Антон Фарб - Глиф
— Да пожалуйста, — Славик с опаской протянул ей свой рисунок. — Вроде бы мелом было нарисовано. Над дверью, как ты и говорил…
— Правильно, — сказал Белкин. — Ну, а дальше что?
Марина покрутила в руках каракули Славика — рисовать тот, прямо скажем, не умел — и вдруг поняла, что он пытался изобразить. Внутри все похолодело.
— Боже мой... — Прошептала она помертвевшими губами, но ни Белкин, ни Славик не обратили на нее внимания, продолжая обсуждать приключения на стройке.
— …точно тебе говорю, байкеры, — с жаром заявил Славик. — Они раньше меня пришли!
— Бред, — помотал головой Белкин. — Не может быть. Координаты были только у меня на ноуте. Игровой сервер я закрыл два дня назад, и даже потер весь контент. Взломать не могли. Разве что… — он прищурился, — не наши ли это друзья из команды «Ржавые тараканы»? Их же вроде тогда не замели. Они запросто могли подобрать мой ноутбук!
От возбуждения Белкин разве что не подпрыгнул на своем кресле-каталке.
— Да не… — с сомнением в голосе протянул Славик. — Не похожи были эти двое на «Тараканов». У «Тараканов» жилетки с эмблемами, ботинки дорогие, косухи опять же… Да что я «Тараканов» не узнал бы, что ли? У них главный дизайнером работает в одном рекламном агентстве, мы у них визитки и флаера заказывали на презентацию. Он же им, «Тараканам», и фирменный стиль разработал. А эти двое… Дикие какие-то, лохматые, грязные. Как будто — настоящие байкеры.
— Ладно, проехали, — Белкин махнул рукой. — Дальше что было?
— А дальше я их на мушку взял и попросил отдать посылку.
— Чего-о?! — Тут уже не только у Марины, но и у Белкина округлились глаза. — Какую еще мушку?
— Ну, фигурально говоря. Мушки-то на самом деле тут нет, у нее лазерный ЦУ, то бишь — целеуказатель, — пояснил Славик, с показной застенчивостью демонстрируя странный предмет, похожий то ли на фен, то ли на хай-тек степлер. — «ОСА». Мне брательник из России привез, контрабандой.
— Ну ты даешь, — выдохнул Белкин с восхищением. — А потом?
— А потом меня в спину ударили. И эти двое на меня бросились. С ними-то я быстро разобрался, — Славик мимо воли потер ссадину на лбу, — а вот посылку сперли. Какой-то пацан. Наверно, с соседнего балкона перелез. Я ему шмальнул вдогонку разок, для острастки, а потом сам свалил, пока байкеры не очухались.
— Ничего себе — поиграли в геокэшинг, — присвистнул Белкин.
— Так ты ж сам сказал — вопрос жизни и смерти, — Славик пожал плечами. — Я и решил, что байкеры — и есть те самые отморозки, от которых ты… то есть, вы, — поправился он, поглядев на Марину, — у меня прячетесь.
— Да нет, — задумчиво потеребил нижнюю губу Белкин. — Прячемся мы вовсе не от них…
Накал бурлящего тестостерона явно пошел вниз, и Марина решила наконец вмешаться в беседу крутых мачо. Пора было брать управление на себя. А то этих два самооборонщика доиграются.
— Ребята, — сказала она тихо. — Вы хоть понимаете, во что вы ввязались?
— Да, — огрызнулся Белкин.
Он вообще с момента приезда в квартиру к Славику охамел и обнаглел. Ему, видите ли, не понравилось, что Марина решила остаться с ним. Он, большой босс, велел ей ехать домой, к маме, пока мужики будут решать проблемы, а она настояла на том, чтобы остаться. Вот он и хамил по поводу и без.
— Понимаете… — повторила Марина. — А это что такое? — Она ткнула Белкину в лицо рисунком Славика.
— Глиф! Метка! Указание на спрятанную посылку! Игра такая, понятно? — в очередной раз психанул Белкин.
— Это, — подчеркнуто спокойно сказала Марина, — называется монада. Монада Джона Ди. Этому символу сотни лет. А может быть, и тысячи. Вы играете с огнем, мальчики. Вы прикуриваете от атомной бомбы. И даже не в курсе, с чем имеете дело! У каждого знака есть своя сила…
— Да, мастер Йода, — Белкин склонил голову. — Сила великая в знаках есть. Закорючки эти судьбу мира определяют уже тысячи лет.
Славик заржал, как конь. Марина почувствовала, что у нее запылали щеки.
— Марин, давай без этой оккультной херни, — попросил Белкин. — Это просто Игра, понимаешь? И кое-кто решил сделать ее по-настоящему опасной.
Боже мой, какие они все-таки идиоты, подумала Марина с жалостью и презрением. Членоголовые. Она посмотрела на часы — четыре пятнадцать. Сеанс у Анжелы начнется в пять. Надо успеть. Похоже, что кроме Анжелы в этом не разберется никто…
7
Спиритический сеанс, как выяснила Ника, был назначен на пять в двухэтажном доме по улице Первого Мая, на квартире одной из участниц. Здание было старое, каменное, с высокими потолками и деревянной лестницей в подъезде. Внутренние стены, за исключением несущих, тоже были из дерева, местами прогнившего до трухлявого нутра, и стыдливо подкрашенного серой краской. Такие вот постройки — каменная коробка с деревянной начинкой — в случае пожара моментально превращались в смертельную ловушку, Ника помнила это еще по Сербии…
Но местных оккультисток опасность пожара, похоже, совсем не беспокоила. Сумрак логова (задернутые шторы, лысеющий бархат драпировок, ветхие ширмы и помпезная черная мебель) разгоняли десятка три разнокалиберных свечей, расставленных подчас в самых неожиданных местах. В мерцании дрожащих огоньков мадам Анжела, облаченная в китайский шелковый халат, походила на статуэтку Будды — низкая, приземистая, с двойным подбородком, круглыми глазками, выпуклым лобиком и — вместо длиннющих мочек ушей — свисающими бульдожьими брыльками.
При имени Радомского Анжела рассыпалась в любезностях, предложила Нике травяной чай, четки и ароматные курительные палочки. Ника вежливо отказалась. Начало сеанса было назначено на пять, Ника пришла в половину шестого и была первой, не считая Анжелы и хозяйки квартиры, могучей женщины с телосложением метательницы ядра и жуткой химией на голове. Анжела представила ее как Маргариту Петровну, и вместе с ней ретировалась на кухню, оставив Нику в одиночестве.
Где-то к шести стали подтягиваться остальные любители черной и белой магии. Первой появилась запыхавшаяся Марина (ну да, вспомнила Ника, геммомантика!), поздоровалась сквозь зубы и побежала шептаться с Анжелой. Следом — две дамы бальзаковского возраста, с дорогой бижутерией на дрябловатых шеях. Эти прямо в шубах — и плевать, что весна! — прошли в комнату, по-хозяйски расположились в креслах и принялись сплетничать о некоем Киселевиче, редкостном мерзавце и негодяе. Нику они демонстративно игнорировали. Как-то очень незаметно проскользнула девочка-подросток, то ли эмо, то ли готка, забилась в уголок и оттуда испуганно на всех таращилась огромными, подведенными черным глазищами.
