Иска Локс - Беглецы и чародеи
Она сказала это вполне серьезно, но молодой человек рассмеялся.
— Я тоже люблю драконов, — сказал он.
— А что вы с ними делаете? — спросила Катя.
— Я их рисую, — сказал молодой человек.
Молодого человека звали Кириллом, он был художником, и он тоже собирался в Китай надолго.
— Я бы сдал здесь квартиру, — сказал Кирилл. — А там поселился бы в зеленом недорогом районе. И рисовал бы все подряд.
— А почему здесь нельзя все подряд? — спросила Катя.
— Никому не нужны мои рисунки, — сказал Кирилл. — И денег нет. И вообще все как-то не складывается, знаете?
— Ага, — сказала Катя.
— Что, и у вас не складывается?
— Надо мной вообще все смеются, — сказала Катя.
— Почему?
— Ну… наверное, я какая-то не такая.
— А какая вы?
Катя пожала плечами.
— Боюсь людей, — сказала она. — Живу в снах.
— Красивые сны?
— Очень, — грустно сказала Катя.
— Но это же здорово, — ответил Кирилл.
— Если не просыпаться… — сказала Катя.
— Если бы я жила в Китае, — сказала Катя, — меня бы никто не понимал, как и здесь. Но никто бы этому не удивлялся. Никто бы не злился на меня. Ведь я была бы иностранка. Они бы думали: да, она ведет себя странно — но это потому, что она иностранка.
— А на что бы вы жили? — спросил Кирилл.
— Пошла бы работать. Куда угодно. Это ведь не важно — чем заниматься. Главное, чтобы вокруг было красиво.
— А вы знаете китайский?
— Нет. И это так хорошо. Представляете: мне говорят гадости — а я даже не знаю, что это гадости. И могу улыбаться.
— Но как бы вы работали без языка?
— Ну… я бы выучила несколько слов, которые нужны для работы. Если, например, ухаживать за животными или красить стены, не нужно знать много слов. Мне кажется.
— Знаете, я ведь тоже так думал, — сказал Кирилл. — Я думал: я буду рисовать картины, которые здесь никому не нужны. Но там все решат, что это отличные картины. Просто потому, что я иностранец.
— А что, прекрасный план, — сказала Катя.
— Разве? Можно еще перекрасить волосы в зеленый цвет: пусть все увидят, какой я интересный.
— Вовсе нет, — сказала Катя. — Люди всегда уезжали из дома в поисках новой жизни. И мы так уедем.
— Мне нравится ваше «мы», — почему-то сказал Кирилл.
Они договорились встретиться у посольства завтра. И встретились. Вместе стояли в очереди, вместе переписывали список необходимых документов, вместе задавали вопросы.
Вместе им было уютно, а порознь уныло, и они вместе пошли к Кириллу.
Когда они поднялись по лестнице, Кирилл вдруг вспомнил, что у него дома нет еды, совсем, никакой, — он запустил Катю в квартиру, а сам побежал в ближайший ларек.
Катя разделась, зашла в комнату. Комната казалась полупустой и неряшливой. В ней стояла какая-то случайная мебель, повсюду были разбросаны вещи. На стенах висели картины с фантастическими рыбами, птицами, цветами. Были и драконы, величавые. И девушки, обнаженные. Одна девушка была милее всех. Она смотрела и нежно, и весело. И она была ужасно, даже невыносимо красивой.
Катя долго смотрела на девушку, и почему-то ей захотелось расплакаться, одеться и убежать.
Но тут в дверь позвонили, и Катя пошла открывать. Она думала, что это Кирилл, но это был не Кирилл. А та самая девушка с картины. Она выглядела чуть иначе — и в ней не было ни нежности, ни веселья, а много-много усталости, — но это точно была она. Девушка так удивилась Кате, что застыла на пороге. Потом она чуть отступила назад и сказала: «Извините, я не хотела вас тревожить».
Голос у нее был хрипловатый.
— Нет-нет, — шепотом ответила Катя. — Здравствуйте.
— А Кирилл? — спросила девушка.
— Он скоро вернется, — сказала Катя.
— Я… — начала девушка. Но осеклась. Залезла в карман длинного пальто, вытащила ключ.
— Это вам, — сказала девушка. Она протянула ключ Кате, быстро повернулась и ушла.
Катя повертела ключ в руках. Ей еще сильнее захотелось расплакаться, одеться и убежать, но она почему-то спрятала ключ в своем рюкзаке. И отправилась на кухню. Поставила там электрический чайник, протерла тряпкой стол.
Кирилл принес хлеб, сыр, колбасу, помидоры, кабачковую икру, банку лосося, пачку чая. И они устроили восхитительный обед. Или ужин.
На ночь Катя осталась у Кирилла, и ей, впервые за долгие годы, ничего не снилось.
Но через несколько дней Кате приснилась та девушка. Во сне девушка скользила тенью по пустым и заброшенным комнатам дома под снос, а Катя шла вслед за ней, и ей было страшно. Сны всегда радовали и умиротворяли Катю. Но этот сон был беспокойным, печальным.
Портрет девушки висел как раз напротив кровати Кирилла. Когда Кирилла не было дома, Катя сняла портрет, поставила его у стены. Ей нравилась картина с драконами над столом Кирилла — ее она и повесила напротив кровати. А девушку отправила на место драконов.
Но потом Кирилл перевесил все обратно.
Катя спросила:
— Ты любил эту девушку, да?
— Да, — сказал Кирилл.
— А почему вы расстались? — Катя никогда не произносила таких слов, она почувствовала себя героиней какой-то мелодрамы, и ей стало неловко.
— Она ушла, — сказал Кирилл.
— Это поэтому ты решил поехать в Китай? — спросила Катя.
— Ну, не только, — сказал Кирилл. — Но еще и поэтому.
— А если бы она вернулась?
— Но не вернулась же.
— А как ее зовут?
Девушку звали Наташа, и теперь она поселилась в Катиных снах. Сны были тусклыми и темными, сюжет бесконечно повторялся: тень Наташи ускользала, Катя следовала за ней, и ее сердце сжималось.
Катя вытащила из рюкзака тот ключ, положила его на стол Кирилла. Она надеялась, что Кирилл удивится, спросит о нем. Но Кирилл не обратил на него внимания, а механически бросил его в ящик ко всякому хламу.
Для Кати он сделал отдельный ключ — повесил ключ на брелок с металлическим жуком, чтобы Катя отличала его от других.
На работу Катя не вернулась, она целыми днями читала книжки и смотрела кино. Иногда Катя ходила в музеи, искала там драконов и рассматривала их с внимательным отчаянием.
Наверное, у Кати должны были закончиться деньги, но она тратила их так осторожно, что они не заканчивались.
Катя и Кирилл по-прежнему собирались в Китай, ждали документы, только Катя почему-то перестала понимать, что они там будут делать.
— Может, нам не нужен никакой Китай? — спросила Катя у Кирилла.
— Давай все же поедем, — ответил Кирилл. — Не понравится — вернемся.
