Дарья Кротова - Виктор 1. Memory
- Ах ты, ..., - кинулся на меня.
Я широко и с удовольствием улыбнулся, а потом, сказав:
- Угу, - нажал на курок.
Его тело по инерции прошло еще несколько шагов, а потом рухнуло. На меня уже неслись еще двое одновременно. Их я тоже убил. Последнему из всех не повезло. Он оказался сообразителен, и, перед тем, как побежать, причем не ко мне, а к выходу, он кинул в меня чей-то ботинок с торчащим из него куском ноги. Отчего я отвлекся, и выстрел, вместо того, чтобы оторвать ему голову, оторвал руку. Вот к чему приводит излишняя сообразительность. Побежал бы как все, давно бы умер. А так валяется тут сейчас и что есть силы орет, пытаясь отползти от меня.
Я подошел, навел на него пистолет и, пристально глядя в эти полные ужаса и боли глаза, сказал:
- Прощаю.
Спуск. Брызги крови и чего-то еще. Почему-то захотелось слизнуть с губ ошметок этого парня. Попробовать его на вкус. Мммм... ням. Но я сдержался. Вместо этого просто стер эту гадость с лица, встряхнул руку, вытер ее о штаны умершего. Потом встал и, посмотрев на их тела, еще раз улыбнулся. Снова навел дуло пистолета на одного из них и выстрелил. Зачем? Не знаю. Захотелось.
Подойдя к телу своей любовницы, я увидел голову ребенка, торчавшую из ее живота, развороченного моим выстрелом. Он так и не родился. И ему, наверное, было страшно умирать.
Я склонился над ее телом, потом встал на колени в лужу крови и человеческих останков. Затем взял голову своего нерожденного ребенка и погладил ее. Пальцы скользили по липкой от крови и материнской воды в утробе голове. Но мне было плевать. Я держал ее в руках, совсем еще крошечную и мягкую, и плакал. Слезы смывали с лица часть крови убитых мною, но совсем малую. Остальная часть плотно присохла к коже, а в душу просто въелась. Навсегда...
Взглянув на голову ребенка, я заметил, что у него открыты веки. Он смотрел на меня голубыми глазами, такими же голубыми, как у нее. Мне это показалось дико смешным, и я расхохотался. Мой смех эхом разлетелся по ангару. А я все смеялся и смеялся, сидя в луже крови, держа пистолет в одной руке, голову ребенка в другой.
Таким меня и увидели Дэниэл и еще три его парня. Здоровые такие, молчаливые. Привыкшие ко всякому... Но, наверное, такое они видели впервые, потому что когда они зашли, то кто-то удивленно спросил, глядя на меня:
- Что за ...?
Дэниэл быстро подошел ко мне, наступая на трупы, и спросил:
- Что это за резня, Вик?!
Я, глядя на него снизу вверх, прижал к себе голову ребенка и снова рассмеялся. Громко, истерично. Дэниэл молча поднял меня за шиворот и, придерживая так, три раза подряд ударил. Но я стал смеяться только громче. Тогда Дэниэл приказал своим 'мальчикам':
- Прочесать все. Выживших... - он посмотрел на меня, а я смотрел в застывшие голубые глаза, и у меня зрела мысль... - добить, - договорил Дэниэл, и потащил меня за шиворот к выходу. Я спотыкался, но брел. Выйдя на относительно чистое место, он толкнул меня к стене и, отойдя от нее, начал ходить взад-вперед, как зверь. Хотя почему как?..
- Кто их убил? - жестко спросил он у меня.
- Я, - просто ответил я, по-прежнему держа и пистолет, и голову в руках.
- Ясно, - он помолчал. - А это кто? - снова задал вопрос Варт, кивая на голову у меня в руках.
Я улыбнулся и, посмотрев на нее с нежностью, сказал:
- Мой ребенок. Точнее, его красивая голова. Я его убил, - на лице у меня застыла улыбка.
