Дино Динаев - Собака Кантерсельфа
Когда майор поднялся по пандусу, одна их подвешенных лент больно треснула его по плечу. Внезапно он почувствовал взгляд. Рефлекс сработал исправно. Майор присел, разворачиваясь и вскидывая пистолет.
Он привык доверять своим чувствам, но что-то тут не клеилась. У Прыг-скока была достаточно времени, чтобы уйти, но он не ушел. Шорохов не мог объяснить это недостатком профессионализма, однако не мог не признать, что наряду с выдрессированностью умелого убийцы Прыг-скоку присущи самоуверенность и самомнение – вещи совершенно не совместимые с профессионализмом. Он и не думал удирать по пандусу, поставив своей целью убить и преследователя, совершенно не обязательной в данной ситуации, и только потом с чувством превосходства исчезнуть за этими колышущимися лентами, на которых возможно сейчас повиснут его, Шорохова, мозги.
Взгляд заметался по пятачку, протыкая сетки, высвечивая неприметные закутки и все время спотыкаясь о ту самую очередь у арбузной горки. Очередь разбилась на отдельных покупателей, кто-то взвешивал, кто-то расплачивался, кто-то рыскал в куче, выбирая плод получше.
Майор разглядел среди них знакомый плащ. Остальные устроили суету, а обладатель плаща замер неподвижно, и даже отсюда было видно, как напряжена его спина.
Шорохов спускался по пандусу обратно, рука его корректировала положение, ни на миг не выпуская из прицела убийцу в кожаном плаще.
Никому не было дела до затянувшейся немой дуэли, покупатели выбирали арбузы, продавец их взвешивал, согнувшись над допотопными складскими весами. Пандус кончился, и майор в каждую секунду ожидал резкого разворота и огненного зрачка "Серпа".
А тогда уж кто быстрей, не обессудь парень, как бы быстр ты не был, но позиция твоя заведомо проигрышная, тебе еще надо повернуться, когда сам ты уже на прицеле.
Он подходил все ближе, а Прыг-скок не двигался. Наконец майор сделал последние шаги и с размаху ткнул умхальтером под лопатку. Мужчина громко икнул и лишь втянул голову в плечи.
– Я ничего не делал! Только не трогайте! – попросил он.
Не он, молнией обожгла мысль. Плащ! Как глупо он попался! Все чувства вопили, что убийца рядом, а он его не видит.
– Я не вор, без спросу ни за что бы не взял. Он сам мне арбуз дал и плащ, – бормотал мужчина, судя по скулежу, бомж, у него в руках действительно имел место быть надрезанный арбуз и кусок, от которого он откусывал беззубыми деснами.
Внезапно до Шорохова дошел смысл сказанного.
– Кто дал? – вскрикнул он, даже не вскрикнул, выдохнул, готовый крутиться, открыть огонь в любом направлении, но, уже поняв, что надурил- таки его самонадеянный неправильный убийца.
– Вот он! – бесхитростно ткнул бомж вперед и вниз.
И парнишка в синем халате, продавец арбузов и мастер складских весов поднял голову, и Шорохов увидел колючий прицеливающийся взгляд внутри заросшего волосами лица и неотвратимое как смерть жерло серпера.
– Сука! – хотел крикнуть Шорохов, но из глотки рванулось только. – А-а-а!
И повалился вбок, уходя с линии прямого выстрела. Ему повезло, что оказавшийся на линии огня несчастный бомж сбил Прыг-скоку верный прицел. Впервые майор наблюдал разрушительную силу серпера так воочию. Он буквально развалил спину несчастного надвое.
Майор продолжал падать, и пули веером брызнули над ним, кто-то там заорал дурным голосом, поймав не причитающийся ему подарок. Шорохов выстрелил в ответ, и пакет, надетый поверх оружия, вспыхнул факелом. Он должен был попасть, но Прыг-скок с непостижимой реакцией укрылся за спинами оторопевших женщин.
