Райдо Витич - Флора и фауна
— У меня такое же чувство. Что-то смутное, будто мы были знакомы, — поставила чашку на блюдце Галя и уставилась на меня, словно я ключ от всех загадок.
— Где бы мы могли встретиться? И когда? Хотя, вряд ли.
— В Англии были? — спросил Сергеев.
— Нет, — изобразила недоумение. Была я в Англии, в Лондоне, но тебя я там точно не видела.
— А Геленджике? — спросила Галя.
— Нет, — качнула головой, отрицая. Хотя была и не раз. Но там, где жила я и гуляла, не могла жить и гулять она.
— Чем увлекаетесь?
`Дайвингом, альпинизмом и горнолыжным спортом, а также игрой на нервах и душах'.
— Марки собираю, — пискнула скромно.
— Н-да? Я когда-то собирала открытки, — улыбнулась женщина.
— А я календарики, — вставил мужчина, и оба опять уставились на меня.
`А что я-то, что я? — пожала плечами.
— Ничего общего.
— Почти. Мне кажется, нас что-то связывает…
`Мне тоже. Но я в этом уверена, потому что знаю, что'.
— Я давно заметила странную систему закономерностей. Встречаешь человека, и он кажется тебе знакомым и ты ему тоже, но когда выясняешь, когда, как, где могли встретиться, ни он, ни ты не можете вспомнить. Более того, выясняется, что вы вообще не могли видеться. И тем не менее ты знаешь этого человека. А бывает тоже самое, но он вызывает в тебе немотивированный страх или злость. Не располагает одномоментно, а наоборот, отталкивает. И при этом может ничего отталкивающего не иметь ни внешне, ни в характере, ни в манерах.
— В чем закономерность? — удивилась я.
— В чувстве, возникающем при встрече. В немотивированном влечении или отвержении. Оказывается, есть версия, что всех, кого мы встречали в прошлой жизни, мы встречаем и в новой. Как к нам относился тот человек, такое чувство при встрече он и вызывает, и ни с материальной, ни с научной точки зрения это объяснить невозможно.
Спасибо за пояснения, теперь я знаю, отчего «люблю» Макрухина…
Это что получается? Мы с ним и в прошлой жизни виделись и тесно общались? «Радостная» весть.
— Мне кажется, Зое не интересна эта тема, — заметил Леонид.
`Молодец. Прими бонус за прозорливость'.
— Нет, что вы… — замялась, вспомнив о роли скромницы.
— А что интересует? — спросила Галя.
`Жених твой. И так интересует, что ты и представить себе не можешь!
— Жизнь. Мнения по любым жизненным вопросам. Я пытаюсь учиться на чужом опыте.
— Похвально, — кивнула женщина.
`Еще бы, для себя стараюсь'.
— Вы не могли бы рассказать о себе? Ну, например, как вы встретились, как это вообще бывает, когда встречаются люди из разных стран? Что вас, Леонид заставило сменить подданство? Какие ситуации могли повлиять на это? Простите, возможно, вам покажется мое любопытство праздным, но никто не знает, что будет впереди, и знания лишними не бывают.
`Недаром говорят, влюбленные слепы — эти полностью подтвердили слухи'.
Почти до двенадцати ночи я слушала истории из их жизни, и вконец утомленная, но удовлетворенная, ушла к себе.
"Лед тронулся, господа присяжные заседатели".
Я была в том уверенна.
Мой вечерний доклад Ивану был полон оптимизма. Слитая информация его тоже порадовала, но он не преминул намекнуть, что можно работать быстрей.
Вот кто, кто, а он наверняка в прошлой жизни был проехидной.
День прошел никак и вечер заканчивался так же, что томило и нервировало Энеску. Бройслав откинул газеты и уставился на вдумчиво изучающего прайсы строительных рынков Гарика.
— Оторвись от котировок паркета и цемента! Новости есть?
— А? — не сразу сообразил Фомин о чем речь и, закрыв журнал, кивнул. — Эта завтра придет.
— Гарик, мне глубоко плевать придет она, приползет и вообще существует ли на свете. Мы всех шлюх обсудим или закончим на этой?
— Больше обсуждать нечего. Никаких движений в агентстве Макрухина не выявлено. Витислав молчит, на человека собирается информация. Все идет своим чередом.
— Медленно!
Гарик пожал плечами: быстро только насморк появляется. И вновь в журнал уткнулся.
— Еще пару дней и я взвою…Завтра организуй культурную программу.
Фомин кивнул, не отрываясь от таблиц с ценами:
— Что посетим?
— Кладбище! — рыкнул Энеску. — Там повеселей будет!
И пошел спать: к чертям все!
Глава 11
— Ну, что? — спросил в трубке знакомый голос. Я спросонья соображала пару секунд, кто это, и поняла:
— Опять ты меня будишь?! — прошипела. — Слушай, Мефистофель в звании Лейтенант, еще раз потревожишь мой сон, получишь уже не полотенце в лицо, а утюг!
— Стра-ашно, — фыркнул Иван. — Меньше спи, больше работай, — посоветовал строгим тоном. — Между прочим, господин Сергеев бодро двигается к своей пассии.
— Я в курсе, что он не ночует у нее…
— …Уже выходит из машины. Это тебе интересно, нет? Ну, извини, я думал, Селезневка с ее климатом тебе не понравилась…
И отключил связь. Вот тарантул! Сплел сеть, озадачил и в угол, в засаду.
Я встала и рванула к входным дверям, приоткрыла их, глянула на себя в зеркало — вай, какой русалочка! Волосы волнами до ягодиц в художественном беспорядке растрепаны. Губы сочные, припухшие ото сна, глазки с туманом. Из одежды скромные трусики.
Ни один мужчина от такой газели не откажется. Но что-нибудь накинуть на тело надо, для имиджа скромницы. Быстро вытащила из сумки кружевную майку, влезла в нее и, пихнув ногой сумку обратно под кровать, упала на одеяло, заняла соблазнительную позу почти умершей от беззащитности нимфетки.
Сегодня я очень, очень больна. Просто смертельно! Чем? М-м…. Инфекционные заболевания отпадают, гастриты, перитониты тоже. А! У меня мигрень! Вот, точно. Дежурная болезнь женщин на все времена и случаи жизни!
Хотя, какая разница, чем я занедужила? Главное, дать мужчине проявить один из своих главных инстинктов — защиты, и плавно перевести его в опеку, а потом накинуть узду долга и обязанности. Я ж такая трогательно-ранимая, хрупкая и маленькая — нуждающаяся в крепкой руке и монументальном тыле. Я ребеночек, я девочка-лапонька, я бедная, несчастная мышка по наивности своей готовая попасть в лапы кошке. Ты же не дашь меня в обиду, славный рыцарь Ланселот — Сергеев?
Не дашь! И от любопытства нос свой в приоткрытую дверь квартиры сунешь. Тем более смотрел ты на меня вчера далеко не по-рыцарски.
Давай, поднимайся быстрее на этаж, а то сейчас засну.
— Зоя? — послышалось вежливое и настороженное в прихожей.
Да, Зоя я, зоя, проходи, давай, посмотри на мою нежную ножку, высунутую из-под одеяла на всю длину, на оголенное плечико, прикрытое шелком волос и… на свешенную почти до пола руку, такую тоненькую, такую несчастную. Просто сломанная веточка ольхи!