- Ясно, - снова повторил он. - Выкинь ее и пошли. Нам нужно убраться отсюда поскорее, пока не приехала охранная служба. Я ведь вызвал ее, как ты и просил.
- Вот и хорошо. Я их дождусь. Я достоин наказания, - меланхолично сказал я, в задумчивости глядя на пистолет. А может, и не стоит никого ждать? Хорошая идея.
- Ага, щас. Не будешь ты здесь сидеть. Я этого не позволю. Понял? - зло бросил мне Варт.
Я кивнул. Поднимая руку и быстро приставляя пистолет к виску. Дэниэл резко выдохнул. Прям как будто испугался. И даже руку вперед выставил:
- Стой. Ты не в себе, - голос его чуть дрожал.
- Дэниэл, я убийца. И должен умереть.
- И что? Я тоже убийца! - голос его чуть повысился. - И, поверь мне, на моих руках крови куда больше, чем на твоих. И я останавливаться пока не хочу.
- А я хочу. Хочу уйти. Устал, - я прикрыл глаза. И зря.
Варт в мгновение ока оказался рядом, выбил пистолет, а меня крепко сжал в объятиях. Я стал вырываться. Голова упала и куда-то укатилась. Я заплакал. Возникло ощущение, что во мне тоже что-то умерло. До сознания долетел голос Дэниэла:
- Уйти он хочет. Устал он... А я не хочу, чтобы ты уходил! - внезапно он закричал на меня, при этом безжалостно тряся. - Слышишь, не хочу! Запрещаю тебе умирать! И клянусь всем, что у меня осталось, что если понадобится, я запру тебя дома, свяжу и буду кормить сам. Насильно. Лишь бы ты жил. Понял? Я хочу, чтобы ты жил, - последнее он уже прошептал мне на ухо.
От его слов я разревелся еще сильнее и начал вырываться с удвоенной силой. Дэниэл не отпускал. Лишь крепче сжимал, и все. Я дергался, вырывался и орал от боли, что разрывала мою душу на части. Мои крики эхом разносились по огромному ангару, заваленному трупами. Я не мог замолчать, воздух в легких почти закончился, вдохнуть нормально я тоже не мог.
Дэниэл прижал меня лицом к себе:
- Тише, тише...- расслышал я.
От его слов новый приступ рыданий сотряс мое тело. Варт, не переставая крепко прижимать меня к себе, сел на пол. Я продолжал орать, задыхаясь от слез и срывая голос. Потом, от невозможности освободиться, стал бить Дэниэла по спине. Я царапал его и кусался, вырывался как безумный.
- Тише, - шептал он мне, - Все прошло, я с тобой... я рядом...
Я рыдал довольно долго и никак не мог успокоиться, в глазах начало темнеть от нехватки воздуха, и я стал просто задыхаться. Отчаянно хватая ртом воздух, я схватился руками за горло. Дэниэл, внимательно посмотрел на меня и ударил рукоятью пистолета в висок.
Наступила блаженная темнота.
А-1. Империя.
1715 год от создания Империи.
Пришел в себя я в ванной. Ванна была теплой, но красной от крови. Дэниэл аккуратно, губкой, смывал всю грязь с меня. Взгляд его был направлен в никуда. Но заметив, что я очнулся, он проморгался, посмотрел и провел мокрой губкой мне по лицу.
- Очнулся? - спросил он. - Хорошо, а то я уж думал, что слишком сильно приложил тебя.
Дэниэл погладил меня по лицу. Я, скорее по привычке, нежели осознанно, ткнулся лицом в его ладонь и, тихо вздохнув, сказал:
- Дэниэл, пожалуйста, скажи, что это был сон, - я поднял голову и умоляюще посмотрел на него. - Ну, пожалуйста...
Он же, посмотрев мне прямо в глаза, сказал:
- Это был НЕ сон, - голос его звучал спокойно и немного жестко. Как у палача. Или у хирурга, который, ампутируя ногу, говорит пациенту, что так будет лучше.