Майор выстрелил ему в ноги и на этот раз даже вроде попал, потому что Прыг-скок упал на колено, но это оказался временный успех, воспользоваться которым он не сумел, потому что убийца швырнул на него одну из женщин. Тетка весом килограммов за восемьдесят тараном врезалась в него, выбивая пистолет и заставляя сделать неприцельный выстрел в потолок. Оружие упало недалеко, но стоило ему за ним потянуться, как на него свалилась еще одна женщина. Она оказалась легче предыдущей, и майору удалось бы ее спихнуть, но тетка компенсировала хрупкость невероятной цепкостью, на него словно сбросили обезумевшую кошку, женщина вцепилась в него, визжа. Убийца прицелился в них обоих, чтобы нашпилить одной эффектной очередью. Щелкнул курок, в серпере кончились патроны.
Майор на мгновение поймал его озверелый взгляд, и понял, что увидит его сегодня ночью в кошмарном сне. Прыг-скок отбросил бесполезное оружие, сплюнул и взбежал по пандусу, исчезнув за болтающимися лентами. Некоторое время Шорохов тупо смотрел на пулемет с торчащими рогами магазинов, в которые умещались сто двадцать патронов, но не хватило одного для майора персонально.
Услышав выстрелы, гаишники наверху произвели ряд последовательных и глубоко ошибочных действий. Покинул машину только Шабров, Халюта же, как ни в чем не бывало, остался сидеть за рулем, вместо того, чтобы обоим как можно быстрее укрыться за корпусом машины и вызвать подкрепление. Шабров с деловым видом направился к входу в подвал с колышущимися тяжелыми лентами, полагая, что бандюгана прищучили, так как он узнал по звуку табельный умхальтер, а серпер с глушаком попросту не услышал, затерянный в остальном белом шуме.
Он был настолько беспечен, что поначалу не обратил внимания на появившегося из-за трепещущего на сквозняке полога работника рынка в синем халате. Слишком поздно пришло прозрение, что не может человек вот так неспешно удаляться от места, где только что шмальнули из умхальтера 38 калибра.
– Документы! – потребовал старшина, глядя на стремительно сокращающееся между ними расстояние.
Так как Прыг-скок не думал подчиняться, Шабров сунул руку к кобуре, но было уже поздно. Убийца железной пятерней перехватил его движение, а второй рукой несколько раз со страшной силой ударил в лицо, с хрустом сминая кости. Боль была невыносимая и до того как умереть от осколков кости, разрушивших часть мозга, Шаброву пришлось ее перетерпеть. Убийца аккуратно подтолкнул в спину тело с изуродованным гримасой лицом, отправляя за трепещущий занавес, превратившийся в саван. Потом направился к патрульной машине. Сержант Халюта воспринял его появление спокойно. Сам момент скоротечного столкновения он прозевал, как фатально прозевал многое другое. Приближающийся мужчина не волновался, взгляд его паучьих глаз был спокоен, а одежда служителя рынка, а также что он не был остановлен напарником, говорило о том, что парень идет по своим делам. Как раз подъехала грузовая машина с товаром. Едва Прыг-скок миновал патрульную машину, сержант потерял к нему всякий интерес. Как раз волна Морского радио пропала, а песню передавали хорошую. Ее еще по телику пели три грудастые девицы. Радио конечно не телик, но хоть представить можно. Поэтому когда клацнула открываемая дверца, Халюта скорее возмутился наглости того, кто посмел помешать его удовольствию, чем испугался или там насторожился. Хотя нельзя говорить про мента, который пять лет возил и задерживал всякую шпану, что он мог испугаться на шум открываемой дверцы. На этот раз ему не повезло, потому что тот, кто молча заглянул в кабину, был опаснее всей той шпаны, что он возил пять лет, вместе взятой и собранной в одну убойную команду. Убийца просунул обе руки в кабину, одну под подбородок сержанту с внутренней стороны, другую чуть повыше уха с внешней, и стал давить получившийся рычаг. Раздался треск, и позвонки шеи начали расходиться. У Халюты, при захвате неловко уткнувшегося лицом в пыльный рукав халата, рот наполнился слюной вперемешку с кровью, которую он захотел сплюнуть и отвернул голову, отчего смещенный позвонок прострелил острой болью до самых пяток. Гаишник забился в кабине словно птица. Убийца перехватил голову жертвы поудобнее за затылок, отчего казалось, что он погладил его, и даванул еще раз, умело и сильно. Раздался более сильный сухой треск, и позвонки окончательно разошлись. Когда убийца вынимал Халюту из кабины, голова его болталась на одной коже.
