Виталий Вавикин - Две жизни для одной мечты
– Ну, с учетом того, что между вами было… – Микела почувствовала острую необходимость выпить еще. – Так, значит, сегодня ночью ты вышел на улицу, чтобы взять кольт и защитить старуху?
– Старуху я тоже хотел пристрелить, – Дуган смутился. – В смысле, тогда хотел. Давно.
– Спасибо, что уточнил.
– Она знала обо всем. Сажала меня на свою кровать и говорила, говорила, говорила… – он снова выругался. Микела выругалась следом за ним.
– Значит, сегодня ночью ты просто уехал из дома? – спросила она, наливая себе еще вина. Дуган кивнул. – Я бы тоже уехала. Не знаю куда, но уехала.
– Я не знал, что старуха погибнет.
– Верю.
– Я думал, что никого возле дома нет. В противном случае я бы достал оружие или позвонил в полицию…
– Да не оправдывайся! Я же сказала, что верю. Если у тебя было оружие, а ты продолжал терпеть… Ведь это не закончилось, когда ты достал кольт?
– Нет.
– Вот видишь, если ты мог терпеть тогда, значит, ничего плохого не сделал бы и сейчас. А все эти мысли об убийстве… Думаю, это был твой способ успокоить гордость и перестать презирать себя за беспомощность. Ты знал, что ты можешь сделать, и этого тебе было достаточно.
– Ты неправа… – Дуган поднялся, проверил баранину. – Не обижайся, но то, что ты сейчас говоришь, так же поверхностно, как твои картины.
– Возможно. – Микела поджала губы, пытаясь сдержать обиду.
Какое-то время они молчали. Просто пили и смотрели, как жарится мясо. Затем Микела попросила рассказать об убийстве Рози Арбогаст.
– Я не могу, – сказал Дуган.
– Почему?
– Мне нельзя.
– Я никому не скажу.
– Верю.
– Тогда в чем проблема?
– Не понимаю, зачем тебе это?
– Может быть, я хочу заняться чем-то неповерхностным.
– Хочешь нарисовать труп?! – Дуган рассмеялся.
– Нет. Просто хочу понять, что ты чувствовал в тот момент.
– Мне было страшно.
– И все?
– Да.
– А почему ты оказался там в такое время?
– Хотел выкопать свои волосы и принести тебе, чтобы доказать, что не верю в демона и все, что с ним связано.
– Но ты же веришь.
– Я верю в то, что сегодня мой дом сгорел.
– А еще ты почти знаменитость.
– Это не то, что я просил.
– Как знать… – Микела протянула ему бутылку вина. – Хочешь? А то ты так налегаешь на бурбон, что я боюсь, отключишься раньше, чем будет готово наше мясо.
– По-моему, оно уже готово, – сказал Дуган, подходя к жаровне.
Они пробыли на улице до поздней ночи, после отправились к Микеле. Дверь в опустевшую мастерскую была закрыта, но Дуган буквально чувствовал исходившую оттуда пустоту.
– Тебе нужно снова начать рисовать, – сказал он, прогоняя с дивана черную кошку, чтобы сесть. Микела не ответила, притворилась, что не слышит. – Я сказал…
– Я знаю, знаю, знаю, – пропела Микела, прохаживаясь по комнате.
– И что ты об этом думаешь?
– Думаю, что ты выпил слишком много бурбона.
– Я давно успел протрезветь.
– И снова напиться. – Она рассмеялась, притворно споткнулась, упав на диван.
– Осторожней! – прикрикнул на нее Дуган.
– Сам осторожней! Это мой дом!
– А вино было моим!
– Тоже мне рыцарь! – Микела обняла его за шею и потянула к себе…
Глава пятая
Когда они проснулись, на улице стояло «Шевроле» агента Силбермана.
– Я так понимаю, кофе варить на троих? – спросила Микела. Дуган выглянул в окно, выругался. – Можешь уйти через черный ход.
– Без машины? – Дуган снова выругался, вышел на улицу. Позднее утро было таким же хмурым, как и за день до этого.
– Я заезжал к вам на работу, мистер Белфорд, – пресно начал Силберман, выходя из машины.
– Вот как? Надеюсь, миссис Флеминг напоила вас чаем? Потому что если нет, то я приглашаю вас зайти и выпить кофе.
– О чем вы вообще сейчас говорите, мистер Белфорд?
– О чем? – Дуган скорчил болезненную гримасу. – Понятия не имею! Хочу, наверное, просто спокойно позавтракать и немного подумать.
– Подумайте лучше об этом в отеле.
– Считаете, отель не может сгореть так же, как сгорел мой дом?
– По крайней мере, там не пострадают случайные люди. К тому же у вас будет постоянная охрана. – Силберман посмотрел на окна, за которыми стояла с чашкой кофе в руках Микела. – Не думаю, что вы хотите причинить вред этой девушке, мистер Белфорд.
– Сомневаюсь, что ей кто-то сможет причинить вред, – попытался пошутить Дуган, однако улыбнуться так и не смог.
– Вам дать время, чтобы попрощаться, или поедете сразу? – спросил Силберман.
– Сразу, – сказал Дуган, доставая ключи от своей машины и стараясь держаться так, чтобы не встретиться взглядом с Микелой.
Его поселили в гостинице «Норбек Хаус» на восточной Винока-стрит, недалеко от католической церкви. Сама гостиница была похожа на миниатюрный европейский особняк минувших столетий, а номера в ней обозначались не цифрами, а именами. Так, Дугану достался номер под именем «Гарольд», а приехавшему в подмогу Силберману агенту Доуну Бенсону номер под именем «Сэлма». Что касается самого Силбермана, то он остался в номере «Питер». Остальные комнаты – «Нелли» и «Руфь» – были пусты, и агент Силберман лично заверил Дугана, что никто посторонний не заселится в них, пока не закончится процесс.
– А что будет потом? – спросил Дуган.
Силберман не ответил, молча протянул ему пришедшую на прежний адрес корреспонденцию и вышел из номера. Одно из писем было от издательства, опубликовавшего ограниченным тиражом его последнюю книгу, у которой вместо обещанной твердой обложки, казалось, обложки не было вовсе. Дуган вскрыл конверт и долго читал условия заключенного между ним и издательством договора, делая это лишь потому, что больше нечем было заняться. От прочитанного в голове осталась каша, поэтому, когда руки дошли до письма от редакции, Дуган не сразу понял, что они хотят повторно опубликовать его книгу, радостно сообщая о рекламной компании, которую собираются устроить, делая упор на предстоящий судебный процесс, рассчитывая продать не менее ста тысяч экземпляров книги (на этот раз действительно в хорошей твердой обложке) и скромно напоминая в конце просмотреть пункты договора, согласно которым права на книгу всецело принадлежат им.
Дуган выкурил еще несколько сигарет, пытаясь переварить все, что только что прочитал, сдался, прошел в комнату под именем «Сэлма», так как Силберман куда-то ушел еще с утра, и протянул агенту Бенсону присланное письмо.
– Ты что-нибудь понимаешь в этом или нет? – спросил он.
– Считай, что ты стал знаменитостью на несколько дней, – сказал Бенсон, бегло пролистав бумаги.
