Алексей Федотов - Наследники Ост-Индской компании
— Да как ты смеешь такое нам говорить, дерьмо очкастое! Кто мы такие по твоему?
А ведь юрист не успел им еще сказать, что речь идет об отце Аристархе: если бы успел, то его побили бы.
Петр Иванович перешел к плану «Б»: он представил дело так, что ошибся домом и спросил:
— А кто здесь Василий?
— Ах, он к Ваське! – сразу успокоились пьяницы. То, чем занимался сосед, их не волновало. – Так он вон в том доме живет!
Юрист начал извиняться. Что смутил их таким вопросом и подарил бутылку коньяка, после чего его сразу же простили. Он вышел и отправился в соседний дом, а Николай сразу же раскупорил красивую бутылку и разлил ее в три стакана – себе, Розе и Кларе. Они залпом выпили коньяк, показавшийся им необычайно вкусным, не зная, что Петр решил их отравить.
В этот момент отец Аристарх молился за них. И произошло во что: юрист решил отравить их коньяком, содержащим метиловый спирт. А естественным противоядием метилового спирта является обычный. Друзья запили ядовитый коньяк самогонкой, да еще перед этим хорошо выпили… А когда они начали чувствовать недомогание, к ним подъехала «скорая помощь», в которой кроме бригады медиков был Валерий Петрович, которому позвонил отец Аристарх.
Все обошлось благополучно, но для Николая, Розы и Клары время выбора, как видно, еще не наступило: их ничуть не впечатлило то, что их хотели отравить, зато им было очень жалко, что им промыли желудки, и из‑за этого пропало столько спиртного. Валерию Петровичу пришлось подарить им ящик водки, после чего они пообещали, что будут ходить в храм. Но это так и осталось на словах.
Вторая неудача юриста
Петр Иванович подошел к большому мрачному дому, пользовавшемуся недоброй славой в этих местах. В нем жил Василий, которого Людмила Владимировна использовала для того, чтобы физически устранять неугодных ей людей. Когда сама Скотникова была арестована, то вместе с ней были задержаны и многие из тех, кто участвовал в ее преступлениях. Часть их приговорили к различным срокам лишения свободы. Но Василия, выполнявшего наиболее мрачные поручения, это обошло стороной, потому что ему сопутствовал темный дух, который стал его сопровождать после того, как он принял участие в происходивших в доме Скотниковой мрачных ритуалах, посвященных Кали. До времени этот дух сохранял его от внимания правоохранительных органов, все жертвы, на которые Василий объявлял охоту, были обречены.
Убийца сразу согласился на предложение юриста убить отца Аристарха. Он почувствовал, что с ним говорит не этот человек, который сам боится того, что говорит, а сопровождающий его демон. Тем более, что аванс Петр принес вполне приличный. Да и ненавидел Василий архимандрита Аристарха, потому что пугало его что‑то в нем, а он привык, чтобы наоборот его боялись.
… Он подстерег священника в небольшом переулке возле храма. Бросился на него с ножом. Казалось, еще секунда и лезвие войдет прямо в сердце… Но отец Аристарх бесстрашно перекрестил нападавшего. Он все знал, и все видел. И в этот же момент темный дух вышел из Василия, после чего тот бессильно упал на землю возле того, кого хотел убить.
А, придя в себя, убийца увидел, что его перенесли в храм, и священник, которого он только что пытался убить, читает над ним молитвы… Что‑то перевернулось в душе преступника. Тут же он исповедовался и попросил, чтобы вызвали милицию: он хотел понести наказание за свои преступления. Но официально записать его показания не успели: Василия нашли «повесившимся» в камере: слишком о многих людях, и сейчас занимающих важные места, он мог рассказать в своем безудержном покаянии… А так на него списали все нераскрытые преступления, и сделали акт, что он покончил с собой под внезапно нашедшего на него раскаяния. Отец Аристарх знал, что это неправда, но тут он ничего не мог поделать: ему противостояла свободная воля, устремленная ко злу, очень многих людей. Но это его и не волновало: Василий успел покаяться, и смертью искупил свои грехи. Еще одна душа была вырвана из вечной тьмы.
В музее
Элизабет и Григорий Александрович были отправлены сэром Джоном в бывший особняк Скотниковой. Их целью было посмотреть, в каком состоянии находится ритуальное помещение, посвященное Кали, из которого местные власти решили сделать музей. Вообще‑то, благодаря стараниям отца Аристарха и Валерия Петровича, в это место под разными предлогами не пускали всех желающих, а девушку, отвечавшую за показ экспозиции, архимандрит проинструктировал, что она должна говорить тем посетителям, которых невозможно будет не пустить, с этой целью дал ей почитать труды иеромонаха Серафима (Роуза).
Елена была не очень религиозной, но чтение увлекло ее, кое‑что она законспектировала и выучила наизусть. У нее был вопрос: «Разве можно к такому страшному месту относиться просто, как к элементу культуры?» Ей было не по себе от того, что у нее работа связана с такими вещами; она всерьез подумывала, не сменить ли ей работу; начала ходить в храм. Отец Аристарх за нее молился.
Сэр Джон поручил Лиз проработать два варианта того, как оживить энергию ритуального места, которая стала очень слабой после того, как архимандрит Аристарх провел его освящение с чтением специальных молитв. Элизабет сразу почувствовала, что этой девчонке вреда причинить не удастся. Вторым вариантом по ее плану был Григорий. Но для этого им нужно было остаться в ритуальном месте вдвоем.
Елена сразу пошла показывать закрытую экспозицию иностранке и сопровождавшему ее профессору. При этом она спешила поделиться с ними знаниями, почерпнутыми из книги иеромонаха Серафима (Роуза):
— Богиню Кали, как одно из самых популярных божеств индуизма, изображают среди необузданного кровопролития и резки, с ожерельем из черепов и отрубленных голов, с гротескно высунутым языком, жаждущим еще крови; в индуистских храмах ее ублажают кровавыми жертвами, убивая козлов, а иногда и людей, — рассказывала Елена. — Индуизм – это не столько интеллектуальный поиск, сколько практическая система, и эта практика в прямом смысле слова – черная магия. Гуру предлагает ученику проверить философию на своем собственном опыте, и тот видит, что ритуалы индуизма и вправду действуют (по щедрому покровительству этому учению духов лжи), ученик может получить силы (сиддхи) – это такие способности, как чтение мыслей, силы исцелять или убивать, материализовать предметы, предсказывать будущее и т. д. – полный набор смертельно опасных психических трюков, и он непременно впадает в состояние прелести, в котором принимает наваждение за реальность, переживает «духовные опыты», полные безграничного «блаженства» и покоя, его посещают видения «божества» и «света». При этом ученик очень редко спрашивает гуру: откуда происходят его переживания и кто отпускает ему их в кредит – в виде «сил» и «прекрасных состояний», он не знает главного, что ему придется расплачиваться за все это ценой своей бессмертной души.
