Стивен Кинг - Кладбище домашних животных
Луис последовал за ним.
Он не смотрел вниз или по сторонам. К нему пришла странная уверенность, что валежник не причинит ему вреда, пока он идет. Это, конечно, было так же глупо, как верить в охранительную силу медальона или крестика.
Но это действовало.
Не было ни выстрелов сухих веток под его ногами, ни тяжелого скрипа стволов, готовых расплющить ему ступню. Его туфли («Хаш-Паппи» — рекомендуется для лазания по валежнику) не скользили по сухому мху, которым поросли многие деревья. Он не падал ни вперед, ни назад. Только ветер дико завывал в ветвях вокруг них.
В какой-то момент он увидел Джуда, стоящего на вершине кучи, а потом тот начал спускаться, постепенно исчезая из виду. Свет мелькал между спутанных веток на той стороне... границы. Да, это была именно граница — зачем это скрывать?
Луис сам добрался до вершины и на миг остановился, расставив ноги на ненадежных скользких стволах. Он не стал оглядываться, только переложил тяжелый пакет с телом Черча из правой руки в левую, переменив его с лопатой. Он повернул лицо к ветру и почувствовал, как тот взметнул его волосы. Холодный, чистый... всегда неизменный.
Осторожно, но уверенно он начал спускаться. Тут же под ногой его хрустнула толстая ветка, но он не обратил внимания — и нога его твердо опустилась на другую ветку несколькими дюймами ниже. Луис вздохнул с облегчением. Теперь он, казалось, понял, как во время войны командиры вели бойцов в атаку под ураганным огнем, насвистывая «Типперэри». Это, конечно, было безумием, но очень ободряло.
Он спустился вниз, глядя вперед, на фонарь Джуда. Джуд ожидал его. Когда он ступил на землю, бодрость влилась в него, как масло в огонь.
— Мы перешли! — воскликнул он. Он поставил лопату и хлопнул Джуда по плечу. Он вспомнил, как в детстве карабкался на яблоню, раскачивающуюся на ветру, как мачта корабля. Это было двадцать лет назад, но к нему будто снова вернулись те годы. — Джуд, мы перешли!
— А ты как думал? — спросил Джуд.
Луис открыл рот, чтобы что-то ответить («Просто чудо, что мы не убились»), и опять закрыл. Он не сомневался в успехе с тех пор, как ступил на кучу. И вовсе не волновался но поводу обратного пути.
— Я что-то не верил, — сказал он.
— Пошли. Еще немного. Три мили или чуть побольше.
Они пошли. Тропа пошла вверх. Местами она казалась очень широкой, хотя фонарь освещал не так много; было просто ощущение пространства, будто деревья расступились. Раз или два Луис глядел наверх и видел звезды, мерцающие между темных крон деревьев. Один раз что-то перебежало тропу, и в луче фонаря мелькнули зеленые точки глаз... мелькнули и пропали.
Временами тропа сужалась так, что подлесок задевал за одежду. Луис теперь чаще перекладывал пакет с лопатой, но боль в руках не ослабевала. Он вошел в ритм ходьбы и был почти загипнотизирован. Да, здесь была сила, он это чувствовал. Он вспомнил школьные годы. Он со своей девочкой и еще одна пара пошли гулять и забрели в тупик возле электростанции. Вскоре девочка Луиса сказала, что у нее заболели все зубы. Они поспешили уйти. Воздух вокруг станции заставлял их нервничать. Здесь было что-то похожее, но посильнее. Это было...
Джуд остановился у подножия холма. Луис подошел к нему.
— Мы почти дошли, — сказал Джуд спокойно. — Сейчас будет, как тот валежник — ты должен идти медленно и уверенно. Иди за мной и не оглядывайся. Помнишь, где мы шли?
— Конечно.
— Это край того, что микмаки называли Чертовым болотом. Торговцы пушниной, которые проходили здесь, прозвали это место Мертвой трясиной, и многие из них никогда не вернулись назад.
— Там что, зыбучие пески?
— Да, через этот песок проходит вода прямо с ледника. Его называют силикатным песком, но «зыбучий» звучит вернее.
Джуд посмотрел на него, и Луису показалось, что глаза старика сверкнули ярко и как-то нехорошо.
Потом Джуд опустил фонарь, и взгляд пропал.
— Тут много странных вещей, Луис. Воздух наэлектризованный... или что-то вроде этого.
Луис напрягся.
— Что с тобой?
— Да нет, ничего, — ответил он, думая о том вечере в тупике возле станции.
— Ты можешь видеть огни Святого Эльма, которые моряки зовут злыми огнями. Они иногда принимают странную форму, но это не страшно. Если посмотреть на них подольше, их форма изменится. Еще ты можешь услышать голоса, но это всего лишь птицы, летящие на юг. Это они кричат.
— Птицы? — сказал Луис с сомнением. — В это время года?
— Ну да, — сказал Джуд странным, неузнаваемым голосом.
В какой-то момент Луис испугался смотреть ему в лицо.
Этот взгляд... и голос.
— Джуд, куда мы идем? Что нам здесь нужно?
— Все скажу, когда придем. Смотри за кочками.
Они пошли опять, перешагивая с кочки на кочку. Луис не смотрел на них, нога находила их автоматически. Только однажды он поскользнулся, пробив левой ногой тонкий лед и погрузившись в холодную и тинистую воду. Он быстро вытащил ногу и поспешил вперед, за фонарем Джуда. Этот колеблющийся свет среди лесов воскрешал в памяти детские истории про пиратов. Злодеи зарывают в лесу золотые дублоны... и обязательно оставляют у клада одного из своих с пулей в сердце, потому что верят — или так считали авторы этих историй, — что дух мертвого товарища будет надежно охранять их сокровища.
«Но мы-то закапываем не сокровища, а всего лишь кастрированного кота моей дочери».
У него вырвался сдержанный смешок.
Он не слышал никаких голосов, не видел огней Святого Эльма, но, переступив на очередную кочку, посмотрел вниз и увидел, что его ноги до колен скрылись в густом тумане, совершенно белом и непроницаемом. Он словно шел по самому легкому в мире снегу.
Воздух, казалось, тоже наполнился светом, и стало теплее. Он видел медленно идущего впереди Джуда, над плечом которого раскачивалась кирка. Это усиливало впечатление человека, идущего закапывать сокровища.
Безумное возбуждение сохранялось, и он внезапно представил, что в этот момент ему звонит Рэчел, телефон звонит и звонит в пустом доме. Если она...
Он едва не уткнулся в спину Джуда. Старик остановился. Он наклонил голову, к чему-то прислушиваясь.
— Джуд? Что...
— Тссс!
Луис замер, оглядываясь вокруг. Туман здесь был не таким густым, но он по-прежнему не видел туфель. Потом он услышал, как трещат ветки. Что-то двигалось неподалеку — что-то большое и грузное.
Он открыл рот, чтобы спросить Джуда, не лось ли это («медведь», подумалось ему, но он отогнал шальную мысль), и ничего не сказал.
— Голоса, — произнес Джуд.
Он тоже склонил голову, неосознанно копируя Джуда, и прислушался. Звук был сперва отдаленным, потом приблизился. Луис почувствовал, как пот стекает у него со лба. Он перебросил пакет с телом Черча в другую руку. Кисть была влажной, и пакет едва не выскользнул. Теперь неизвестное существо приблизилось настолько, что на какой-то миг Луис смог разглядеть очертания чего-то темного и громадного, заслонившего звезды.
