Оксана Алексеева - Я и мой воображаемый недруг
Я оживилась — словно весь сегодняшний день только этого и ждала. Словно всю свою жизнь только этого и ждала:
— Меня Маша зовут! Хочешь целоваться?
Парень смешно приподнял брови, как будто только этим усилием он мог удержать глаза открытыми:
— Одчен-нь хочу! — он пьяно помахал рукой в воздухе. — Только я не такой! Вот-т.
— Такой-такой! — я похлопала рядом прямо в Сережу. — Иди сюда, разберемся — такой или не такой.
Пока тот, скорее, по инерции заваливался на указанное место, Сережа вставил неуместно раздраженное:
— Да ладно! Ты серьезно? Может, хотя бы Артема используем — ты с ним уже целовалась, и он тебе хотя бы не противен…
Я не стала ему отвечать.
Парень оставался в сознании, но я вскрикнула от радости, когда в его глазах мелькнул знакомый огонек.
— Ты уверена? — парень говорил теперь трезвым голосом. Он водил пальцами по моей щеке, но не спешил. — Маш, почему?
— Ч-что я только ч-что сказал? — тут же добавил голос с другой интонацией.
— Потому что это — ты, идиот! — ответила я и сама потянулась к нему.
Глаза закрылись непроизвольно, но не потому что мне требовались дополнительные усилия воли. В голове даже мысли не мелькнуло, что я целую кого-то другого. Сережа обхватил мое лицо ладонями, но целовал так мучительно медленно, словно сам боялся разрушить какую-то границу. Наш первый настоящий и, вполне возможно, последний поцелуй. В нем много накопленной страсти, скрытого желания и страха безысходности. Возможно, поэтому он и был таким тягучим, сдерживаемым. И даже от него мои коленки затряслись — вот это оно, то самое, чего не возникало у меня ни к одному другому парню. Мы оба старались держать волнение под контролем, но оно вырывалось. Сережа сам оторвался от моих губ, уткнулся в шею, обжигая не своим дыханием. Пьяный голос что-то неразборчиво бормотал, но я не слушала, прижимая его к себе, обнимая крепче. Черт возьми, почему нельзя замереть в этом мгновении навсегда?
Подошедший Артем только улыбался и качал головой. Не знаю, когда он что-то понял, но его тело я таким образом использовать бы просто не смогла. Это было бы слишком странно… Хотя странным осталось только одно — что я еще какие-то вещи могу воспринимать, как странные! Парень предпринял слабую попытку вырваться из моих объятий, но мне так не хотелось отпускать Сережу. И все-таки он собрал последнюю волю в кулак и произнес:
— Збазибо… Только я не такой! У м-меня… жена есть.
Пришлось отпустить бедного женатого парня. Надеюсь, кроме Артема, нас никто не видел — жаль, если наша пьяненькая жертва пострадает ни за что. Когда он, сильно шатаясь, ушел, Сережа остался на месте. Мы переглянулись и тут же отвели глаза. Стало как-то неловко от того, что мы вообще на такое решились. К счастью, Артем тоже от комментариев воздержался.
После этого нам стало сложно разговаривать, поэтому домой шли молча. И там как-то каждый разошелся по своим делам. Но едва моя голова коснулась подушки, как он тут же оказался рядом, погрузив в меня свою руку вместе с плечом.
— Маш… Разве тебе не было противно? Незнакомый мужик…
— Не знаю, Сереж. Я просто об этом не думала. Я думала не об этом.
Мы лежали долго в наших странных объятиях — доступных только нам двоим — и молчали.
— Маш, почему ты это сделала?
Мне хотелось и ответить честно, и отшутиться, и разрыдаться.
— Кажется, ты нравишься мне.
Он усмехнулся:
— Сильно отдает некрофилией.
Мне было наплевать на его сарказм:
— И кажется, я нравлюсь тебе.
— А вот этому извращению даже термин еще не придумали!
И снова молчим, потому что понимаем, насколько глубоко мы уже в трясине.
— Маш, — в его голосе прозвучала неожиданная ехидца, — а что на счет секса?
Я пихнула его, но, конечно, безуспешно. Моя рука просто торчала теперь из его спины.
— Пошел вон!
— Ну… у меня есть несколько вариантов, как мы могли бы это провернуть…
— Вон!!! На диван!!!
Наверное, именно с этого дня все и началось. Или с этого дня мы уже просто не могли остановиться.
Глава 12. ТортГлава
— Серега, поздравляю с днем рождения! — Артем сказал это в воздух, а только потом посмотрел на меня. — Маш, я хочу к теть Зине сегодня заглянуть. Составите мне компанию?
Вместо ответа я возмутилась в другую сторону — не ту, которую Артем поздравлял:
— День рождения? И почему ты мне об этом не сказал?
— Не знал, что попросить себе в подарок, — просто ответил тот и тут же захлопал в ладоши. — Что, что ты мне подаришь, милая?
Я зло прищурилась:
— Тортик испеку!
Он перестал по-детски восторженно подпрыгивать:
— Что-то я к тортикам в последнее время равнодушен…
Зинаида Ивановна была рада нашему визиту, и кажется, ждала нас. Мы посидели у нее недолго, но без альбома с фотографиями все же не обошлось. Каким же он был хорошеньким ребенком! Я кое-как сдержалась, чтобы не попросить у его матери на память одну, где глазастый мальчуган без штанишек нацепил горшок на голову. Зинаида Ивановна пошла включить чайник, когда Артем быстро перелистнул в конец и ткнул пальцем на фотографию уже взрослого Сережи:
— Вот такая на твоем памятнике.
Тот придирчиво всмотрелся. Не знаю, что ему не понравилось, на мой вкус, он на любой был очень красивым. А уж когда посторонние видят такое лицо с подписью «1993–2015», то, наверное, у каждого сжимается сердце. Вот и напрасно сжимается, потому что он никуда не делся!
Выйдя из подъезда, мы столкнулись с шумной компанией, которая тут же налетела на Артема с приветствиями. Некоторых парней я помнила еще со случая на остановке.
— Вы к теть Зине ходили? Как она? — спросила одна из девушек.
— Это Света, — объяснил мне Сережа, после чего я посмотрела внимательней на Артема.
Он был напряжен — отвечал на вопросы и вел себя заметно скованно. Света оказалась не шикарной красавицей с обложки журнала, как я ожидала — скорее, наоборот, довольно простое лицо, обрамленное мелкими кудряшками. На такую сразу внимание не обратишь, но зато, когда рассмотришь, то уже оторваться невозможно — настолько милая, улыбчивая, с живой мимикой. Любить такую — это слишком закономерно вписывалось в характер Артема, насколько я уже успела его узнать. Даже у меня через полминуты возникло желание ее оберегать. Жаль, что такое создание оказалось ветреной пустышкой. Хотя… с чего я сделала такой вывод? Возможно, ветреная она была только потому, что Артем — не ее человек? Такая вот банальная несудьба.
Но в данной ситуации я должна была быть не на ее стороне, поэтому схватила Артема под руку, прижалась ближе и сказала остальным:
