Евгения Гладкова - Дважды умереть и воскреснуть
Виктор Витальевич был весьма молод и очень обаятелен. Его вид вызывал трепет и порочные желания даже у немолодых женщин. Но на самом деле Виктор – один из древнейших вампиров Европы. Ему более 400 сотен (400 сотен – это 40000, т. е. 40 тысяч лет. Может, автор хотел сказать: 400 лет???) лет – точный возраст он и сам не помнил. Но его природа была иной, отличной от тогдашних вампиров. Благодаря знаниям, полученным из манускриптов, он остановил старение своего тела и не боялся солнца.
Он обучал нас всему понемногу, чтобы мы лучше усваивали материал. Тренировал нас физически. Он говорил, что ум и сила – грозное оружие. Я и не догадывалась, что он готовил нас к обращению.
Все случилось, когда мне исполнилось тринадцать. Я не задумывалась, на какой шаг решилась и что со мною будет дальше. Я просто следовала за Виктором, когда он пришел за мной однажды под вечер. Мне предстояло пройти некий «ритуал», хотя я даже не знала, на что согласилась. Но бояться было уже поздно. Мы тихо прокрались на задний двор. Виктор перекинул меня через плечо и умчал прочь от детского дома.
Остановились мы у подножия горы, ее называют «Медвежья круча». Я осмотрелась. Нас окружали огромные валуны. Земля была обожженной. Стоявшие деревья даже отдаленно не напоминали осеннего леса. Скорее это были обгорелые коряги, глубоко вкопанные в каменистую почву. Все выглядело так, будто десятки молний ударили в это место одновременно. Точно пушкинское «Лукоморье», только пейзаж посвирепее.
Два огромных валуна опирались друг о друга, образовав в основании небольшой провал. Подойдя поближе, провал оказался входом в пещеру. Там уже нас ожидало четверо учеников из так называемого «кружка». Виктор повел нас внутрь пещеры. Я проследовала за ними. Пещера уводила вдаль, куда не мог проникнуть дневной свет. Я замешкалась. Меня пугала не темнота, а неизвестность. Но отступать не могла. Тогда самым страшным для меня было разочаровать Виктора.
Я еще раз окинула взглядом открывающуюся за спиной панораму. Каменистая пустошь простиралась до горизонта. За ней черной полосой выстроился лес. Серые облака касались макушек деревьев. Солнце почти скрылось, оставляя на небе кроваво-красную полосу. С каждой минутой свет таял, как и мои надежды все вернуть.
Я не спеша следовала за остальными. Как ни странно, но я отчетливо видела дорогу. Стены пещеры были гладкими, как будто их умело отшлифовали. Далеко идти не пришлось. Тропинка спускалась вниз, вымощенная камнями, словно ступенями, такими же гладкими, как и стены. Мы оказались в большом зале. Если бы не знала, что нахожусь в пещере, то подумала, что это огромный выстроенный склеп. На стенах горели лампы, но лишь присмотревшись, поняла, что это фосфатные каменистые наросты.
По центру пещеры разместился небольшой колодец, стенки которого были вымощены гладкими плитами. Вода казалась черной, даже зеркальной. Будто это и не вода, а ртуть. Поверхность этой жижи дрожала мелкой рябью, стоило лишь произнести какой-либо звук. Эхо было очень сильным, даже невесомое шаги звучали как топот. На воде было отражение странного рисунка. Я невольно подняла голову, чтобы лучше рассмотреть сакральное художество.
Под огромным сводом была высечена некромантичная эмблема: шестиконечная звезда в круге, а в центре крест. Оконечности креста венчали изображения с головами животных. Сверху креста была высечена голова льва, слева – птицы, справа – быка, а снизу – глаз, или что-то похожее. Грани звезды были четкими и ровными. Сама по себе она представляла два перевернутых треугольника. Окружность, внутри которой заключена звезда, состояла из цепочки древних символов. Виктор сказал, что с латыни это переводится как: «Даю тебе силу льва: царствуй как над живыми, так и над мертвыми. Даю тебе силу быка: рази рогом врагов, ибо нет среди них тебе друга. Даю тебе силу филина: ибо видит он, когда другие слепы, слышит – когда немы, движется быстрее ветра, мудр – ибо знает свое место. Открою очи твои, и узришь ты истину. Вот что даю тебе».
Виктор приказал ребятам встать по направлениям креста. Сам же готовился провести обряд. Мне он приказал оголиться, и войти в воду. Я послушно следовала его указаниям. На поверку колодец оказался кровавым хранилищем. Я должна была погрузиться в жижу с головой.
Боль, которую причиняла вода, казалась невыносимой. Меня будто поместили в ванную с серной кислотой. Я так истошно кричала, что буквально оглушила саму себя. Виктор был невозмутим, как и остальные. Они что-то бубнили, но я и слова не слышала за собственными воплями. Мне казалось, что каждая клетка моего тела как губка впитывала эту кислоту, выжигая всю мою плоть. Вскоре я уже была не в силах сопротивляться, и потеряла сознание.
Я видела сон. В мыслях появлялись ужасающие картины: шестиголовые собаки, изрыгающие огонь на людей; драконы, рвущие чрево рожениц и глотающие их плоды; войско, отрубающее головы беспомощным народам; города, утопающие в языках пламени; голые женщины, пожирающие плоть мужчин; и малочисленный народ, стоящий на костях и черепах, над которым навис огненный карающий меч.
Потом наступила темнота. Чьи-то сильные руки подхватили меня и кинули в огонь целиком. Я взмолилась, чтобы они прекратили. Но никто не отзывался. Я горела целую вечность! В аду и то попрохладней будет! И наконец, пожар стих, боль постепенно отступала. Я почувствовала, как мороз сковал мышцы, а по венам течет ледяная вода. Тело ломало и крутило. Я больше не могла выносить такие муки! И что есть силы, закричала. Вопль был настолько мощным, что я очнулась.
Конечно же, меня не пытались сжечь или заморозить. Я перевоплотилась в нечто странное, не объяснимое физическими законами. Я стала новообращенным гомотогом.
Моим самым ярким впечатлением после обращения было купание в студеной родниковой воде. В глубине пещеры был разлом. Вода текла по скалистым уступам, собираясь в ручей, который наполнял неглубокую каменную чашу. Эта природная купель была неглубокой, но вместительной. Я долго не решалась окунуться. В памяти еще были свежи воспоминания о предыдущем купании в «кроваво-кислотном» колодце. Но ручей так заманчиво струился по камням, что все мои страхи отступили. Вода не показалась мне холодной. Я нежилась в ее объятиях, как во вспененной ванне. Все вокруг было бездыханным, почти мертвым, как и я сама, но ручей, наполненный жизнью, одаривал жизнью и меня. Вода смывала остатки крови и последние сомнения о правильности моего выбора.
Дальнейшее мое существование было удручающим. Дневной свет давил на глаза, вызывая сильнейшие мигрени. Я избавлялась от боли лишь, когда солнце скрывалось за горизонт. Я практически не спала, не ела. Превратилась в зомби. Виктор научил меня жить в новом качестве, не вызывая подозрений. И вскоре я смогла существовать наравне с лафавами, то есть людьми.
