Александра Давыдова - Не/много магии
В голове крутилась фотография щенка. Который не успел стать бешеным, потому что умер. Потом всплывали глаза мальчика в больнице. Уже третья собака. Уже второй сын. С одной стороны, это может быть совпадением. Или не может?
Он дошел до метро, спустился по эскалатору и удачно притулился в самый угол вагона. Устало прикрыл глаза. Ехать до конечной — если никто не помешает, он успеет всё обдумать в десятый раз. Подберет болтающиеся «ниточки», составит план, еще раз расспросит мать — ничего не поделаешь, придется ей вытерпеть внимание к своей персоне. И обязательно выяснит, как было на самом деле. Потому что такие дела нельзя оставлять так просто. Когда кого-то приводят на порог смерти без его на то согласия.
Но думать не получилось.
Сначала его прервали визгливые тетушки — из разряда тех, кого можно считать проклятием общественного транспорта. Громкие, пребывающие в полной уверенности, что всем окружающим важно их мнение и мысли. Дмитрий поморщился и открыл глаза. Аккурат напротив него примостились две старушки в мешковатой одежде, в стоптанных грязных ботинках и с клетчатыми китайскими сумками — по две на каждую.
— И ведь как орал, как орал-то! Вы-ы-пустите меня! Будто его кто держит! — одна из них бурно жестикулировала. Вторая мелко и часто кивала, соглашаясь с каждым словом товарки.
— Ладно бы только кричал, так и на людей кидаться начал! Пока его не скрутили, женщину толкнул, мужика избил…
— Изби-и-ил?
— Вот те крест, своими глазами видела. Врезал ему по носу, кровищей весь переход залило. Псих, как ни есть.
— Сумасше-е-е-едший?
— Да кто ж в здравом уме будет драку с толпой устраивать?
«Слишком много психов», — снова подумал Дмитрий и уставился пустым взглядом в пол.
Через три станции тетки вышли. Но думать уже не хотелось, подкрадывалась усталая вечерняя дрема — его всегда слегка убаюкивало в метро. Дмитрий несколько раз моргнул, потер глаза, притопнул ногой, меняя неудобное положение. От подошвы отклеился и остался лежать на полу вагона ярко-оранжевый кленовый лист. Из того самого овражка. Дремота спряталась, вновь уступив место карусели образов. Могила щенка, ребенок, который боится собственных игрушек, мать, которая боится…
В кармане запищал телефон. Хуже нет, чем говорить по сотовому в метро — мало того, что половину слов не слышишь, так и связь постоянно пропадает. Хотя, вдруг Миша раздобыл что-то интересное? Тогда об этом нужно срочно узнать.
Дима подцепил телефон за угол и вытянул из кармана. Посмотрел на определившийся номер. Медленно опустил сотовый на колени. Потом поднял и зачем-то подышал на экран. Стер пелену от дыхания большим пальцем. Звонила жена.
— Да, я слушаю. Уже подъезжаю.
— Ты что так задержался? Небось, опять убийство?
— Да.
— Ты так спокойно говоришь, будто они у тебя каждый день!
— Почти…
— Не перебивай меня! Неужели сложно позвонить? Я же волнуюсь. Сколько раз…
Связь пропала. Теперь надо было дождаться, когда в углу экрана рядом с антенной вырастет палочка, перезвонить, выслушать те же самые претензии, опять вылететь из зоны доступа. Выйти из метро, снова набрать жену, ознакомиться с известным наизусть набором претензий.
Поздно приходишь с работы.
Тебя могут убить.
Я волнуюсь.
Почему ты не позвонил, что будешь поздно?
Неужели нельзя приходить раньше?
И снова по кругу, по кругу, по кругу… Обычно, подходя к подъезду, Дмитрий отнимал от уха трубку и, подняв глаза, смотрел на желтый квадрат — пятый этаж, окно кухни, крайнее справа. Прислушивался — за голосом жены слышалось шипение. Наверняка, что-то жарит. На той самой кухне. Где через пять минут повторит в лицо мужу уже сказанное по телефону. И добавит то, что забыла. В последнее время Диме казалось, что стоит взять еще одну ставку на работе. И ночевать — там же. Потому что он уже не раз и не два ловил себя на мысли, что боится возвращаться домой, где не ждало ничего, кроме упреков, ссор или напряженного молчания.
Телефон завопил, едва Дмитрий вышел из метро. Сердце болезненно сжалось — что еще ей надо? Он ведь успел перезвонить еще со станции…
Но это наконец-то оказался Михаил.
— Алексея Стеклова привозили в седьмую больницу. Оба раза его отправляли обратно через несколько дней. Оба раза у его матери запрашивали согласие на анализы — платные, естественно — она отказала. Так что… Там же постоянная нехватка мест, сам знаешь.
— Дорогие анализы, не узнавал?
— Да не очень, в сумме тысяч семь-восемь.
Недорого за возможность вылечить сына. Если, конечно, сына хочется вылечить.
— Миш, напомни, где она работает?
Из трубки послышалось шуршание бумаг.
— Сто восьмая дежурная аптека. Это около Семеновской.
— Телефон скинь и топай домой. Завтра разберемся.
Он дождался сообщения и набрал телефон аптеки. Представился.
— У вас работает Мария Стеклова… — начал он. — Вот как, вы уже знаете?.. Да, именно поэтому… Скажите, вы не регистрируете, какие именно медикаменты покупают ваши сотрудники?.. Можете определить по скидкам? Замечательно! В ближайшие, скажем, полгода ничего необычного не покупалось?.. Как-как, еще раз? По слогам, если можно… А что это? Регулярно покупает, говорите? Интересно… Спасибо большое! До свидания!
Он сунул телефон в карман.
Над ним, ощетинившись десятками окон, возвышался дом. Его дом. Он стоял, насмехаясь, ожидая, когда человечек войдет в него, ибо другого выбора нет.
— Ме-ка-ми-ла-мин, — прошептал Дмитрий, словно заклинание, и шагнул в зияющую дыру подъезда.
Седовласый сухопарый доктор, которого следующим утром навестил следователь, держался уверенно, но немного настороженно. Узловатые стариковские пальцы чуть подрагивали, перебирая документы из архива. Голос через каждые несколько фраз срывался на дребезжание, как будто доктор был механической игрушкой, которую не до конца завели. Или начали ломать, но не доломали. Бред какой-то. Дмитрий отмахнулся от назойливого образа и заставил себя внимательнее прислушиваться к словам собеседника.
— Бесплатная диагностика не всеобъемлюща, — тем временем объяснял доктор. — Все ее методы мы исчерпали, а от платных тестов Стеклова отказалась.
— Скажите, а что такое мекамиламин? — спросил вдруг Дмитрий.
— Ганглиоблокатор. Применяется при гипертонии.
— Его передозировка может привести к параличу?
— Это возможно, — кивнул врач.
— Платные тесты, которые вы предлагали Стекловой, могли выявить наличие этого вещества в организме?
