Мария Чурсина - Проклятье
«Понимаю. А теперь свободна?»
«Наверное».
Повисла пауза, сделалось ненадёжным подключение к интернету. В этой пустоте Маша слышала, как тикают настенные часы. Пальцы нервно вздрагивали над клавиатурой, но что писать дальше, она не знала. Когда программа снова хихикнула, она испытала огромное облегчение.
«У тебя что-то случилось?» — написал Алекс и притих.
Она коротко рассмеялась — всё равно ведь никто не услышит, а если услышит, решит, что она болтает по телефону.
«Я рассталась с парнем», — написала она, отчаянно промахиваясь по клавишам. Так было даже лучше — пусть Алекс ощутит, как она расстроена. — «Совсем. Выяснилось, что он меня никогда не любил. Он меня использовал».
Так легко было творить собственную реальность, что на миг ей стало весело. На миг ей стало казаться, что всё именно так и произошло — простецкая любовная история. Завтра можно рассказать подружкам.
«Понятно», — написал Алекс после долгой паузы. — «Я могу чем-то помочь?»
«Поговори со мной».
Они просидели до четырёх утра, перебрасываясь сообщениями, иногда лениво, иногда перебивая друг друга. Алекс болтал, перескакивая с темы на тему. Наутро Маша не могла вспомнить и половины того, о чём они говорили, а ночью разговор дал свои результаты — он её успокоил. Он вернул её в привычный мир, где не было заброшенного дома, не было смерти в облике недоразвитого мальчишки, не было проклятий. И Мифа.
Мифа в нём не было тоже.
В воскресенье Сабрина не вернулась. Маша проспала до полудня, встала разбитой и долго не могла прийти в себя. Она бродила кругами по комнате, думая, за что теперь хвататься. Благодаря Мифу она забросила учёбу. Пока что это не особенно отражалось на оценках — опять же, благодаря Мифу, но теперь… кто вообще знает, что будет теперь?
Она хотела выйти прогуляться по городу, но улицы затапливал такой густой туман, что идти куда-либо напрочь расхотелось. Несколько раз Маша набирала номер Сабрины и каждый раз бросала трубку, вдоволь наслушавшись коротких гудков. В конце концов, она не выдержала и позвонила Мифу. Вроде бы так всегда делают брошенные девушки — названивают своим бывшим.
К её удивлению трубку подняли довольно быстро. Голос, который ей ответил, с равной вероятностью мог принадлежать и мужчине, и женщине.
— Я могу поговорить с Мифодием Кирилловичем? — стушевавшись, выдала Маша.
— Вы кто? Вы его знаете? Девушка! — Голос по ту сторону трубки стал истерично-женским, и Маша испугалась, что сделала что-то запретное.
— Извините, — пробормотала она.
— Девушка! Не кладите трубку. Вы ему кто?
Но Маша уже сбросила вызов. Помаявшись ещё, она оделась, взяла конспекты и ушла в читальный зал, чтобы хоть как-то скоротать день. Когда думаешь о нормах права и концепциях стратегии, нет сил, чтобы размышлять о Мифе.
Она чувствовала себя убийцей времени — не самое приятное из чувств.
Глава 4. Призраки несбывшихся желаний
Любовь — глупая сила.
Сабрина пришла на лекцию Горгульи — не решилась пропустить. Она вошла за две минуты до звонка, со спортивной сумкой через плечо. Сумку бросила в угол и села за первую парту, как будто Маши там не было и быть не могло.
Шумел просыпающийся институт, первая группа рассаживалась в аудитории. Из приоткрытой двери было видно, что на лестничном переходе, у окна, стоит Горгулья и ждёт звонка.
— У меня с Мифом всё, — вполголоса произнесла Маша. — Совсем.
Сабрина обернулась к ней. Волосы, не забранные резинкой, были чуть влажными от утреннего дождя и пахли арабскими духами. Глаза Сабрины сделались бешенными, потом — испуганными.
— Что он тебе сделал?
На второй парте Ляля громко жаловалась на то, как всю ночь писала реферат. На четвёртой стрекотал какой-то прибор в руках Ника.
— Ничего. Просто сказал, что… всё. — Маша знала, что одногруппники не станут подслушивать, но говорить в полный голос она всё равно не могла. Сказать правду — тем более. По утрам всегда бывало особенно паршиво. Она не могла даже накраситься толком — текла любая тушь.
Сабрина вздохнула и порывисто схватила Машу за руку, потом обняла.
Следующие дни ползли друг за другом, медленные, как ржавые трамваи. Сидеть на занятиях было ещё терпимо, на переменах Маша отвлекалась болтовнёй с одногруппниками, но по вечерам начиналась настоящая мука. Сабрина тут была не причём, наоборот, она всеми силами пыталась развлечь Машу, но той хотелось разве что лежать, глядя в стену.
Или лениво перебрасываться сообщениями с Алексом — тоже ничего. С ним она как будто жила в другом мире, в придуманном, и там жилось легче.
«Ну ладно», — писал каждый день в семь вечера. — «Я пойду на тренировку. Опаздывать нельзя, тренер — зверь. Сто приседаний пропишет, и привет».
«А я схожу на шахматную секцию», — вдохновенно врала ему Маша. Врать было легко и весело, а в шахматы она не играла отродясь.
Но возвращаться по вечерам в общежитие делалось всё невозможнее.
Когда она шла по улицам, чудился шум колёс за спиной. Казалось, что за ней едет машина Мифа. Тянуло обернуться. Вот бы и в самом деле это был он. Он бы вышел к ней и сказал, что всё не так. Что все было неправдой.
В четверг вечером Маша осталась после занятий в архиве — писать литературный обзор для курсовой. Она успела зарыться в бумаги с головой, когда услышала за спиной шаги. Шли явно двое, и ни один из них не был женщиной архивариусом. Уж шаги той Маша успела изучить от и до, к тому же она припадала на одну ногу.
— Привет. Ты Маша Орлова, да?
Двое — девушка в чёрном рабочем халате и ещё одна, в модном костюме, замерли возле её стола. Маша обернулась к столу архивариуса: за ним никого не было. Странно, хранительница, наверное, вышла.
— Да.
— Еле тебя нашли. Прячешься ты что ли, — сказала та, что была в рабочем халате.
Маша хотела бы возразить, что найти её не так уж сложно, достаточно посмотреть в расписание занятий, но слова показались лишними. Вряд ли им было интересно слушать.
— Вот что, я — Аня, лаборантка, а это Карина. — Она кивнула в сторону спутницы. Та держалась прямо и холодно. — Она соискатель, пишет диссертацию у Мифодия Кирилловича. Ты должна знать.
— Не припомню, — проговорилась Маша.
— У нас к тебе небольшое дельце есть. Да не бледней ты так, можно подумать, мы тебя на ограбление зовём. Расслабься.
У Ани были длинные волосы, до пояса и все в мелких завитушках. Ничем не забранные они, наверное, страшно мешали ей и постоянно падали на лицо.
— Дело такое — нужно составить отчёт по гранту. Куча документов, сама понимаешь. — Аня многозначительно кивнула на толстые папки, которые громоздились на стеллажах. — Ты теперь работаешь у Мифа, так что ты с нами.
