Далия Трускиновская - Сиамский ангел
Они ушли вдвоем и оба не вернулись. В конце концов начнут спрашивать Аську, Аська будет названивать Федьке, что из этого получится? Вон — стоит подозрительно спокойный. И точно так же, с каменным спокойствием, скажет, что убрал с ее дороги Осокина.
Нетрудно было прочитать его мысли. Он ушел с Осокиным, это все видели. Когда начнут искать Осокина всерьез, все упрется — в кого? Если бы успеть уехать — другое дело. Расстались у машины, сел в кабриолет и умотал носиться по ночному шоссе. А куда потащился Осокин — хрен его знает. Сейчас же, застряв в этом дворе, Федька сильно рисковал. Мало ли кто, прогуливаясь мимо, увидит в глубине его апельсиновый кабриолет?
Совсем близко раздался визг. Такой прям весь из себя девичий.
Ну да, подумал Марек, такая теплая ночь, как же без визга? Это кто-то из «Марокко» дурака валяет или совсем посторонние парень с девушкой на улице балуются?
— Посмотри, — попросил Федька.
Марек выглянул.
Ну да, свои… чтоб вы сдохли!..
— Наши, что ли? — Федька был спокоен, как никогда. Только огромные, в угольно-вороных ресницах цыганские глазищи… только они…
— Ага, наши.
— Отойди. К стенке.
Вот сейчас свои подойдут и заглянут, подумал Марек, а багажник открыт. И начнется! Нужно первым выйти, обозначить ситуацию, чтобы позвонили в ментовку и в «Скорую». Что, в самом деле, за ерунда! Ни сном, ни духом — а пристегнут к этому Федькиному убийству с прелестным ярлычком «соучастие»!
Марека прошиб холодный пот.
Здесь, в этом дворе, они в ловушке. Убежать — можно, выехать — уже нет.
Кто ему Федька? Да никто же! Самочинный истребитель наркодилеров, блин!
Как вышло, что он помог этому идиоту загрузить тело в багажник? И фонарь! На нем же отпечатки!
Бежать, бежать, самому всех позвать, рассказать, объяснить… Что Федька ночью выдернул из дома, заставил помогать, послал в разведку!..
Марек не знал, что способен на такой выплеск паники.
Но сделал он ровно два шага.
Кто-то, выйдя из стены, заступил ему дорогу.
— Стой, стой… — зашептал знакомый голос. — Не делай этого, дай ему возможность…
— Он человека убил! — крикнул Марек.
— Не убил, нет, это другое.
— Так Димка жив? — радостно воскликнул Марек.
— Нет, не жив. Это — другое!
— Да что за другое? — Марек уже был готов отшвырнуть своего безумца в пятнистых ризах, брат научил, как брать противника за руку и, уперевшись в его локоть, отправлять носом в асфальт.
— Молитва! — с тем Касьян отпихнул Марека и кинулся к кабриолету.
Марек не сразу понял, что затеял Федька. А Федька затеял сесть за руль и впилиться в замурованную арку. Кабриолет прямо с места дает неслыханную скорость, то ли двести тридцать, то ли что-то вроде. Касьян же уловил эту мысль — и в три прыжка настиг машину. Марек успел увидеть, как его пятнистые ризы (белые островки испускали голубоватый свет) приникли к нелепому апельсиновому боку машины.
Вот сейчас и наступил миг просветления. Миг черного просветления. Марек понял, что Осокин действительно убит — навсегда, необратимо. Чем — неважно. Это подтвердил Касьян — а ему виднее, он же сам — потусторонний! А раз убит — то действительно именно он таскал в «Марокко» и кокаин, и героин, и даже держал для соплюх дешевые транквилизаторы. Такая вот логика задом наперед. А что? Является мачо с известной рекламщицей, красавицей и умницей, воркует с ней в кабинете — поди сообрази, что там у него в карманах, кроме презервативов?
Касьян же сдернул Федькины руки с руля.
— Опомнись!..
— По второй ходке не пойду, — отвечал Федька. — Убирайся на хрен!
Марек услышал эти слова, сказанные не так уж громко, и понял — ну вот, теперь — все. Взрыв, при котором погибнет Федька, обгорит тело Осокина, да и тому, кто стоит за машиной, как примороженный, тоже достанется смертельная порция. И один лишь Касьян уцелеет — ему не помирать!
— Ты точно сдвинулся! — срываясь на визг, заорал Марек. — Думаешь, так тебе «Марокко» и останется без своего дилера? Не Димка — кто-то другой приползет! А тебя уже не будет, кретин!
Слова были пошлые, банальные, скучные, не те. Те никак не могли образоваться. И ноги — ни к машине, ни от машины шагу сделать не могли.
— Димыч! — позвал с улицы дурашливый голос. — Димыч, старая собака! Ты куда провалился?
Марек понял — Димка, выходя с Федькой, обещал прям вот сейчас вернуться. Ну конечно — как же без него? Кто еще спасет в трудную минуту? Сунет руку в карман — и спасет.
Поздно было что-то затевать. Или пронесет — и эти орлы не посмотрят в сторону двора. Или не пронесет — тогда они увидят кабриолет, пойдут разбираться.
Федька сидел за рулем прямой и каменный. С него схлынула дурь, но и мыслей в голове тоже не было. Он сделал все, что мог, и оказался в пустоте, вне голосов и вне мыслей. Аськи на горизонте тоже не было — вот так, один, без Аськи, без стихов, без никого и ничего…
И только молитва, которая родилась в нем неожиданно, будто и ее «продиктовали» сверху, первая в Федькиной жизни молитва: «Господи, если ты есть — не дай этой сволочи убивать девчонок!»
Эту молитву услышал Касьян, он примчался из неведомого пространства, где который уж век пытался дочерна измазать преступную белизну своих риз, и сейчас ее вдруг услышал и Марек, так четко, как если бы пропиликал канкан и к уху прижался черный брусок мобилки.
Но еще раньше ее услышал Тот, Кто мог ее принять и воплотить.
Наркодилера нельзя отговорить, нельзя убедить, его даже перекупить нельзя, никаких денег не хватит, а можно только убить. И буквальный ответ на молитву мог быть только таким — прекращение всякой физической деятельности наркодилера.
Но был ли этот ответ окончательным?
«Марокканская» тусовка уже ввалилась в подворотню, кто-то весело матерился. Но почему-то не обозначились в арке силуэты — один лишь шум приближался, валился сверху, отразившись от короткого потолка.
Рябь побежала перед глазами. Марек протер их в два кулака. Слезы? Так нет же! Рябь, завихрение пятен, и вдруг — голос.
— Сюда, сюда, ну?..
Марек открыл глаза и увидел Касьяна. Тот махал черной волосатой рукой, показывая Федьке — разворачивай кабриолет и следуй за мной!
Там, куда он звал, замурованной арки, правда, не было, но был тупик. И еще какой! Федька, въехав, рисковал никогда больше оттуда не выбраться, разве что с автокраном. Во всяком случае, еще совсем недавно там было резкое понижение уровня, возникшее, когда сломали забор и объединили два двора. Получилась настоящая ступенька. Спрыгнуть с нее на колесах несложно — а обратно?
Марек побежал, сам не зная — прятался ли от шума, искренне хотел ли предупредить.
