Наталья Александрова - Последний ученик да Винчи
Антонио, не ответив приятелю, развернул листки и начал читать латинский текст, переводя затем каждую фразу на английский:
«…Если же встретятся два оные создания, то иногда случается, что они спариваются, и тогда от чудовищного этого союза рождается существо вдвойне ужасное. Ибо соединяет оно в себе сущность василиска и амфисбены, превосходя своих родителей злобой и коварством. Первое, что делает это чудовище, родившись, — пожирает мать свою, амфисбену. Называют это создание амфиреусом, ибо вдвойне царь он над всеми злобными порождениями природы. Есть, однако, на Востоке тайное общество, поклоняющееся амфиреусу и избравшее его своим божеством, поскольку говорят, будто человек, приручивший оное чудовище, не будет знать никаких преград и достигнет высшей власти. Однако, чтобы приручить это существо, необходим…»
Антонио замолчал и сложил свои листки.
— Что же ты остановился на полуслове? — разочарованно проговорил Старыгин. — Что же необходимо для приручения сказочного монстра? Печень вурдалака? Моча осьминога?
— Увы! — итальянец пожал плечами. — В этом месте рукопись повреждена, так что наше любопытство останется неудовлетворенным. Однако сам по себе пассаж небезынтересный…
— Еще бы! — Старыгин усмехнулся. — Тебе не кажется, что существо, чье изображение я посылал тебе на днях, удивительно подходит на роль амфиреуса?
— Согласен, — Антонио утвердительно опустил веки. — Но знаешь, что самое интригующее в этой истории?
— Не тяни! — Старыгин всем корпусом повернулся к итальянцу. — Что еще у тебя припасено?
— Тайное общество, упоминаемое Аретинцем, действительно существовало! — негромко произнес Антонио, оглядевшись по сторонам, как будто опасаясь, что его подслушивают.
— Мало ли тайных сект, обществ, полуязыческих общин складывалось в Средние века…
— Больше того, их следы можно обнаружить не только в Средневековье, но и в восемнадцатом, и в девятнадцатом веке…
Возле стола безмолвно возникла женщина в черном платье, она забрала опустевший кувшин из-под вина и поставила на его место полный.
Антонио дождался, когда она отойдет достаточно далеко, и закончил значительным, взволнованным голосом:
— И даже в наше время!
— Ну, уж это ты загнул! — Старыгин усмехнулся и подозрительно взглянул на итальянца — не шутит ли тот. Но лицо Антонио оставалось удивительно серьезным, даже трагичным. Он то и дело косился на женщину в черном, которая застыла возле стены с каменным выражением лица и казалась совершенно безучастной, однако, несомненно, прислушивалась к разговору.
— Я не шучу, — проговорил Антонио, понизив голос. — Однако, если вы не против, мы продолжим этот разговор в саду. Знаете эту поговорку — кажется, здесь и стены имеют уши…
Маша, на которую подействовало выпитое вино, звонко рассмеялась: она представила себе стену, покрытую многочисленными ушами самой разной формы…
Собеседники поднялись из-за стола и вышли в сад.
На улице уже темнело, и сад наполнился удивительно нежными ароматами и едва слышными звуками — шорохом листвы, стрекотом цикад, приглушенным журчанием фонтана. Антонио сел на скамью под пальмой и пригласил своих спутников расположиться рядом.
— Зря, Дмитрий, ты так несерьезно отнесся к моим словам, — проговорил он, снова оглядевшись по сторонам и убедившись, что, кроме них, в саду нет ни души. — Человеческая история на всем ее протяжении пронизана деятельностью тайных обществ, они всегда играли огромную роль, и наше время — не исключение. За спиной у всего мира прядется нить глобальных решений, тайные общества, возможно, разрабатывают стратегии, определяющие судьбы человечества, ведут скрытые от посторонних глаз войны. Большие и маленькие, связанные между собой или изолированные, эти секты вмешиваются в политику большинства государств!
— Да, я слышал, что у вас в Италии несколько лет назад разразился политический скандал, связанный с масонской ложей…
— Да, — Антонио кивнул. — Целый ряд высокопоставленных чиновников оказался в рядах ложи. Но это — только верхушка айсберга, только то, что стало известно общественности. На самом деле тайных обществ намного больше, чем считают журналисты и обыватели, и они проникли в правительства не одной только Италии, но большинства развитых стран. Я уж не говорю о странах третьего мира…
Антонио на некоторое время замолчал, а потом продолжил с удивительным волнением:
— Много лет назад, в ранней молодости, я участвовал в экспедиции в одну из отдаленных областей Нигерии. В тех местах невозможно ни шагу ступить без опытного проводника из местного населения. Мы нашли такого человека. Это был охотник, красивый высокий негр лет тридцати, отличный следопыт и замечательный рассказчик. Он поведал нам немало удивительных историй про жизнь своих соплеменников, а тропический лес знал, как свои пять пальцев. С ним мы совершили немало многодневных переходов и убедились, что в лесу он чувствует себя как дома. Правда, имелся у него один существенный недостаток…
Антонио сделал небольшую паузу и прислушался: ему показалось, что к шороху листвы примешался какой-то посторонний звук. Через минуту он успокоился и продолжил:
— Как многие его соотечественники, он имел слабость к виски и, что особенно неприятно, не умел пить, очень быстро пьянел и под действием алкоголя делался очень развязен, болтлив, а иногда даже буен. Несколько раз нам приходилось связывать его, причем для этого требовались усилия трех-четырех человек… на утро он ничего не помнил и снова был исполнителен и вежлив. Его настоящее имя произнести не мог ни один из нас, и для простоты мы называли его Бобби. Кажется, ему очень нравилось это имя, с ним он чувствовал себя ближе к белым людям и свысока смотрел на своих соплеменников…
Антонио сделал еще одну паузу. Кажется, ему трудно было продолжать.
— Однажды, — снова заговорил он, — Бобби снова где-то раздобыл виски и здорово напился. Он забрался ко мне в палатку и начал рассказывать что-то ужасное. Он говорил о людях-муру, о членах тайного Общества Леопарда, поклоняющихся своему мифическому хищному предку и устраивающих в отдаленном уголке леса тайные ритуалы, во время которых они превращаются в леопардов.
«Муру превращаются в леопардов, да! — бубнил Бобби, сверкая глазами. — Это такая же правда, как то, что я сейчас вижу тебя, молодой белый господин! У них вырастают хвосты и когти, и длинные клыки, как у леопарда, они подкарауливают антилопу и нападают на нее, а иногда они нападают на человека! Если человек провинился перед леопардом или перед кем-то из старейшин муру, они подстерегают его в лесу и — раз! — набрасываются на него, прыгают с дерева и перегрызают ему горло! От них не спасешься, не скроешься, не поможет ни нож, ни копье, ни винтовка!»
