидели за круглым столом в той самой гостиной. Вчетвером они быстро накрыли на стол. Угощение состояло из большого блюда крупных вареных креветок, нарезанных овощей, того самого цыпленка, которого Юлия не позволила выбросить, прекрасного хлеба и тарелочки маринованных мидий. Но чего-то не хватало.
— Мы забыли достать из холодильника вино, — сообщил Мигель.
Юлия сидела на диване, ближе всех к кухоньке. Всего лишь несколько шагов. Ей уже не терпелось начать вечер — из тех соображений, что так он быстрее закончится. Она быстро встала, направляясь туда.
— Я принесу! — крикнула она, уже открыв дверь холодильника.
— Нет!!!
Они воскликнули это хором. Да так резко и громко, что она, вздрогнув, замерла на месте. В это время Хуан, с прытью, которую трудно было предположить в его рыхлом теле, подлетел к ней, практически перепрыгнув через стол.
— Нет! — он так вцепился в ручку холодильника, словно там, внутри, находилось, по меньшей мере, все их состояние, которое Юлия только что собиралась похитить, — не нужно, я сам… Пожалуйста.
— Да, пожалуйста…
Пожав плечами, она вернулась за стол, невыразимо сожалея о своем согласии прийти сюда. Настроение не смогли исправить даже запотевшая бутылка белого вина, принесенная Хуаном, и бутылка теплого портвейна, вынутая из буфета Хуанитой.
На вопрос Мигеля, что из этих двух напитков ей налить, Юлия, не раздумывая, выбрала портвейн. Вино сейчас точно не поможет.
Гостиная была не особенно большой квадратной комнатой с бежевыми шторами и бежевым пушистым ковром. Основную мебель в ней составляли книжные полки и стеллажи, тесно забитые разнообразными изданиями, в основном на испанском и английском языках. Еще было черное обшарпанное пианино, круглый стол, за которым они сейчас сидели, стулья и пара кресел. Свет шел от большого розового торшера, стоящего в углу. Да, еще Хуанита зажгла на столе две синие свечи в керамических подсвечниках. Все четыре стены в строгом геометрическом порядке были увешаны картинами. Чтобы не смотреть слишком долго на лица хозяев, Юлия стала с интересом разглядывать каждую из них.
— Это картины Хуаниты, — с нескрываемой гордостью сообщил Мигель.
— Да?! — искренне удивилась Юлия, — так вы — художница?
Хуанита смотрела на нее, почти не меняя выражения лица. Только в круглых глазах, кажется, лучилось некое еле заметное оживление. На редкость общительная девушка.
— У Хуаниты талант! — продолжал хвалиться сеньор Мигель, — она, закончила художественную школу здесь, в Тоссе. И все говорят, что ей нужно учиться дальше. Обязательно учиться дальше! Желательно — в Париже…
Он замолчал, словно вдруг осекся. Юлия, с интересом ждавшая продолжения — не каждый день сидишь за столом с талантливыми художниками, — смотрела на него во все глаза. Но он молчал.
— У нас не очень хорошо с деньгами, — пояснил Хуан, тихонько отщипывая не сгоревшие кусочки от цыпленка, — мы не можем себе позволить таких трат, пока мама болеет, и…
— А кстати — где она? — поинтересовалась Юлия.
— Она в своей комнате, скоро выйдет. Ей только нужно немного отдохнуть…
— С ней что-то серьезное? — спросила Юлия уже другим тоном, пожалев, что вообще завела этот разговор.
— У нее проблемы с кровью… — расплывчато ответил Хуан.
Они замолчали, преувеличенно активно занявшись едой. Все, кстати, оказалось довольно вкусным. Мидии, пряные и жирные, отлично сочетались со свежим французским батоном. Ее любимые креветки вообще, слава богу, трудно испортить. И даже цыпленок внутри, под обуглившейся корочкой, был вполне сносен — особенно в сочетании с действительно классным португальским портвейном. Юлия с удовольствием пила третью узкую рюмку, стараясь не обращать внимания на то, что все остальные лишь пригубили по капельке белого вина.
