Стивен Кинг - Кладбище домашних животных
Он открыл рот, чтобы спросить Джуда, не лось ли это («медведь», подумалось ему, но он отогнал шальную мысль), и ничего не сказал.
— Голоса, — произнес Джуд.
Он тоже склонил голову, неосознанно копируя Джуда, и прислушался. Звук был сперва отдаленным, потом приблизился. Луис почувствовал, как пот стекает у него со лба. Он перебросил пакет с телом Черча в другую руку. Кисть была влажной, и пакет едва не выскользнул. Теперь неизвестное существо приблизилось настолько, что на какой-то миг Луис смог разглядеть очертания чего-то темного и громадного, заслонившего звезды.
Это не мог быть медведь. Но что это, он не знал. Потом оно скрылось.
Луис опять открыл рот, уже собираясь спросить: «Что это было?» Но тут из темноты раздался жуткий, безумный хохот, громкий, нарастающий и убывающий, пробирающий до костей. Луису показалось, что все его члены сковало холодом, и что он внезапно отяжелел настолько, что не мог даже бежать из этого проклятого болота.
Хохот перешел в сухой, захлебывающийся кашель, потом в утробное хихиканье, которое, перед тем, как умолкнуть, сменилось жалобным всхлипом.
Где-то журчала вода и завывал ветер. Другие звуки Чертова болота смолкли.
Луиса начало трясти. Кожа покрылась мурашками. Во рту совершенно пересохло. Казалось, там вовсе не осталось слюны. Но странное возбуждение сохранялось.
— Что это такое? — прошептал он хрипло. — О Боже, что это?
Джуд повернулся к нему, и в зыбком свете Луису показалось, что он состарился на сто лет. Теперь в его глазах не было этого странного, пляшущего блеска. Лицо было опущено, глаза смотрели с ужасом. Но, когда он заговорил, голос его был спокоен.
— Птицы, — сказал он. — Пошли. Уже близко.
И они пошли. Болото сменилось твердой землей. Несколько раз Луис опять испытывал ощущение открытого пространства, хотя он мог видеть только спину Джуда в трех футах впереди. Под ногами шуршала короткая мерзлая трава. При каждом шаге она ломалась, как стекло. Потом снова начались деревья. Запахло смолой и свежей хвоей. Под ногой хрустнула ветка.
Луис потерял всякое представление о времени и направлении, но скоро Джуд опять остановился и повернулся к нему.
— Тут ступеньки, — сказал он. — Вырезанные в скале. Сорок две или сорок четыре, я забыл. Иди за мной. Поднимемся наверх, и мы на месте.
Он начал подниматься, и Луис последовал за ним. Каменные ступени были довольно широкими, но часто осыпались. То и дело из-под его ноги вылетали камешки и голыши.
«Двенадцать... тринадцать... четырнадцать..».
Ветер стал резче и холоднее. «Неужели мы поднялись над деревьями?» — подумал он. Он поднял голову и увидел миллиарды звезд, холодные огоньки в бескрайней темноте. Никогда в жизни он не казался себе таким маленьким и ничтожным. В который раз он спросил себя — «есть ли там разум?» — но вместо обычного любопытства, эта мысль вызвала теперь холодок отвращения, словно он спрашивал, приятно ли съесть клопа.
«Двадцать шесть... двадцать семь... двадцать восемь..».
«Кто их здесь вырубил? Индейцы? Микмаки? Были ли у них орудия? Надо узнать у Джуда». «Индейцы, имеющие орудия» напомнили ему «зверей, имеющих мех», а это, в свою очередь, навело на мысль о том, что прошло возле них в лесу. Нога соскользнула, и он ухватился за скалу, удерживая равновесие. Стена казалась старой, выщербленной и обшарпанной. «Как высохшая, облезшая кожа», — подумал он.
— С тобой все в порядке, Луис? — пробормотал Джуд.
— Да-да, — ответил он, хотя почти задыхался, и все мускулы ныли от тяжести пакета.
«Сорок два... сорок три... сорок четыре..».
— Сорок пять, — сказал Джуд. — Я забыл. Я ведь не был здесь с двенадцати лет. Не думал, что придется идти сюда еще раз.
Он взял Луиса за руку и помог ему преодолеть последнюю ступеньку.
— Вот здесь, — сказал он.
Луис осмотрелся. При свете звезд он увидел достаточно. Они стояли на скалистом плато, которое спускалось к земле, как гигантский черный язык. С другой стороны он мог видеть верхушки елей, через которые они проходили на пути к ступенькам. Похоже, они поднялись на скалу с плоской вершиной, геологическую аномалию, гораздо более уместную где-нибудь в Аризоне или Нью-Мексико. Из-за того, что здесь не росли деревья, солнце растопило снег. Повернувшись к Джуду, Луис увидел сухую траву, колышущуюся под ветром. Да, в Новой Англии с ее пологими холмами это было странно.
«Индейцы, имеющие орудия», — подумал он снова.
— Пошли, — сказал Джуд и повел его к деревьям. Луис увидел мрачные тени, сгустившиеся под сенью самых старых и самых высоких елей, какие он когда-либо встречал. Место это создавало ощущение пустоты — но пустоты дышащей, живущей.
Тени казались каменными курганами.
— Микмаки стесали вершину этого холма, — сказал Джуд. — Никто не знает, каким образом; никто не знает и того, как майя строили свои пирамиды. И сами микмаки это забыли.
— Зачем? Зачем они это сделали?
— Это было их кладбище. Я привел тебя сюда, чтобы ты похоронил кота своей дочери. Микмаки не делали различий. Они хоронили своих животных рядом с собой.
Это заставило Луиса вспомнить про египтян, которые делали еще лучше: убивали животных правителя, чтобы он не расставался с ними и в загробном мире. Он вспомнил прочитанное где-то — с одной дочерью фараона было похоронено больше десяти тысяч домашних животных, среди них шестьсот свиней и две тысячи кур. Свиней умастили розовым маслом, которое любила принцесса, прежде чем перерезать им глотки.
«И они тоже строили пирамиды. Никто не знает, зачем их строили майя — для ориентирования или для счета времени, как Стоунхендж, — но для чего служили египетские пирамиды, все знают чертовски хорошо... памятники смерти, самые большие в мире надгробия. Здесь лежит Рамзее Второй, он был послушным».
Джуд смотрел на него.
— Иди и закопай его. Я пока покурю. Я бы помог, но ты должен сделать это сам. Каждый хоронит только своих. Вот как это нужно делать.
— Джуд, что это все значит? Зачем ты меня сюда привел?
— Потому что ты спас жизнь Норме, — сказал Джуд, и, хотя это звучало искренне, у Луиса вдруг мелькнуло подозрение, что старик лжет... или что он лгал себе, чтобы потом убедить в этом Луиса. Он вспомнил о взгляде Джуда там, в лесу.
Но это беспокоило его не больше, чем ветер, обтекающий его холодной рекой и ерошащий ему волосы.
Джуд сел возле дерева, зажег спичку и закурил.
— Хочешь немного передохнуть?
— Да нет, я не устал, — сказал Луис. Он мог задавать вопросы, но не видел в этом надобности. Все казалось одновременно и очень странным, и почему-то правильным. Он хотел узнать только одно.
