Алексей Вилков - Infernal
Я очень на это надеюсь…
– Завтра? Мы согласны, – подытоживает Лиза.
Любимая позволила себе не спросить моего мнения, всё решив за меня. Но я не спорю. Всё, что решает Лиза, идёт на пользу. Опыт подтверждает, и я повинуюсь…
– Но где? – опомнилась она. – Мы так и не условились.
– Мы обсуждали с тобой, – чуть сбавляет тон Роман.
– Там?
– Да. Нам никто не помешает. Там всё создано для таких искусителей, как мы. А завтра там никого не будет. Мы одни.
– Удобно, – констатирует Лиза.
– Очень, – развязно ухмыляется Ливенсон.
Я замечаю, как он начинает заметно нервничать. Странно – в конце свидания. Неужто он предвкушает скорое буйство плоти? Если даже он позволяет себе слабинку, что уж говорить обо мне… Я справлюсь, буду молодцом и буду держаться достойно… Настеньке мало не покажется, и крепышу тоже….
– Мы встречаемся в клубе свингеров? – делаю я ход конём, собираясь поставить мат.
– Не в обычном клубе, – поясняет Ливенсон. – Не в попсовом и раскрученном, что у всех на слуху, где не предаться подлинным наслаждениям. Мы будем в эксклюзивном месте. Это даже не клуб – это тайные комнаты.
– А как туда попасть?
– Лиза тебе покажет.
– Лиза?
– Не успела тебе сообщить, – виновато отвечает она. – Мы заранее обсудили с Романом и Настей детали. Мы же вместе туда отправимся. Не потеряемся. Тайные комнаты почти в центре.
Я молчаливо киваю. Когда Лиза успела все продумать? Каков серьёзный подход к делу?! Нам предстоит удивительное завтра. И потрясающее предложение осуществится…
Пара начинает разворачиваться. Настенька подмигивает мне, а Ливенсон уходит по-английски: молча, не прощаясь.
Мы остаёмся с любимой наедине, и я не знаю, с чего начать. Накопилось море впечатлений и небольшая обида за то, что Лиза всё провернула самостоятельно. На её фоне я чувствовал себя идиотом и простаком. Пусть это ложное впечатление, но оно до сих пор меня не покидало.
Лиза заметила моё замешательство и взялась меня успокаивать.
– Герман? Что ты застыл? О чём задумался? Завтра наши желания осуществятся. Осталось пережить эту ночь. Сегодня объявляю ночь целомудрия. Тебе предстоит подкопить силы. Я старалась ради нас и сама всё проверила. Поверь, эти люди – самое приличное общество из всего того, на что я натыкалась. Добрая половина свингеров бывшие уголовники, алкоголики или наркоманы, а это – достойные люди, не правда ли?
– Правда, – холодно отвечаю я. Мне становится вдвойне грустнее от того, что Лиза общалась с подобной братией. – Скажи, а они всерьёз семейная пара? Расписаны?
– Они? – на её устах появляется саркастическая ухмылка. – Не думаю, чтоб штамп в паспорте, но они готовы на всё – других не найти. Нам с ними повезло. Я уж потеряла надежду, что отыщу нечто стоящее. Поверь, Роман и Настя – самый подходящий вариант.
– Надеюсь, они не притащат нам никакой заразы?
– Герман! Ты разве не собираешься предохраняться?
– Прости! Бдительность. Даю палец на отсечение, что тот прохвост недавно с ней связался. Настенька всего лишь кукла, а он кукловод.
– Тебе без разницы?! – Лиза начинает хмуриться. – А я заметила, что она тебя зажгла. Не отнекивайся! И ты ещё утверждал, что ни на кого не обращаешь внимания!
– А Роман? Этот постмодернистский эскулап? – перехожу я в наступление. – Ты тоже захотела его?
– Честно? Да! Захотела! Давай играть честно. Когда женщину не устраивает что-то в одном мужчине, она ищет другого.
– Но!
– Не будем начинать снова! Мы достаточно все обсудили!
– Прости!
– Перестать извиняться! Будь мужчиной! Оттрахай эту стерву завтра на моих глазах и я поверю, что ты мужчина.
– А ты?
– А я оттарахаю этого эскулапа! Да! Ты не ослышался! Не он меня, а я его! И ты убедишься в этом!
Мгновенно представив немую сцену, я сморщился, как слизняк, и сглотнул вязкую слюну. Невыносимое зрелище, но мне предстоит всё увидеть воочию. Придётся закрывать глаза, отвернуться, задёрнуть шторы, спрятаться, сбежать в другие комнаты, лишь бы не видеть Лизу в объятиях конченного мерзавца. Но как же я? Я буду иметь похотливую сучку! Как дикое голодное животное, секунду за секундой она пускала мне слюни, и я их смачно проглатывал. Глотал её слюни, а завтра она будет глотать меня, а я буду глотать её. То же самое будет твориться с Лизой и её подлым мерзавцем. Завтра произойдёт непоправимое, и всё перевернётся вверх тормашками, либо начнётся что-то обновлённое, либо все закончится навсегда. Умрёт любовь или возродится – проверка назначена, а время пошло.
