Макс Барри - Лексикон
Когда занятия возобновились, ее начали обучать словам. Никто не объяснил зачем. Шарлотта просто раздала конверты.
– Учите это, когда остаетесь одни, – сказала она. – Этой информацией нельзя ни с кем делиться. Повторяйте их про себя перед зеркалом, каждое слово пять раз, каждый вечер.
– До каких пор? – спросила Сашона, но Шарлотта лишь удостоила ее фальшивой улыбки, как будто вопрос был забавным.
Эмили взяла конверт, на котором было написано «ЭМИЛИ РАФФ», и отнесла к себе в комнату. В конверте были три бумажные карточки. ДЖАСТИТРАКТ. МЕГРАНС. ВАРТИКС. Эти слова прочитывались с большим трудом, мозг все время соскальзывал в другом направлении. Наверное, они слишком сильно походили на настоящие слова. Эмили учила их. Она встала перед зеркалом и принялась наблюдать за собой.
– Варррррртттт, – сказала она, подразумевая под этим Вартикс, но почему-то этому слову потребовалось много времени, чтобы прозвучать, время растянулось и стало зернистым, причем не только время, но и все остальное: стены, и зеркало, и воздух – все претерпело медленное измельчение, и она буквально смогла увидеть и почувствовать каждую молекулу. Ее охватил страх, потому что ей не хотелось видеть то, что было скрыто под миром. Звук ее голоса распался на куски, а тишина между ними замерзала. К ней вернулось сознание. Эмили поняла это уже потом, оглядываясь назад. В пальцах рук и ног появилось покалывание. Она закрыла рот. Подбородок был мокрым от слюны. Такое ощущение, будто мозг ее избит. Эмили прошла к кровати и села. Затем сложила слова обратно в конверт, потому что будь она проклята, если еще раз займется этим.
Однако спустя некоторое время Эмили вернулась к зеркалу. Ее сознание взбунтовалось; оно не хотело, чтобы его опять избивали. Но девушка послала его куда подальше.
– Варррррттт, – сказала она.
* * *– Мы получили слова, – сообщила она Джереми, когда они сидели на траве. Эмили не соблюдала осторожность в общении с ним, потому что он скоро оканчивал школу. А потом, кто ей мог запретить? – Мы должны проговаривать их самим себе.
– И как оно идет?
– Плохо.
Джереми улыбнулся:
– Слова внимания – самые плохие.
Эмили ухватилась за это.
– Слова внимания? А есть разные типы? – Она догадалась, что он не ответит. – А какие другие? Для чего нужны слова внимания?
– Скоро ты все узнаешь.
– Я хочу знать сейчас.
Но она уже знала правду, только что вычислила ее. Слова внимания. Одного слова недостаточно. Даже для определенного сегмента. У мозга есть защита, выработанные за миллионы лет фильтры оберегают его от манипуляций. Первый – это перцепция, процесс сортировки океана сенсорных входных сигналов и формирование из них нескольких пакетов ключевых данных, достойных того, чтобы их изучением занялась кора головного мозга. После того как данные собраны фильтром перцепции, их встречает внимание. Теперь Эмили поняла, как все это работает. Наверняка есть слова, чтобы атаковать каждый фильтр. Слова внимания, а потом, возможно, слова желания, и слова логики, и слова крайней необходимости, и слова приказа. Именно этому ее и учат. Как дергать за веревочку из слов, чтобы по очереди вывести из строя фильтры, переключать все ментальные тумблеры до тех пор, пока не распахнется последняя дверь.
* * *В тот вечер Эмили отправилась чистить зубы и встретила в ванной Сашону, одетую в голубую атласную пижаму.
– Ты все еще этим занимаешься?
– Чем?
– Словами. Ну, ты знаешь.
– А. Да.
Сашона преувеличенно тяжело вздохнула.
– Это мерзко, правда?
– По большей части, – сказала Эмили.
– Хорошо бы, чтобы от этого была какая-то польза, – сказала Сашона, откидывая волосы. – Иначе я взбешусь.
Эмили кивнула. Ей казалось совершенно очевидным, что главная задача этого упражнения – выстроить оборону. В этом семестре она изучала драму, «накручивала» себя и орала на людей голосом, который поднимался откуда-то из кишок. Этот процесс учитель называл «убедительным воплощением». Объяснялось это тем, что люди – животные, скорее аналоговые, чем бинарные, и что все в природе происходит постепенно, а не сразу. Людей можно убедить частично. Их можно шокировать, чтобы они потеряли бдительность. Практиковаться в произнесении тех слов нужно было для того, чтобы иметь хоть какой-то шанс в том случае, если кто-то скажет их тебе.
– Я свои все никак не запомню, – сказала Сашона. – Они постоянно вываливаются из мозгов.
Она ушла. Эмили расчесала волосы. На пути к своей комнате услышала бормотание телевизора и увидела Сашону в комнате отдыха. Эмили колебалась, размышляя над тем, что сказала ее соседка. Насчет того, что она никак не может запомнить свои слова. Эмили подошла к комнате Сашоны, нажала на ручку двери, и та повернулась.
В комнате Сашоны царил идеальный порядок. Эмили подошла к книжной полке и, приподнявшись на цыпочках, взглянула на книги. «Сократические дебаты» выступали из ряда на дюйм, однако они еще не проходили эту тему. Эмили вытащила книгу, поставила ее на корешок и дала переплету упасть. Книга раскрылась. Эмили увидела три карточки. Три слова.
Она закрыла книгу и вернула ее на место. Ее трясло. Когда Эмили вышла в коридор, она почти не сомневалась, что кто-нибудь обязательно встретится ей по пути и спросит, а чем это она занимается. Что она на это скажет? Эмили не знала. Не имела ни малейшего представления. Ею двигало простое любопытство.
Но в коридоре никого не оказалось. Она закрыла дверь в комнату Сашоны и поспешила в свою комнату. А затем, забравшись в кровать, лежала и думала о словах Сашоны.
* * *Со временем ей удалось найти еще пять комплектов слов. Эмили намеренно не искала их, но если кто-то оставлял свою комнату незапертой, когда уходил в ванную, она обязательно обращала на это внимание. А потом заходила в комнату этого человека и прикидывала, куда он мог бы спрятать слова. Она не собиралась использовать их. Однако они обладали силой, и они были в комнатах, поэтому Эмили искала их. Она была авантюристкой.
Странным было то, что многие оставляли слова в очевидных местах. Эмили понимала, что их нельзя уничтожить, так как они, сидя в сознании, отличались увертливостью; если она пыталась вспомнить одно из своих, ее мозг тут же предлагал более легкие варианты, например, «файрмикс», которое ничего не значило. Поэтому нужно было иметь их в написанном виде. Однако Эмили порвала свои карточки, пронумеровала кусочки на обратной стороне и спрятала код, по которому можно было собрать их в учебниках. Все остальные, судя по всему, просто рассовали карточки по книгам и ящикам, или сунули под матрасы, или, в случае с мальчиками, в карман брюк. Эмили не могла понять, как человек может столь небрежно относиться к тому, что может причинить ему вред.
