Светлана Смирнова - Тринадцатый
Стерва
Всю ночь Стерве снился Неприятный. Вот они вместе гуляют по радуге. По ночной радуге. Такой красоты Стерва никогда не видела за все века своего существования. Вдали мерцают звёзды. Пахнет озоном, а под мантией цветная дорожка. Какая красота! Видеть ночную радугу можно только с высоты Небесного Чертога. Стерва любила смотреть на дневную радугу, но то, что она увидела сейчас, поразило её до глубины нимба. Цвета не просто манили к себе — они завораживали, искрились. В них отражались звёзды. И, от звёзд радуга мерцала таинственным светом. Светом дальних непознанных, но манящих к себе галактик.
Стерве не хватило бы сил, что бы подняться на такую высоту, в поднебесье. Неприятный последний путь нёс ее на своей мантии. Теперь она его королева. Он собирает огромные букеты ярких, сочных цветов и бросает ей под ноги. Её мантия и нимб тут же окрашивается в такой же цвет. Как ей хорошо! Она весела, смеётся и грозди счастья неотступно сопровождают Стерву.
От любви к ней у Неприятного сверкает нимб. Ему кажется, что его подарок слишком прост, и он несёт её дальше. Туда, где не позволено бывать простым душам.
Они мчатся в страну Северного Сияния.
— Смотри молча. — Шепчет он ей. — Здесь нельзя разговаривать.
— Где мы? — Любопытство не позволяет молчать Стерве. Ей хочется узнать, как можно больше. У каждого подарка должно быть имя.
— Мы, в стране Северного Сияния. Сейчас ты увидишь то, что нам душам видеть нельзя. Если нас здесь заметят, нас накажут. — Неприятный прикладывает конец мантии к нимбу. Стерва не задаёт больше вопросов — она смотрит в звёздную даль.
Они замирают на месте. Тишина до звона в нимбе наполняет звёздную гладь. И, вдруг звёзды начинают меркнуть. Белая пелена наплывает маленькой ленточкой, и начинает расти. Растёт с каждой минутой всё больше и больше. Шире и шире, — заполоняя всё небесное пространство, которое может охватить взгляд. И, Стерва не успевает заметить, как белая пелена обретает розовый цвет. Он вспыхивает ломаными линиями ни откуда — исчезает ни куда. Сам себя поглощает, и тут же его сменяют изумрудные полосы.
— Смотри, сколько души не истратили на земле Веры. Изумрудный цвет — остатки не истраченной надежды. — Шепчет Неприятный, и обхватывает мантию Стервы своей мантией.
— А, любовь? Где любовь? Её истратили всю? — Боится за Любовь Стерва.
Неприятный крепче прижимает Стерву к себе.
— Ещё всё впереди. Подожди. — Успокаивает он её.
А Сияние дарит уже следующий цвет — фиолетовый. И, снова ломаные линии зовут, манят к себе. Перехватывают дыхание. Вот — вот от перелива должен возникнуть шелест. Но, ни звука не идёт с небес. Всё происходит в таинственном безмолвии.
— А, сейчас загадывай желание. Слышишь. Оно обязательно исполнится. — Захлёбывается в собственном шёпоте Неприятный.
Весь небосклон пронизывают ярко красные всполохи. Им мало места. Они набегают друг на друга, теснят друг друга. В один миг всё небо вспыхивает огнём. Кажется, что можно достать Сияние концом мантии.
— Что это? — От восторга у Стервы перехватывает нимб.
— Это и есть Любовь. Смотри сколько не растраченной Любви. Жалко.
И, вдруг, всё прекращается так же внезапно, как и началось. Сияние себя изжило. Расплескало до последней капли. Только тоненькая белая полоска остаётся на звёздном небосклоне, которая через мгновение тоже исчезает без следа.
— Всё? — Всё так же шёпотом спрашивает Стерва.
— Да. Надо лететь обратно. Ты успела загадать желание?
— Да. — Отвечает Стерва, смотря прямо в нимб Неприятному. И, Неприятный понимает, что она загадала одно желание на двоих. — Я очень довольна. Я — счастлива. Откуда оно берётся это Сияние?
— От утилизованных душ. — Отвечает Неприятный, и понимает, что услышанное огорчает её. Нимб Стервы светящийся от счастья, начинает заволакивать дымка Тоски. — Не стоит думать об этом. Нам это не грозит. — Он хочет успокоить любимую. — Смотри, я приготовил тебе подарок. — Он протягивает ей Гроздь Голубого Забвения — знак Вечной Любви.
— Спасибо. — Стерва принимает подарок, и прячет гроздь под нимбом.
— Пора возвращаться. — Он готовиться к дальнему перелёту.
Стерва протягивает конец мантии к Неприятному. Но, где, же он? Его нигде нет. Он исчез. Исчез вместе с белой дымкой. Вокруг ни кого нет. Только она одна в чёрной непроглядной тьме. На неё начинает накатываться Страх. И, вот уже Панический Ужас обвивает мантию своими холодными щупальцами.
— Не надо! Нельзя! Отстань от меня! — Старается увернуться Стерва от объятий Панического Ужаса. Но, ей это не удаётся, скользкие щупальца Ужаса быстро обвивают мантию. — Неприятный, Неприятный, спаси меня! — Кричит она.
А, в ответ слышит только раскатистый, издевательский смех. Стерва вместе с мантией стряхивает с себя Ужас, и просыпается.
— Ну, и горазда же ты, спать. Мы еле-еле тебя добудились. — Слово продолжения страшного сна звучит голос мужа-рогоносца.
Стерва подскакивает на облаке, и окончательно просыпается.
— Фу, какая мерзость мне приснилась.
— Значит, нимб не чист. Почаще его чисти. — Посоветовала Обманутая жена.
— Спасибо. Как ни будь обойдусь без твоих советов. Вы это откуда?
— Это ты спишь, а мой сладкий за тебя уже половину дел сделал. Собирайся, полетели на землю. Возьмём Тринадцатого за нимб. Пусть Неприятного вызволяет из неволи.
— Ты, что узнал, где найти Тринадцатого?
— Конечно. Это ты спишь, а я работаю. Хватит прохлаждаться, полетим, навестим незабвенный город Энск. Я надеюсь, там уже приготовились к нашему прибытию.
Троица, как по команде, соскочила с облака, и, набирая скорость в полёте, взяла курс на город Энск.
Тринадцатый
В самом наихудшем расположении нимба Тринадцатый вернулся в Роддом. Прежде чем нырнуть в плоть, он решил успокоиться, привести свои чувства в порядок. Для такого важного мероприятия он повис на плафоне. За окном, в ночном небе гасли последние звёздочки, а Тринадцатый всё ни как не мог успокоится. Его расстраивала встреча с Меченым. Он не мог понять, почему друг так с ним поступил?
Из задумчивости его вывел шорох мантии. Он обернулся. На стенки детской кроватки зависла Изящная душа.
— Ну, получил Судьбу? — Изящную душу окружали гроздья Удовольствия и Развлечения.
— Нет. Только данные о вселение взяли. — Сухо ответил Тринадцатый. Ему совершенно не хотелось разговаривать.
— Ясно. Я же, тебя предупреждала, что спешить не стоит. Ты что в этом деле новичок?
Тринадцатый отвернул нимб от Изящной души. Она не обиделась, перелетела на другую сторону.
