Ядвига Войцеховская - По ту сторону стаи
- Я готов, - быстро отвечает Монфор.
Ничего-то он не готов. Он и передвигается-то не совсем свободно, слишком уж мало времени прошло с того рокового дня.
Я заметила, что вчера он весь день молчал и всё думал о чём-то. Видимо, как раз об этом. И что-то решил. Поэтому так быстро и ответил: ответ уже был наготове.
Не представляю, как он будет драться. В таком состоянии трудно сконцентрироваться. Что ж, пусть попробует. Возможно, всё это - часть какого-то плана, ведь не только же по своей воле, не поговорив с хозяином, Анри пришёл сюда.
Я не произношу ни слова. Думать - отнюдь не моё дело. Монфор одевается, и они выходят.
На улице сияющий солнечный день. Превозмогая слабость, я подхожу к окну, чтобы узнать, не на лужайке ли перед окнами Кинг-Голд-Хаус состоится дуэль.
Чутьё меня не подводит. Я вижу две тёмные фигуры, выходящие прямо под окна. Они о чём-то переговариваются, расходятся в разные стороны, а потом разворачиваются лицом друг к другу и застывают.
А ведь Лена права, он умеет брать себя в руки. В движениях Монфора уже нет той детской неуклюжести, свойственной полноватым людям; они приобрели уверенность и какую-то кошачью грацию.
Дуэль начинается. У Монфора невыгодная позиция. Солнце прямо напротив него, и сегодня светит почему-то особенно ярко для зимы; оно рассеивает внимание. Поэтому неудивительно, что очень скоро он теряет концентрацию и падает, мгновенно попав под власть сознания Анри. Тут же его тело начинают сотрясать судороги боли. Теперь Анри будет изматывать Монфора до конца, пока последняя искра рассудка - если не жизни - не покинет тело. И тогда сын Симона и Элис, вполне возможно, составит им компанию на ближайшем кладбище, проиграв поединок разумов.
Анри подходит чуть ближе. Он наслаждается, видя, как противник, будто рыба, брошенная на раскалённую сковородку, бьётся на покрытой инеем земле.
И в этот момент происходит невероятное. Монфор каким-то чудом изворачивается, и Анри на мгновение утрачивает контроль. Но этого мгновения достаточно; Легран падает и на заледеневшую землю летят красные брызги. Анри пытается зажать руками горло, откуда толчками выбрасывается кровь, потом вздрагивает и затихает.
- Я сама подписала ему смертный приговор, Близзард, - раздаётся позади меня тихий голос.
- Легран, - я оборачиваюсь. Она стоит сзади меня. Без сомнения, тоже видела всё, что происходит под окнами.
- Всегда надо думать о том, что говоришь, - продолжает Лена. - О каждом чёртовом слове, чуть ли не о каждой чёртовой букве. А мы с тобой этого не делаем. Нами владеют эмоции. Уж мне ли было не знать силу слов?
"Мальчишка, - думаю я. - Всего-навсего мальчишка, решивший поиграть в сыщика. И вот теперь, дорогой мой, тебе пришлось убить, чтоб не умереть самому, - а потом, когда-нибудь, ты почувствуешь, как это приятно. Учись, студент..."
Я смотрю на лужайку. Оба соперника лежат. Вокруг Анри расползается алое пятно, которое чуть парит в холодном воздухе. Монфор тоже не шевелится, непонятно, в сознании он или нет: верно, произошедшее - это последнее, что он сделал, быть может, даже не совсем осознанно. К ним почему-то никто не идёт. Приказ хозяина, - догадываюсь я.
Лена подходит сзади и обнимает меня. Я одной рукой прижимаю её щёку к своей, так мы и стоим, продолжая глядеть в окно.
- Теперь он связан кровью, ты поняла? - вдруг спрашивает она.
И тут до меня доходит. Я не знаю, как так вышло, что стажёр взял верх, не знаю, вмешивался ли каким-то образом в ход дуэли хозяин, но результат достигнут. Монфор в отчаянной попытке выжить прибегнул к смертельно опасному внушению и заставил человека умереть. И только такой, как он, будет терзаться этим, не подумав, что Анри - государственный преступник вне закона. Для него это не имеет значения. Для него это - прежде всего человек. Человек, чья кровь теперь на его руках.
Монфор слегка шевелится. Он поднимает голову и видит перед собой труп своего врага. Наверное, сейчас время превратилось в бесконечность для тебя, Эдвард Монфор, потому что ты застыл, как соляной столп, и не сводишь взгляда с тела Анри Леграна.
- Приведи его сюда, Лена, - раздаётся тихий приказ. В дверях стоит хозяин и смотрит на нас.
- Да, Милорд, - отвечает Лена. В глазах у неё ни слезинки. Хотя я точно знаю, что она чувствует. Это знает и хозяин, потому что, когда она проходит мимо, он останавливает её и пальцами невесомо прикасается к её лбу.
- Милорд! - выдыхает она; лицо вспыхивает смесью восторга и страха.
- Семья Легран будет щедро вознаграждена, Лена, - говорит он. - Поверь мне.
Не сводя с него взгляда, она, как заворожённая, пятится к двери и выходит.
- Всегда надо помнить о каждом слове. Даже не произнесённом вслух, - говорит мне мой Господин.
...Чёрное пламя болевой атаки, оказывается, пахнет грозой... фейерверк вспышек боли, затягивающий в бездну безумия... Всё это существует только в его голове, но Эдвард не знает, не понимает, не думает, он не в состоянии думать. И вот по какому-то наитию он видит крошечный перерыв между этими вспышками, собирает последние силы... - и перехватывает контроль. Выжить, любой ценой - ценой смерти того, кто напротив. Тело противника само разрывает кожу и мышцы, ни секунды не сомневаясь в правильности решения; сосуды распадаются, выпуская на волю миллионы крошечных кровяных шариков... А потом Эдвард проваливается в темноту.
...Свет бьёт ему в глаза, и глазам больно, хотя они закрыты. Кто зажёг здесь свет?
Эдвард приходит в себя. Он лежит на заиндевевшей земле и слушает звенящую тишину. Надо же, и впрямь звенит, как хрустальный бокал или человеческие ветряные колокольчики - хотя, может быть, это сосульки или замёрзшие ветви кустарника? Он чуть смещает взгляд и видит какую-то тёмную кучу. Анри, - догадывается Эдвард. Он не шевелится, и под ним зловеще расплылось кровавое пятно. Эдвард поворачивается на живот и, постанывая, ползком добирается до тела соперника, чтобы оценить, насколько серьёзны повреждения. Добирается... и застывает. Серые упрямые глаза невидяще смотрят в небо, горло рассечено, будто кинжалом, и из раны ещё продолжает стекать тоненькая струйка крови. Анри мёртв. Кровь. Везде она, эта проклятая кровь. Сколько же её было, если вся одежда Леграна и земля под ним пропитались ею, как губка? В воздухе витает тяжёлый запах металла. Запах смерти?
- Пойдём, Монфор, - говорит кто-то над ним. Он поднимает голову и видит Лену. По её лицу ничего нельзя понять. Что она сейчас сделает? Заставит его корчиться от терзающего тело невидимого огня, пока он не рехнётся? Или сразу убьёт? У Эдварда нет сил думать. В голове вместо мыслей какие-то обрывки.
