Таня Хафф - Цена крови
— Нет...
— Да.
Постепенно она успокоилась — возможно, благодаря силе его взгляда и прикосновения.
— Что... — Она облизнула пересохшие губы и попыталась снова: — Что это было?
— Демон.
— Демонов не... — «В темноте шевельнулась темнота и исчезла». — Ох!
Выпрямившись, Генри едва не улыбнулся. Он буквально видел, как его невольная гостья вновь перебирает все факты, принимая очевидное и соответственно пересматривая свое представление о мире. Все это ей не очень нравилось, но она справилась с задачей, чем произвела на него впечатление.
Вики сделала глубокий вдох. «Так и быть, пускай демон». Такая версия, безусловно, снимает все вопросы и не лишена определенного, хотя и жуткого смысла.
— А как вы там оказались? — Она с удовольствием отметила, что ее голос звучал почти ровно.
Что он мог ей сказать? Хотя эта женщина не отличалась особой восприимчивостью — впрочем, Фицрой ее в этом не винил, — но и открытой враждебности с ее стороны он тоже не заметил. Значит, нужно говорить правду. Или хотя бы часть правды, ради безопасности.
— Я выслеживал демона. И немного опоздал. Я не позволил ему насытиться, но не смог предотвратить убийство. — Генри слегка нахмурился. — А вы как там оказались, мисс Нельсон?
«Значит, он нашел мое удостоверение личности». Только тут Вики заметила, что содержимое ее сумки разбросано по затемненному стеклу журнального столика. Головка чеснока, пакетик горчичных семян, Библия, крест — все это было вывернуто на всеобщее обозрение. Вики тихо хмыкнула.
— Я выслеживала вампира.
К ее удивлению, похититель, охотник на демонов, бросил недоверчивый взгляд на содержимое сумки, словно тоже заметил его впервые, после чего откинул голову и зашелся смехом.
* * *
Генри, герцог Ричмондский, всю трапезу чувствовал на себе ее задумчивый взгляд. Стоило ему посмотреть в ее сторону, как он тут же убеждался, что она смотрит на него не отрываясь, но каждый раз, когда он пытался поймать взгляд женщины, она скромно опускала взгляд долу, взмахивая опахалом черных — наверняка подкрашенных, решил Генри, — ресниц. Один раз ему показалось, что она улыбнулась, но, возможно, это была всего лишь игра света.
Пока сэр Томас, сидевший по левую руку, нес какую-то чепуху насчет овец, Генри катал виноградинку между пальцев и пытался вычислить, кто была эта дама. Скорее всего, она принадлежала к местной знати, приглашенной в Шерифхьютон. Он наверняка запомнил бы ее, если бы она вместе со свитой совершила путешествие на север из Лондона. Тот кусочек платья, что он мог разглядеть, был черного цвета. Вдова? Впрочем, вполне возможно, дама так нарядилась, потому что знает, как идет ей этот цвет, а где-то на задворках болтается ее муж.
Впервые за несколько недель он был рад, что Суррей решил не ехать с ним в Шерифхьютон. «Когда он рядом, женщины даже не смотрят на меня».
«Ну вот, она улыбнулась. Теперь я в этом уверен». Ричмонд вытер пальцы, вымазанные виноградным соком, о панталоны и потянулся за вином, одним глотком опустошив бокал из тонкого венецианского стекла. Терпение у него лопнуло.
— Сэр Томас.
— ...Разумеется, лучший баран для этой цели... Да, милорд?
Генри наклонился поближе к престарелому рыцарю; он не хотел, чтобы остальные сидевшие за столом услышали его. Довольно и того, что пришлось терпеть столько насмешек. Только недавно он едва пережил песенку, написанную отцовским шутом Уиллом Саммерсом:
"Хоть род его и знатен,
Не очень он опрятен".
— Сэр Томас, кто эта женщина, сидящая рядом с сэром Джайлзом и его дамой?
— Женщина, милорд?
— Да, женщина. — Молодому герцогу понадобилось усилие, чтобы продолжать разговор ровным, спокойным тоном. Сэр Томас служил им верой и правдой, управляя Шерифхьютоном все те долгие годы, которые Генри провел во Франции, и заслужил уважение хотя бы благодаря одному возрасту. — Та, что в черном. Рядом с сэром Джайлзом и его дамой.
— А-а, рядом с сэром Джайлзом... — Сэр Томас наклонился вперед и прищурил глаза. Дама, о которой шла речь, кротко смотрела в свою тарелку. — Так это же старуха Безика.
— Безика? — Это прелестное создание замужем за Безиком? Барону было по крайней мере столько же лет, сколько сэру Томасу. Ричмонд ушам своим не поверил. — Но ведь он старый!
— Безик уже умер, милорд, — захихикал сэр Томас. — Но, полагаю, он отправился к создателю счастливым человеком. Впрочем, она милашка и, кажется, тяжело восприняла смерть старого козла. Пока он был жив, я не часто ее видел, а теперь и того меньше.
— Как долго они были женаты?
— Месяц... нет, два.
— И она живет в замке Безик?
Сэр Томас хмыкнул.
— Если ту замшелую развалину можно назвать замком, то да, милорд.
— Если эта груда камней считается замком, — Генри обвел рукой огромный зал, не претерпевший почти никаких изменений с двенадцатого, наверное, века, — то все, что угодно, можно назвать замком.
— Это королевская резиденция, — с обидой запротестовал сэр Томас.
«Она улыбнулась. Я видел. Определенно, улыбнулась. Именно мне».
— А там, где она живет, это рай на земле, — мечтательно пробормотал Ричмонд, на секунду забыв, где находится, настолько был упоен ее улыбкой.
Сэр Томас разразился грубым хохотом, подавился пивом, да так, что пришлось колотить его по спине, тем самым привлекая к ним внимание, которого Генри так надеялся избежать.
— Вам не следует столь возбуждаться, мой добрый рыцарь, — пожурил его архиепископ Йоркский, когда те, кто бросился на помощь сэру Томасу, снова расселись по своим местам.
— Не мне, ваша светлость, — отвечал прелату сэр Томас, приняв благочестивый вид, — это нашему герцогу жмут панталоны.
Генри почувствовал, что краснеет, и проклял масть Тюдоров, из-за которой он краснел, как девица, хотя был мужчиной полных шестнадцати лет от роду.
Позже, когда на старинной галерее менестрелей заиграли музыканты, Ричмонд бродил среди гостей, пытаясь, как ему казалось, скрыть свою истинную цель. Теперь они не сводят с него глаз, а кто-то из присутствующих, может быть, и не один, обязательно донесет отцу.
Когда Ричмонд наконец пересек зал и оказался рядом с красавицей вдовой, та подобрала черные юбки, отливавшие серебром, и направилась к открытым дверям во двор. Юноша последовал за ней. Как он и предполагал, дама ждала его, остановившись на второй ступени — достаточно далеко от дверей, чтобы оказаться в темноте, и достаточно близко, чтобы он смог ее найти.
— Хм-м... В зале слишком жарко, не правда ли?
Женщина повернулась к нему, ее лицо и грудь отливали белизной.
