Кирилл Манаков - Хроники последнего лета
Секретарь поднялся навстречу, но был остановлен телохранителем. Мягко, спокойно, можно сказать, дружелюбно.
— Прости, брат, спешим.
Секретарь отступил в недоумении. Разгуливать в сопровождении охраны здесь как-то не принято. Хотя, это же Султан — то он на дипломатический прием приходит с золотым «Стечкиным» за поясом, то при всех ломает челюсть замминистра финансов — и все сходит с рук. Хорошо быть любимцем президента!
Султан тяжелыми шагами прошел к кабинету Загорского и толкнул дверь.
Виктор Сергеевич встал с кресла и встретил гостя, широко раскинув руки.
— Друг мой, Султан! Сколько лет, сколько зим!
Они обнялись, приложившись щеками и похлопав друг друга по спине.
По лицу Султана было трудно определить, улыбается он или брезгливо кривит рот: глаза всегда оставались неподвижными и не выражали ничего.
— Давно не виделись, Виктор, очень давно.
— Проходи, садись, — Загорский широким жестом показал на стул, подождал, пока Султан усядется, сам обошел стол и сел напротив.
— А у меня тебе посылочка. Айша собирала, привет передавала.
Султан, поставил на стол пластиковый пакет, достал из него внушительный сверток и протянул Загорскому.
— Айша? — бодро сказал Загорский, разворачивая хрустко шуршащую бумагу. — Я догадываюсь, что это… Точно!
— Овечий сыр, как ты любишь. Лучший в мире, таких пастбищ, как у меня нет нигде.
— О-о! — Загорский отломил кусок сочащегося соком сыра и отправил в рот. — Я твой должник.
По кабинету распространился острый, с кислинкой запах.
— Хорошо, — ровно сказал Султан, — ребята еще принесут айрана. Как ты любишь.
— Я люблю, когда ты приезжаешь, — рассмеялся Виктор Сергеевич, — без подарка в дом не входишь. Так, Султан?
— Только так. По-другому нельзя.
— Молодец. Чай, кофе или чего покрепче?
— Ты же знаешь, я не пью. Истинный мусульманин не должен затуманивать свой разум.
Загорский, продолжая улыбаться, понимающе покачал головой, а сам вспомнил, что недавно видел оперативную съемку, где Султан с гостями из Эмиратов отмечает завершение строительства своего дворца в Дубаи, и, под ободряюще-удивленные возгласы арабов, залпом опустошает бутылку коллекционного «Мартеля». Впрочем, в оправдание можно сказать, что коньяк не оказал на могучий организм Султана ни малейшего действия, так что разум его, пожалуй, остался незатуманенным.
— Вера — это всегда хорошо… Как жена, дети?
— Слава Аллаху, нормально. Айша, видишь, тебя помнит. Магомед — в Египте, учится, сразу на второй курс пошел. Иса, ты его не видел, по вольной борьбе по республике второе место взял.
— Ай, молодец! Так он же маленький совсем?
— Девять лет. Маленький — Хасан, ему пять лет. А девчонка совсем мелкая — девять месяцев.
— Ну, ты даешь! — Загорский шутливо погрозил пальцем. — Почему не сказал?
— Это от второй жены. Те ее не знаешь, Марина, русская.
— С Айшой ладит?
— Да как сказать… они не встречались.
— Мастер ты, однако, отношения выстраивать.
— Я слышал у тебя тоже жизнь не стоит на месте. Симпатичная девочка, Аня, кажется?
— Пустое, — махнул рукой Загорский, — ерунда это все.
— Значит, по-прежнему с Риммой? Все нормально?
— Все прекрасно. Как всегда.
— Молодец.
— Да-да, — рассеянно сказал Загорский, — все-таки чаю?
Султан благосклонно кивнул, Виктор Сергеевич вызвал секретаря, и тот мигом прикатил тележку с чайными приборами и хрустальной вазочкой с орешками.
Загорский, прихлебывая чай из стакана в серебряном подстаканнике, с легкой улыбкой смотрел на Султана. Зачем он пришел — нетрудно догадаться, остался день до окончания установленного им срока. А ведь нервничает Султан, сам себя загнал в ловушку. Отказаться от слова уже не может — свои не поймут. Устраивать войну в Москве — отморозков, конечно же, у него хватает, но это слишком даже для Султана. То, что президент не одобрит — это ясно, но степень неодобрения предсказать не может никто.
Султан с каменным лицом выпил чай, кинул в рот пару орешков и доверительно сказал:
— Проблемы у нас, Виктор. Большие проблемы.
— С кем не бывает, — философски заметил Виктор Сергеевич, — разумные люди для того и рождаются, чтобы проблемы решать. Мы же с тобой разумные люди, правда?
— Какие мы разумные? — Султан улыбнулся одними губами. — Абреки и бандиты. Чуть что — за кинжал хватаемся.
— Наговариваешь на себя, ой, наговариваешь. Ты же известный дипломат. Недаром президент тебя послом в Эмираты хотел отправить — ты бы живо их там сагитировал, верно?
Несмотря на такую лестную оценку, Султан заметно помрачнел. Об этом предложении знало всего несколько человек, и приятного в нем на самом деле было немного. Президент прекрасно понимал, что он откажется, но все-таки предложил. Умный человек сразу бы понял, что это — первый звоночек, предупреждение. А Султан — он умный. Вполне возможно именно поэтому он пока придерживает своих абреков.
— Все правда, Витя, все правда. По делам поговорим?
— Поговорим.
— Тогда послушай меня. Твой человек попросил помочь. Я послал ребят. А получилась подстава. Твой человек говорил от тебя, или сам в войну решил поиграть?
Ах, хитрый Султан! Ищет все-таки варианты, не хочет драки. Сам решение предлагает: отдай мне дурака Колушевского, будет крайним и за все ответит. Красиво, конечно, но не вариант.
— Не вариант, — твердо сказал Загорский, — ты же знаешь, я своих не выдаю. Если есть вопросы — задавай мне.
Султан тяжело посмотрел на Виктора Сергеевича. Тут испугаться не мудрено — бесцветные глаза под нахмуренными рыжеватыми бровями впивались в лицо собеседника как колючки. Однако Загорский перенес этот взгляд с полной безмятежностью.
— Значит так, — медленно сказал Султан, четко выговаривая каждое слово, — будем решать с тобой. Ты знаешь, что мне нужно?
— И что же, Султан?
— Все просто, Витя. Есть хороший человек, по имени Ахмед. Сейчас он в больнице и его охраняют менты. Это неправильно. Ахмед завтра должен быть свободен.
— Знаешь, Султан, у меня непростые отношения с эмвэдешникми… У министра — своя политика.
— Это меня не касается. Ты принес проблему, ты и решай. Но знай, завтра я за ним приду.
— Ты собираешься штурмом брать Склиф?
— Зачем штурмом? Возьму свое. Кто-то меня остановит? А потом и будем разговаривать.
Загорского всегда впечатляла самоуверенность Султана. Объяснять ему, что не стоит устраивать свалку с ментами в центре Москвы, было бессмысленно. Можно, конечно, обратиться к президенту… но тогда последствия лично для Виктора Сергеевича окажутся катастрофическими, как, впрочем, и при сваре Султана и ментов. Сейчас президент с интересом наблюдает за ситуацией, но если ему придется вмешаться, посыплются головы. Похоже, надо идти на поклон к министру МВД и сдавать позиции. Ах, как не вовремя…
