Джим Батчер - История призрака
— Спасибо, — сказала Мёрфи. Она посмотрела на Морта. — На кухне есть круг из медной проволоки. Если станет слишком жарко, вы можете спрятаться там. Вы знаете, как замыкать круг?
— Да, конечно.
Он облизнул губы и добавил:
— Хотя я не могу представить себе, что остановлюсь на кухне, убегая от опасности. Без обид относительно вашей защиты, но я остановлюсь только в своём доме.
— Боже, — сказала Мёрфи. — Побольше бы людей со здравым смыслом, как у вас.
Рация Мёрфи оживлённо зачирикала и Глазастик начал что-то говорить. Через мгновение его голос затопили помехи.
Это ещё сильнее увеличило общую напряжённость. Чародеи и их магия состоят в плохих отношениях с техникой. Чем сложнее механизм, тем разрушительнее присутствие чародея, и электроника почти всегда ломается первой. Рация известила нас о прибытии Молли ничуть не хуже, чем часовой с криком: «Кто идёт?»
— Ха, — сказал я.
Морт глянул на меня.
— Что?
— Сбои техники, которые провоцирует практик, пропорциональны его — или её — силе.
— Ну да, я знаю это, — сказал Морт. — Поэтому мне нужно вовремя менять мой сотовый. И что?
— Молли не тяжеловес в плане грубой силы. Она должна быть практически рядом, чтобы испортить что-то так быстро.
Я прищурился.
— Она стала сильнее. Либо так, либо...
— Она уже в комнате, — сказал Морт.
Мёрфи резко подняла взгляд.
— Что?
Освещение дома на секунду моргнуло, а затем пропало.
Не прошло много времени — всего один удар сердца или два. Но когда все закончили двигаться, Мёрфи уже держала в руках свой пистолет, Марси превратилась в волка, только сарафан остался висеть на её шее, и молодая женщина, обернутая в несколько слоев рваной одежды, появилась на диване между Эбби и Мортом, менее чем в шести дюймах от каждого из них.
Молли была высокой, сложённой, как кинозвезда, с длиннющими ногами и формами, которые даже слои одежды не могли скрыть. Её лицо было прекрасно и без косметики, а скулы резко проступали под кожей. Её волосы были грязные, слипшиеся и спутанные, и покрашены в такой тёмный оттенок фиолетового, что он почти не отличался от чёрного. Деревянная трость, того же тёмно-фиолетового оттенка, была прислонена к коленям, а старый холщовый рюкзак армейского образца, покрытый пуговицами и разрисованный фломастерами, лежал между её туристскими ботинками. Судя по реакции Эбби и Морта, пахла она так, словно не мылась уже много дней.
Но самым худшим были её глаза.
Голубые глаза моей ученицы глубоко запали, их окружали тени от стресса и усталости, а странный стеклянный блеск в них я раньше видел в основном у людей, очнувшихся после наркоза.
— Интересно, что вы заметили меня, — сказала Молли Морту, словно до этого они вели вежливую беседу.
Эктомант вздрогнул, и я видел, как он борется с желанием вскочить с места и унестись к своей машине.
Молли кивнула и обвела взглядом остальных в этой комнате, одного за другим, пока её взгляд не добрался до Мёрфи.
— Я надеюсь, на этот раз мы планируем вежливый разговор, Кэррин.
Мёрфи опустила пистолет и поглядела на Молли спокойно, но с упреком.
— Мы и были вежливыми в последний раз. Мы твои друзья, Молли, и мы беспокоимся о тебе.
Моя ученица пожала плечами.
— Я не желаю подпускать к себе кого-то вроде друзей. Если вы причисляете себя к ним, вы просто должны оставить меня одну.
Её голос сбился на конце предложения, и она остановилась, чтобы сделать медленный, глубокий вдох и успокоиться.
— У меня нет ни терпения, ни времени для сеанса групповой терапии. Что вы хотите?
Мёрфи, казалось, какое-то время обдумывала ответ. Затем подвела краткий итог.
— Ты нужна нам, чтобы кое-что для нас проверить.
— Разве я похожа на человека, проводящего проверки для вас, Кэррин?
— Ты похожа на бездомное пугало, — проговорила Мёрфи тоном констатации факта. — И пахнешь, как сточная канава.
— Я думала, вы когда-то были детективом, — сказала Молли, закатывая глаза. — Смотрите выше, относительно нежелания присутствия кого-либо рядом со мной. Это не так уж трудно понять.
— Мисс Карпентер, — сказал отец Фортхилл неожиданно полным мягкой власти тоном. — Вы гость в доме этой женщины. Женщины, которая рисковала своей собственной жизнью ради спасения чужих — в том числе и вашей.
Молли выдала безусловно арктический взгляд отцу Фортхиллу. Затем она сказала тихим, безжизненным голосом:
— Я не особенно нуждаюсь, чтобы со мной говорили, словно я ещё ребёнок, святой отец.
— Если ты хочешь, чтобы тебя уважали, как взрослую, ты должна вести себя соответственно, — ответил Фортхилл, —что включает в себя вежливость в отношении твоих коллег и уважение к старшим.
Какое-то время Молли сердито смотрела на него, но затем повернулась к Мёрфи.
— Учитывая все обстоятельства, находиться здесь глупо для меня. И я занятая женщина, мисс Мёрфи — одни клиенты, клиенты, клиенты. Так что я выхожу за дверь через пять секунд, если вы не дадите мне хороший повод остаться.
— Это Морт Линдквист, эктомант, — сказала Мёрфи быстро. — Он говорит, что здесь, чтобы поговорить с нами от имени призрака Гарри, который пришёл с ним.
Молли мгновенно застыла на месте. Её лицо побледнело под слоем грязи.
— Я бы хотела, чтобы ты проверила для нас, правда это или нет, — мягко сказала Мёрфи. — Мне нужно знать, действительно ли он... действительно ли это его призрак.
Молли уставилась на неё, затем вздрогнула и опустила взгляд на свои руки.
— Гм.
Мёрфи наклонилась совсем близко к Молли.
— Ты же можешь нам это сказать. Разве нет?
Молли стрельнула в неё широко раскрытыми глазами и снова опустила взгляд. Она пробормотала что-то прежде, чем сказала:
— Да. Но... не с таким большим количеством людей в комнате.
— Почему нет?
Голос Молли вернулся к злобному ворчанию.
— Вам нужна моя помощь или нет?
Мёрфи скрестила руки. Через некоторое время она сказала:
— Время для очередной вечерней прогулки, народ. Мистер Линдквист, пожалуйста, останьтесь. Все остальные — на выход.
Морт очень старался не походить на человека, который хочет рвануть к двери, но получалось у него не очень.
— Я... Конечно, мисс Мёрфи.
Мёрфи убедила вервольфов уйти и помочь Марси выпутаться из её платья. Фортхилл и Эбби посмотрели друг на друга, и вышли из комнаты без единого звука. Молли сидела полностью неподвижно, уставившись на свои сложенные руки.
— У тебя нет ни одной мысли, верно? — тихо спросила она у Мёрфи. — Ни одной идеи о том, через что ты просишь меня пройти.