Время пошло. Момент истины. Любовь умрёт или возродится.
Завтра…
– И я не позволю тебе отворачиваться, – как всегда прозорливо заметила Лиза. Как всегда в точку! Она не перестанет читать меня. Никогда не признается, что видит меня насквозь. Видит абсолютно обнажённым, видит мои сомнения, слабости, пороки и грехи.
Пороки и грехи…
– Я отымею тебя вместе с ним, – хладнокровно выдавил я слова чистого безумия.
Любовь умрёт или возродится….
В тот вечер мы предпочли не добираться вместе домой. Каждому захотелось побыть в одиночестве. Специально в этом никто не признавался. Я посетовал на занятость, а Лиза вдруг вспомнила, что договорилась пересечься с Адель. Мы не держали в себе зла, а смогли выговориться и взглянуть правде в глаза. Настоящей леденящей правде.
Мне и вправду позвонил Белкин и потребовал срочной аудиенции, не объясняя, к чему такая спешка, и что стряслось. Он повесил трубку, но выдавил у меня обещание подъехать в «Турандот».
Вновь я каждой клеточкой тела ощутил нестерпимую тягу к Лизе. Это порыв старой нежности. Лиза кинулась ко мне в объятия, словно предвкушая скорую беду. В тот момент я не понимал, зачем нам все эти бесконечные эксперименты и эта дурная история, куда мы успели влипнуть, когда есть на свете такие моменты всепоглощающей старой нежности? Но выбор сделан, и пути назад нет. После долгого объятия я подвёз её до метро и помчался на вызов к Белкину.
Изрядно опоздав, благодаря привычным заторам, я застал Белкина в хилом расположении духа. Тот резался в телефон и не замечал меня, пока я громко его не окликнул. Пластырь поверх густых бровей отсутствовал, но ссадина до сих пор краснела и напоминала о себе, а царапины на шее покрылись корочками – постепенно Владик отходит от бабских побоев.
– Что снова стряслось? – сразу спросил я, стараясь особо не задерживаться.
– Проблемы.
– У тебя? Какая на этот раз?
Но проблемы случались не только у Белкина.
– Секир в аварию попал. Лежит в больнице, в реанимации.
– Жив? – опешил я от нежданной новости.
– Раз в реанимации, значит пока жив. Состояние средней тяжести.
– Мать его! – выругался я, саданув кулаком по столу. Я и так был на взводе, а тут потрясающая новость. День открытий и день впечатлений со знаком минус.
– Ты чего? Чего злой какой? Миха не специально, – обиженно прозвучал Белкин. – Пёрся к Фридману по своей полосе, но одна сволочь выехала на встречку и прямиком в Секира. Не угадаешь – все под Богом ходим. Разнесло его тачку вдребезги. Хорошо, спасательные подушки сработали, но удар получился сильный. Поломался Секир, как трансформер. Спасатели распиливали железо, чтоб его достать.
– Зато точно купит новую тачку – это плюс, – отрешённо сказал я, глядя в пустоту.
– Ты рехнулся? Секир помирает, а ты шутишь?! – негодовал Белкин.
С ним Белкин общался чаще, дружили они давно, и время проводили больше, я же не испытывал к Михе особых эмоций. Формально – нет, но авария потрясла меня. Мозг раздвоился: одна половина думала о Лизе, а вторая о Секире. Первая половина побеждала – Лиза важнее, и с ней всё в порядке. Секиру, так сказать, нездоровится, но он живучий жучище, так что выкрутится. Его лошадиное здоровье не подкачает. Мне бы стоило быть этичнее и проявить каплю сострадания. Проблем он нам всем подкинул. Набирает обороты проект – Иглесиас, Мадонна, а ключевой компаньон выбывает из строя, сваливая из игры.
Игры? Снова непонятные игры… Прав был Ливенсон, что вся наша жизнь игра, кого ни возьми? И я начинаю проигрывать.
– Секир поправится, – говорю я, утешая Белкина. – Он и не в такие переделки попадал, а сил у него немерено – сам знаешь. Кто может его заменить?
– Никто. Все при делах, да не при наших.
– Вдвоём рулить будем?
– Придётся, – пожимал плечами Белкин. – Садись, угощайся. Что встал? Охлади мотор. Сам сижу, пью за двоих. Литр вылакал, как пивной бочонок.
– Брось ты пить ещё?! – призвал я к ответственности Белкина. – Сопьёшься с горя.
Белкина не остановить. Бедняга переживает и места себе не находит. Какая тут рабочая атмосфера, когда закадычный приятель на грани.
– Секира жалко. Садись? Выпей? Не ломайся как целка.
– Что за дешёвое разводилово? – вновь накатывала злость.
Если от любви до ненависти один шаг, то я уже протопал километр ненависти к этому простофиле и ко всему миру! Я готов был возненавидеть весь мир! Как всё достало! И никакого покоя! И мне неважно, что Белкин здесь совершенно не при чём.
