Брайан Ламли - Психомех
— Ричард... — Кених опустил слово “сэр”, его голос звучал натянуто, — нельзя говорить об этом здании в присутствии.., даже в присутствии...
— Я собираюсь наверх, — сдержано сказала Вики. — Мне уже достаточно. В мои планы не входило напиваться.
Она положила руку на колено Гаррисона, слегка сжала его, встала с табурета и ушла.
— Послушай, — продолжал Гаррисон, когда она вышла, — думаю, ты любишь своего полковника. Я знаю его очень немного, но могу понять и не виню тебя. Я завидую тебе, что ты так, близко знал его все эти годы. Он очень странный, но чудесный человек. Однако.., я не мог видеть результаты того, что мы делали там. Я чувствовал, что он говорит мне правду, но.
— Если Томас что-то сказал, значит так оно и есть, — прервал его Кених. — Меня он тоже тестировал, хотя и получил средние результаты. Он очень тщательно проводит такие тесты, а машины сами записывают результаты. Какой смысл обманывать, если машины тебя сразу разоблачат?
— Да, наверное, ты прав, но я бы так не беспокоился, если бы он обманывал себя, а не меня.
— Но как ты не понимаешь? Это же одно и то же! Он видит свое будущее связанным с тобой. Я видел его вчера. Он рассказал, что заключил с тобой соглашение. В таких вопросах как этот и в деловых вопросах он абсолютно честен. Зачем ему разваливать такое дело? А почему к тебе в душу закрались такие сомнения?
— Ты что-нибудь знаешь о реинкарнации?
— Конечно. Он же доверяет мне.
— И ты веришь...
— Да, я верю, что ему это удастся. Поэтому, когда он умрет, я должен остаться с тобой.
— Но, по нашим гороскопам Шенка...
— Я и об этом тоже знаю. Восемь лет, да. А кто будет заботиться о тебе все эти восемь лет?
— Господи! — лицо Гаррисона побледнело и стало сердитым. — Я должен научиться сам заботиться о себе!
— О, тебе надо научиться гораздо большему, Ричард. Очень многому. А кто будет учить тебя? Позволь тебя заверить, Томас Шредер не собирается возвращаться ни как бедняк, ни как слабак. И вообще, что ты теряешь? Если ему не удастся, то ты ничего не теряешь. А если ему удастся... — Гаррисон почувствовал, как тот пожал плечами. — В любом случае, ты только выигрываешь. К тому же, соглашение заключено...
Они выпили и некоторое время сидели молча.
— Те тесты, странные они! — наконец произнес Гаррисон.
— Я тоже об этом думал, — сказал Кених, — но знаешь, я ведь не силен в этом. А Томас — напротив...
— ..исключителен, — закончил Гаррисон. — И тем не менее, он сказал, что я заставил его почувствовать себя новичком.
Эта фраза произвела на Кениха большое впечатление, — Но это же очень хорошо! Какие тесты ты прошел?
— Почти все.
— За один день? Это невероятно. Расскажи мне о них.
— Я заставил точный килограмм свинца в течение трех четвертей секунды весить на одну десятую грамма меньше. Я левитировал, или телепортировал, три капли воды из полного стакана в пустой. Я заставил вращаться крошечный пропеллер в вакуумном контейнере. Все это ерунда. Руками я мог сделать то же самое и пятьдесят других заданий за несколько минут, почти не думая. То есть, я спрашиваю: чего я достиг? Я изменяю веши более эффективно, просто поднося стакан к губам и выпивая его! И что я получил в результате всего этого? Головную боль! Я мог бы получить ее напившись, и этот путь был бы гораздо более приятным.
— Ну, не говори, — сказал Кених. — Ты изумил Томаса, а это нелегко. Не надо дурачить меня, Ричард. Томас дал тебе то, во что можно верить, и эта вера распространяется по тебе со сверхъестественной быстротой.
Похоже Гаррисон хотел возразить, но потом вздохнул и кивнул.
— Согласно прогнозу Шенка, я снова буду видеть. В это стоит верить?
— О да! И это было бы чудом. Но продолжай — какие еще тесты ты проходил?
— Из всех из них мне особенно запомнился один, — в конце концов произнес Гаррисон. — Я сидел в одной звуконепроницаемой кабине, Томас — в другой. У меня была панель с четырьмя кнопками, отмеченными символами. Символы были расположены в таком порядке: круг, квадрат, треугольник и волнистая линия. Игра заключалась в следующем: я выбирал символ, мысленно посылал его Томасу и через несколько секунд нажимал на кнопку. Каждый раз, когда я нажимал на кнопку, в кабине полковника загорался красный свет. Он должен был отгадать символ и нажать кнопку с его изображением. Понимаешь, мы тестировали наши телепатические способности. А машина обрабатывала выбранные мной символы и ответы полковника. Каждый раз правильные ответы соотносились как три к одному. Но.., он очень хорошо справился. Правильные ответы составляли более сорока пяти процентов, и он сказал, что результаты гораздо лучше, чем когда-либо раньше. Затем была моя очередь...
— В смысле?
— Томас стал отправителем, а я — принимателем. И...
— Продолжай.
— Мои результаты были почти стопроцентными. И только позже до нас дошло, что я не мог видеть красный свет!
— Изумительно! — Кених сжал плечо Гаррисона. — Неудивительно, что Томас выбился из сил. Волнение...
— Если.., если я могу верить ему насчет всего, что мы там делали, — продолжал Гаррисон, — тогда я должен, по крайней мере, принять и возможность всего остального.
Он снова вспомнил гороскопы и то, что две карточки все еще лежат в его кармане. Гаррисон вытащил их и хорошенько разгладил на крышке стойки.
— Вилли, не мог бы ты прочитать это мне? Только честно, ладно?
— Конечно, могу, — Кених взял карточки. — Честно, можешь не сомневаться.
— Подожди, — произнес Гаррисон. — Ты когда-нибудь видел их раньше?
— Нет, мне только рассказали, что было в моем собственном гороскопе.
— Ладно, — сказал Гаррисон, — прочитай их мне.
— Первый — Вики Малер, — сказал Кених.
— Продолжай, — кивнул Гаррисон.
— “Вики Малер, темнота. Шкала времени: теперь”.
"Смерть. Шкала времени; один год”! Гаррисон снова кивнул, ему стало дурно, словно слова Кениха как бы увеличили вероятность смерти Вики. Он тяжело вздохнул.
— Да, это то, что...
— Здесь еще что-то есть, — прервал его Кених.
— Что?
— Внизу карточки вопросительный знак. А в колонке “шкала времени” — цифра восемь. Гаррисон забрал карточку.
— Я не знал об этом. Я не знаю, что это значит. Томас не упоминал об этих знаках.
— Может быть, это Шенк? Автоматически нарисовал, когда работал.
Гаррисон, нахмурившись, неподвижно сидел на табурете. Он облизнул губы.
— Теперь прочитай мою карточку, — сказал он.
— “Ричард Гаррисон”, — начал Кених. — “Темнота..."
— Нет, от “Машина”, почти внизу.
— А, вот. Нашел. “Машина. Шкала времени: через восемь лет. РГ — ГШ... Свет!"
— Это все?
