Крис Картер - Улыбка монстра. Файл № 433
Три часа спустя
Рыбзавод. Нигде ни огонька. Корпуса безмолвно сереют во мраке. Тишину нарушает лишь плеск воды, скатывающейся по водосбросу плотины.
Канал, соединяющий рыборазводный цех с Трэйк-Ривер. У самой поверхности скользит черная тень — бесшумно. Ее движения не видны, лишь угадываются. Впереди преграда — частая сетка, перекрывшая канал. Тень исчезает, ныряет. Через короткое время появляется снова — позади преграды. Очевидно, под поверхностью в сетке есть разрыв. Бетонный парапет у самого цеха. Тень подтягивается и оказывается на нем. Это человек в черном гидрокостюме и с аквалангом.
Аквалангист стягивает акваланг, маску, ласты, отстегивает грузовой пояс. Теперь видно, что это Хэм-мет. Он прячет снаряжение в невысоких, редких кустиках — неважное укрытие, но по ночному времени сойдет. Движется вперед, в руке — большой фонарь, похожий на дубинку, пока не включенный.
Рыборазводный цех. Мощный луч фонаря раздвигает тьму. Белое световое пятно скользит по полу, по стенам. Вид у помещения заброшенный — пыльно, грязно. Хэммет внимательно исследует бассейны для разведения рыбы — они идут уступами, уровень каждого нового ниже предыдущего.
Бассейны тоже давно позаброшены — в них ни капли воды, на дне валяются кучи старого мусора. Лишь последний, самый нижний, заполнен водой до краев. Дальний его конец перекрыт воротами-шлюзом, за ними — выход в канал, соединяющий завод с рекой и озером. Когда-то здесь, в самом большом и глубоком искусственном водоеме цеха, обитали самые крупные рыбы, прежде чем быть выпущенными в Трэйклейн.
А теперь?
Луч фонаря пытается пробиться сквозь толщу воды, достигнуть дна — безуспешно. Освещенная белесым мертвенным светом глубина выглядит загадочной и мрачной. Хэммету кажется, что по поверхности бассейна пробежала рябь — хотя ветра в цеху быть не может. Хэммет отступает от воды, осматривается. Здесь, возле последнего бассейна, явно что-то делали — и недавно. В углу груда пустых распакованных ящиков разного размера — новых, чистых. Хэммет осматривает их — ничего, ни надписей, ни какой-либо маркировки.
Луч света неожиданно выхватывает кучу какого-то тряпья на полу — и она кажется одеждой. Окровавленной.
Хэммет подходит — настороженный, напружиненный, рука тянется к бедру — там видна рукоять ножа. Облегченно вздыхает. Ветошь, обычная промасленная ветошь… Но — свежая. Среди тряпок что-то поблескивает. Хэммет нагибается, поднимает небольшую металлическую деталь, недоуменно вертит в руках. Затем оттягивает плотно прилегающий к телу ворот гидрокостюма — и бросает деталь внутрь.
Чуть позже
Рефрижераторный цех. Хэммет стоит у дверей огромной холодильной камеры. Камера явно пребывает в рабочем состоянии. Видно, как влага из теплого воздуха цеха конденсируется на двери, собирается мелкими капельками — они соединяются в более крупные и скатываются по черному холодному металлу двери — словно чьи-то слезы.
На секунду перед мысленным взором Хэммета встает видение: чернокожая женщина, одетая по моде шестидесятых годов, — на фоне озера. Он видит только ее лицо, очень крупно, — и по нему сбегают слезы. Женщина не рыдает, вообще не издает ни звука, лицо застыло неподвижной маской — но слезы бегут и бегут.
Хэммет проводит рукой по лицу — видение исчезает. Он несколько секунд стоит, тяжело дыша, потом приступает к делу — медленно и осторожно пытается вскрыть камеру.
Наконец электронный замок уступает небольшому приборчику, извлеченному Хэмметом из водонепроницаемого футляра. Через секунду огромные двухстворчатые двери распахиваются. Одновременно внутри включается яркий свет. Он режет глаза, и единственное, что успевает увидеть Хэммет, — огромная оскаленная пасть, прямо перед ним. Больше он не успевает ничего.
Шесть часов спустя
Утро. Палаточный лагерь неподалеку от берега — еще не до конца проснувшийся. К воде идет девушка в бикини и с полотенцем — ей лет пятнадцать, не больше. Лицо заспанное, движения медлительные — девушке явно хочется разогнать остатки сна утренним купанием. Наклоняется, пробует рукой воду — не остыла ли за ночь? Похоже, вода достаточно теплая, — девушка аккуратно кладет полотенце на песок, поправляет чашечки и бретельки бикини… Затем черпает воду ладонью, ополаскивает лицо и только потом смотрит на воду перед собой. Рот девушки раскрывается — беззвучно. В трех шагах от нее видно тело в черном гидрокостюме. Топорщатся клочья рваной резины… и розоватой плоти. Через секунду девушка кричит — долго, пронзительно.
РАССЛЕДОВАНИЕ. ФАЗА 3
Трэйклейн, 26 июля 2002 года, утро
Информационная бомба, взрыв которой всеми силами оттягивал Вайсгер-старший, в конце концов сработала. Собственно говоря, рванула она еще вчера — но ударная волна, как и предвидел Дональд Вайсгер, сотрясла все без исключения устои империи его брата лишь к сегодняшнему утру. Найденный утром труп растерзанного аквалангиста подлил бензина в полыхающий костер репортерской истерии — местные каналы прервали передачи для срочного сообщения, в типографиях печатались экстренные выпуски газет. Правда, сведения о том, что покойный оказался детективом из полиции штата, пока не просочились.
Жара не спадала, ртутные столбики термометров к полудню стабильно уползали за сотню градусов — но в воде и на воде людей не было. Ни одного.
Не плескались купающиеся, не рассекали озерную гладь всевозможные лодчонки, водяные велосипеды и виндсерфинга. Но берега были усыпаны людьми. Настороженные взгляды шарили по поверхности. Бинокли и подзорные трубы, видеокамеры и фотоаппараты целились в Трэйклейн сотнями окуляров.
В утреннем выпуске «Норд-Ост-ныос» появилась статья Луи Птикошона, в которой профессор почти дословно повторил рассказанные Хэммету примеры нападений акул в пресных водах — и привел несколько новых. В новостях местного канала также прозвучало интервью профессора, названного репортером не иначе как «всемирно известным ихтиологом».
В результате слово «акула» было у всех на устах. В слухах, гуляющих среди собравшихся на берегах людей, варьировались лишь размеры: пятнадцать футов! двадцать футов!! двадцать пять!!! К трем самым большим пляжам Трэйк-Бич подвезли рулоны проволочной сетки — но рабочие лезть в воду и устанавливать ограждение не торопились. Любопытствующие подходили к рулонам, оценивали толщину проволоки, с сомнением качали головами — на фоне слухов о двадцатипяти футовом чудовище сетки выглядели несерьезно.
Немногие — те, кто был посмелее — готовили морские снасти, всеми правдами и неправдами раздобывали запрещенную в штате Висконсин к свободной продаже взрывчатку, укрепляли лодки дополнительными шпангоутами и закачивали пеногерметик в свободные полости своих суденышек, добиваясь их непотопляемости. Но — выйти в озеро на охоту пока не рискнул пи один из них.
